К читателю

Швейцарский исследователь Даниэль Гансер расследует скандальную историю секретных натовских подразделений, созданных после Второй мировой войны усилиями ЦРУ и британской МИ-6 в государствах Западной Европы совместно с национальными спецслужбами под предлогом борьбы в случае вторжения СССР. В действительности, руководимые тайным комитетом в штаб-квартире НАТО в Брюсселе эти секретные армии, собранные из фашистских кадров и ультраправых элементов, стали частью американской «стратегии дестабилизации» и «терроризма под чужим флагом». Секретная сеть в Италии получила имя «Гладио»; в других государствах подразделения имели свои названия. Террористические акты, ликвидация неугодных политиков, включая премьер-министра Италии Альдо Моро, проводились с целью запугать население и дискредитировать левые силы, на которые ложным образом возлагалась ответственность за эти преступления. Ибо при вступлении в НАТО западноевропейские государства должны были подписывать секретные протоколы, которые обязывали их правительства «гарантировать внутреннюю ориентацию на Западный блок любыми средствами, даже если электорат демонстрирует другие предпочтения». Западные СМИ назвали историю секретных армий НАТО «самым тщательно скрываемым и опасным военно-политическим секретом со времен Второй мировой войны».

Предлогом для создания секретных подразделений НАТО послужила подготовка Запада к «оккупации» Советским Союзом: эти подпольные части остались бы в «советском тылу» (stay-behind) для ведения диверсионной и подрывной работы. В то время, как разрушенный в кровопролитнейшей из войн СССР был полностью сосредоточен на восстановлении страны, «советская угроза» нужна была радикалам в Америке и Европе для построения репрессивного аппарата в самих западноевропейских государствах — чтобы предотвратить приход к власти левых сил, столь популярных среди населения благодаря их героической борьбе в годы войны.

Таким образом, исследование Даниэля Гансера демонстрирует вторую, гораздо менее известную сторону деятельности НАТО: наряду с проецированием военной угрозы на СССР и государства Варшавского договора, НАТО было призвано проводить террор внутри самих государств — членов альянса, чтобы удержать их в рамках атлантического блока. Представляемое как «защитник демократических ценностей», НАТО на самом деле ставило целью подавить демократические надежды собственных граждан «любыми средствами», вплоть до убийств, навязывая заданный курс. «Все дело в том, — говорил греческий парламентарий Эфремидис, — что «Гладио» была создана НАТО и ЦРУ которые под предлогом защиты демократии фактически подрывали ее устои и использовали для своих нечестных целей».

Уничтожение советской системы отнюдь не остановило агрессию НАТО. Наоборот, сегодня «Североатлантический» альянс действует далеко за рамками своей географической зоны ответственности, утверждая присутствие в Средней Азии и проводя военные операции в Северной Африке. По улицам новоиспеченных членов НАТО открыто маршируют ветераны подразделений СС и неонацисты: идеальные рекруты для секретных натовских подразделений. Подписывало ли руководство новых членов НАТО секретные протоколы, обещая «гарантировать внутреннюю ориентацию на Западный блок любыми средствами»?

Публикация в России материалов о секретных подразделениях НАТО особенно актуальна сегодня, когда влиятельные российские институты активно выступают за тесное сотрудничество и даже за вступление России в НАТО, а руководство страны принимает решение об открытии первого военного объекта НАТО на территории России — «перевалочной базы» в Ульяновске. При принятии столь серьезных решений государственные чиновники, а также и все граждане России должны знать, что такое НАТО, какими методами оно работает и какие последствия влечет за собой тесное сотрудничество с этой организацией для граждан страны и для государства.

Вероника Крашенинникова

Генеральный директор

Института внешнеполитических исследований и инициатив (ИНВИССИН)

Предисловие

На пике холодной войны в Европе существовала «разделительная линия». Уинстон Черчилль как-то назвал ее железным занавесом и сказал, что занавес этот тянется от города Щецина на Балтийском море до города Триеста на Адриатическом море. Обе стороны развернули группировки своих вооруженных сил вдоль этой линии, ожидая главного сражения. Западноевропейские державы создали Североатлантический союз НАТО для ведения ожидаемой войны, но силы, которыми они располагали, были все же ограничены. Советский Союз — а после середины 1950-х советский блок — неизменно имел более многочисленную армию, располагал большим количеством танков, самолетов, артиллерийских орудий и другой военной техники. Мы не будем подвергать критике анализ соотношения сил и средств сторон, а также анализировать вопросы, связанные с количеством и качеством боевой техники и вооружений, или рассматривать вопросы относительно выбора тактики. Скорее, суть дела заключается в том, что на протяжении многих лет царило ожидание того, что, используя превосходство в количестве боевой техники и вооружений, Советскому Союзу удастся захватить всю Европу.

