Французское издание ‘RUE89’ озадачилось вопросом: Почему политики не могут сказать «еврей» и «араб»? После недавних трагических событий в Монтобане и Тулузе политики как могут изощряются в словесной эквилибристике. Ученый Франсуа Эран проанализировал ситуацию.
Количество и качество неологизмов впечатляет. Всего за неделю автор редакционной статьи Le Figaro изобрел «десантников мусульманского происхождения», министр внутренних дел обратился к «израильскому сообществу Франции», президент Республики придумал лиц «мусульманской внешности», а первый секретарь Социалистической партии проводит черту между «женщинами магрибинского происхождения» и «француженками». Будь то оговорки или неудачные формулировки, эти фразы свидетельствуют о трудностях с определением религиозной принадлежности и этнического происхождения людей.
Но что же подталкивает политических деятелей и комментаторов к использованию таких сложных формулировок фраз?
Директор Национального института демографических исследований (Ined) Франсуа Эран (François Héran) считает, что всему причиной страх:
Часть проблемы заключается в том, что, какими бы ни были использованные формулировки, избежать критики все равно не получится: одни будут обвинять вас в слепоте и лицемерии, тогда как другие расценят ваши слова как посягательство на единство Республики.
Кроме того, он отмечает замешательство, которое испытывает каждый, кто хочет дать определение некоторым категориям лиц в зависимости от их происхождения или религии (и даже внешности):
Если вы используете прямые выражения, и у этих выражений исторически сложилась отрицательная коннотация, всегда найдутся журналисты, политики и ассоциации, которые будут недовольны вами и обвинят вас в дискриминации.
В то же время, если вы используете завуалированные или описательные выражения, то недовольные этим журналисты, политики и ассоциации найдутся и в этом случае! И на вас посыплются обвинения в нежелании принять реальность.
Поиски чего-то среднего также приводят к неудачным результатам. В них проявляется стремление избежать неудобных слов: «еврей», «иммигрант», «араб». И чрезмерное использование других: «сообщество», «мусульманский» и т.д.
Мы обратились к Франсуа Эрану с просьбой проанализировать три примера, которые бросились нам в глаза за последние несколько дней.
1. Геан и «израильское сообщество Франции»
26 марта министр внутренних дел Клод Геан (Claude Guéant) заявил следующее перед Большой синагогой в Париже:
Я пришел, чтобы разделить горе, которое испытывает все израильское сообщество Франции. Это горе разделяют все французы, которых я представляю этим вечером.
Анализ Франсуа Эрана:
«Мне кажется, он просто перепутал слова «израильтянин» и «израэлиты». И к тому же забыл, что слово «израэлит» практически вышло из употребления, потому как слишком активно использовалось во времена правительства Виши. Это говорит о его недостаточной исторической культуре.
Проблема заключается в том, что никто больше не знает, что лучше сказать. Возьмем, например, такое выражение, как «еврейская община». Оно служит для смягчения выражения «евреи», которое при изолированном употреблении воспринимается как слишком грубое, эссенциалистское и эмоционально окрашенное. Если вы говорите «французские евреи», это звучит уже гораздо лучше, чем просто «евреи».
Историк Пьер Бирнбаум (Pierre Birnbaum), который опубликовал несколько интереснейших книг об антисемитизме, неоднократно критиковал выражение «еврейская община» из-за того, что оно отдает коммунитаризмом.
В этом моменте я с ним не согласен. Слово «община» попросту играет смягчающую роль. Когда вы говорите «французская колония Мехико», обозначая тем самым работающих в Мексике французских экспатов, это не имеет ничего общего с колониализмом».
2. Саркози и лица «мусульманской внешности»
26 марта Николя Саркози сказал в эфире France Info:
Я напоминаю, что двое наших солдат были… как бы это сказать… мусульманами, по крайней мере, по внешности, потому что один из них был католиком. По внешности… Как говорится, заметная разница.
Анализ Франсуа Эрана:
«Это очень интересный пример, пример несоответствия физической внешности административной или общественной действительности: у вас арабское имя и фамилия или же ваша внешность выдает ваше этническое происхождение, но на самом деле вы католик. Это вызывает когнитивный диссонанс.
Классический тому пример — это потомки рабов с Антильских островов. Хотя они вот уже несколько столетий являются гражданами Франции, их нередко принимают за иммигрантов из черной Африки и подвергают точно такой же расовой дискриминации.
Подобное несоответствие между видимым и невидимым всегда создавало проблемы. На Антильских островах до сих пор существуют поговорки, которые показывают, как одна черта может повлиять на другую в случае такого «диссонанса». Например, «богатый черный становится мулатом», — подразумевается, что по мере накопления богатства он поднимается вверх по уровню общественной «белизны».
3. Обри и «женщины магрибинского происхождения»
27 марта Мартин Обри (Martine Aubry) сказала на волнах France Inter:
Есть женщины магрибинского происхождения, и мне не понятно, почему говорят «мусульманки»(…). В этом квартале живут и лица магрибинского происхождения, и француженки.
Анализ Франсуа Эрана:
«Мартин Обри, по видимости, исключает этих женщин из гражданского сообщества. Однако многим людям никак не удается понять, что человек может одновременно быть иммигрантом и французом. Как бы то ни было, более 40% иммигрантов всех поколений удалось получить французское гражданство.
Употребив выражение «женщины магрибинского происхождения», она пытается избежать слов «арабы» и «иммигранты».
Тем не менее, нужно отметить, что большинство иммигрантов сегодня очень болезненно воспринимают выражение «иммигранты». Их можно понять: в девяти случаях из десяти в общественных дебатах это слово используется в обвинительном контексте или как уничижительное определение.
Более того, слово «иммигрант» создает ощущение, что мы ограничиваем жизнь человека одним лишь его прошлым, даже если впоследствии ему удается получить французское гражданство.
В ходе наших исследований в Национальном институте демографических исследований мы никогда не употребляем слово «иммигрант» из-за его чрезмерной нагрузки.
Мы не спрашиваем у человека, является ли он «иммигрантом». Мы задаем вопросы о его прошлом и прошлом его семьи, используем такие слова как «родная страна» и «гражданство» и лишь затем делаем вывод, «иммигрант» он или нет в техническом смысле этого слова».
4. Как стать политкорректным?
Франсуа Эран считает, что политкорректность, то есть игнорирование расовых или религиозных признаков, даже если они заметны, – это «аскеза, к которой нужно стремиться».
Но что нужно делать? Стоит ли вести себя предельно тактично? Или же лучше не следить за словами и развешивать ярлыки, не заботясь о реакции окружающих?
Ученый полагает, что все зависит от обстоятельств. «Найти хорошую формулировку никогда не будет просто. Именно поэтому наши политики приходят в такое замешательство, когда им приходится импровизировать на эту тему. Им не хватает языковых средств, потому что этих самых средств до сих пор попросту не существует».
Оригинал публикации: Origine, apparence : pourquoi ces lapsus pour dire juif et arabe