В ожидании того дня, когда холодная война станет «горячей» (принимая во внимание возможное вторжение со стороны Советского Союза), неизбежно рождались вопросы, каким образом Западная Европа сможет противостоять советской угрозе. Подобные мысли неминуемо привели к сравнениям со Второй мировой войной, когда Движение сопротивления во многих европейских странах противостояло нацистским оккупантам. В 1939–1945 годах движение сопротивления силам нацистов возникало спонтанно. И теперь многие понимали: было бы лучше, подготовь они все заранее.

Основными исполнителями в создании сети подразделений, которые должны были действовать в тылу, были Центральное разведывательное управление (ЦРУ) Соединенных Штатов Америки и Секретная разведывательная служба (SIS или МИ-6) Великобритании. Другие важные политические игроки внедрили свою разведку в некоторые европейские страны. Во всех случаях использовались схожие приемы и техники. Разведывательные службы постарались создать отдельные сети для шпионажа против оккупантов, для проведения диверсионных операций, а также иных операций по подрыву деятельности войск на оккупированных территориях. Для создания данных сетей ЦРУ и другие разведывательные организации набирали желающих участвовать в опасных операциях, давая им, в свою очередь, возможность набирать агентов уже себе, выступая в роли своего рода младших начальников. Разведывательные службы занимались подготовкой, организовывали тайники с оружием, боеприпасами, радиооборудованием и прочими необходимым оборудованием для своих сетей, а также обеспечивали постоянными каналами для связи.

Взаимодействие между членами таких сетей и разведывательными службами могло достигать такого уровня, когда в некоторых случаях даже проводились совместные учения с участием регулярных частей и подразделений или военизированных формирований.

Количество рекрутов секретных армий[1] варьировалось от десятка в некоторых странах и до сотен или тысяч в других.

Создание и деятельность Движения сопротивления всегда были понятны. В то же время, исследователи секретной холодной войны предполагали существование вышеупомянутых сетей. Такие факты иногда находят отражение в мемуарах шпионов и в литературных произведениях, где есть упоминания о подобных секретных подразделениях, оставленных выполнять поставленные задачи. Но, в общем и целом, их существование было негласным практически до самого конца холодной войны. Летом 1990 года после крушения советского режима в странах Восточной Европы, но до развала Советского Союза, итальянское правительство сделало существование в Италии таких «сетей» достоянием широкой общественности. В течение нескольких последующих лет последовал ряд разоблачений по поводу существования подразделений, оставленных во многих европейских странах после Второй мировой войны, в ряде государств были проведены официальные расследования.

В данной книге Даниэль Гансер впервые собрал воедино разрозненную информацию о подобных подразделениях, которые итальянцы стали называть «Гладио». Эта шокирующая история является знаковой. Вне всякого сомнения, изначально разведывательные организации пытались создать силы, которые бы находились в режиме готовности и ждали того дня, когда они будут введены в бой. Вместо этого, рассматривая каждую страну в отдельности, мы сталкиваемся с одними и теми же группами людей или ячейками, которые изначально планировались к использованию в случае начала боевых действий, но которые стали применять свои возможности и полученные навыки в мирном политическом процессе. При этом иногда использовались методы насилия, а порой и террористические методы ведения борьбы. Террористы использовали то оружие, которым они были снабжены для выполнения своих задач в ходе холодной войны. Более того, полиция и службы безопасности в ряде случаев покрывали членов секретных подразделений, которые были виновными в совершенных преступлениях. Делалось это для того, чтобы сохранить боеспособность этих подразделений в течение холодной войны. Такая позиция правоохранительных органов привела к утаиванию информации относительно сетей «Гладио». Этой позиции придерживались и далее, вплоть до тех пор, когда действия секретных подразделений стали не просто приводить к обратным результатам, но и стали опасными.

Добывая доказательства из парламентских запросов, отчетов по расследованиям, документальных источников, из слушаний дел и через опросы очевидцев, Гансер отслеживает разоблачение существования сетей «Гладио» во многих странах и описывает все то, что было ими содеяно. Многое из того, что было сделано участниками этих сетей, было попросту антидемократично, своими действиями они размыли саму суть общественного устройства, которое были призваны защищать. Более того, Гансер, сравнив информацию о деятельности сетей по всему миру, показал сам процесс «работы» подобных организаций. Эти секретные части, изначально созданные для того, чтобы быть «в тени», начинают активно включаться в политику, и это становится не исключением, а правилом.

Но как бы глубоко ни исследовал доктор Гансер проблему создания и деятельности сетей «Гладио», есть тайны, которые он пока не смог открыть. Это имеет отношение к преднамеренным действиям ЦРУ, МИ-6 и других разведывательных организаций. Например, из-за засекреченности государственных архивов в США до сих пор нет возможности установить детали приказов ЦРУ их сетям. А это могло бы прояснить, намеренно ли ЦРУ вмешивались в политические процессы в странах, где сети «Гладио» действовали активно. Агенты «Гладио» предпринимали реальные шаги, но приказы, которые бы их оправдывали, не подлежат разглашению. И до сих пор невозможно определить уровень влияния Соединенных Штатов на эти процессы во время холодной войны. То же будет справедливо и для британской МИ-6, а также для разведывательных организаций по всему миру Исследования доктора Гансера как минимум показывают, что предоставленные некоторым участникам холодной войны возможности в конечном итоге привели к пагубному концу. Свобода информации в США дала зеленый свет ознакомлению с прежде закрытыми для доступа документами, но процесс этот движется крайне медленно, имеет множество исключений, одно из которых лежит в области защиты подобной информации от распространения. В Великобритании существует правило, которое рассекречивает документы после определенного количества лет, но для подобных архивных документов период времени до рассекречивания продлен, исключение делается по правительственному запросу, и тогда документ в итоге делается публичным. Быстрое информационное шоссе становится мощенной булыжником тропинкой, когда дело касается пролития света на сети «Гладио». В век мировых проблем с терроризмом особенно печально сознавать то, что страны Западной Европы и США сотрудничали в создании сетей, которые использовали терроризм как один из своих методов. В Соединенных Штатах подобные страны называют пособниками терроризма, отношение к ним однозначно враждебное. Но могут ли сами США оказаться в списке стран-пособников терроризма? А также Великобритания, Франция, Италия и некоторые другие страны? Чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо до конца рассказать историю «Гладио». Даниэль Гансер сделал первый шаг на этом пути выяснения правды. Книгу стоит прочитать хотя бы для того, чтобы сформировать общую картину по «Гладио» и признать, насколько важными остаются окончательные ответы.

Джон Прадос,

Вашингтон

Слова признательности

В начале 1998 года я думал над темой моей докторской диссертации и заинтересовался феноменом «Гладио», ранее мне неизвестном. Проведя небольшое исследование, я понял, что, несмотря на огромную важность этой темы для новейшей политической, социальной и военной истории Западной Европы и США, работ по изучению секретных армий НАТО крайне мало, и на английском языке нет ни одной подобной работы. Сама структура секретных армий и аура неизвестности, окружающая ее, заинтересовала меня, хотя многие друзья отговаривали меня от того, чтобы я начал заниматься этим исследованием в качестве темы своей докторской диссертации. Они приводили совершенно разумные аргументы в пользу того, чтобы отказаться от этой темы — мол, я никогда не получу доступ к архивным документам секретных служб и к новейшей информации по данной теме от НАТО и департамента ее службы безопасности. Более того, они предсказывали, что ряд стран, число которых к концу моих изысканий неожиданно дошло до четырнадцати, а также временные рамки, включающие пять десятилетий, которые я себе назначил для расследования, не просто вымотают меня как исследователя, но и оставят мои исследования неполными, фрагментированными. В довершение проблем, с которыми предстоит столкнуться, они говорили, что мне придется работать с текстами на более чем десяти языках мира, из которых я сам говорю только на пяти. Становилось совершенно ясно, что все эти сложности сделали бы мою работу над исследованием сети секретных армий «Гладио» невозможной.

Но будучи сильно увлеченным проблемой, с долей юношеского упрямства и вопреки всему я все же занялся данным проектом и посвятил следующие четыре года своей жизни исследованию. В то время моя уверенность в продолжении исследований и сила собственного убеждения по отношению к профессорам, помогающим мне с темой, базировалась на одном-единственном оригинале документа из итальянской военной разведывательной службы (SIFAR), датированном 1 июня 1959 года и озаглавленном «Силы специального назначения SIFAR и операция «Гладио». Этот документ доказывал существование во времена холодной войны в Италии связанной с ЦРУ и НАТО секретной армии под кодовым названием «Гладио». Однако было очень сложно достать дальнейшие документы по этой теме. Сейчас, оглядываясь назад, я могу признать, что мои друзья были правы. Среди множества препятствий, встававших на моем пути во время исследования, практически все были предсказаны.

Во-первых, поле для исследований было поистине огромным благодаря и количеству стран, которые нужно было включить в исследование, и широким временным рамкам, взятым для него. Исследование я начал с Италии, где операция «Гладио» была рассекречена в 1990 году. Основываясь на данных об итальянской секретной армии, я понял, что подобные секретные подразделения, оставленные после Второй мировой, существовали в каждой из 16 стран — участниц НАТО во время холодной войны. Дальнейшие исследования привели меня к мысли, что можно пренебречь исследованием Исландии, в которой не было вооруженных сил, и Канадой, граница которой проходила далеко от Советского Союза. Облегчив таким образом себе жизнь и оставшись с четырнадцатью странами, секретные подразделения которых нужно было исследовать, я все же обнаружил, что подобные подразделения существовали во время холодной войны и в четырех нейтральных странах, однако без прямых доказательств связи с НАТО. Это Швеция, Финляндия, Австрия и моя родная Швейцария. В данной книге я представляю вашему вниманию только исследования стран — участниц НАТО. Я жду следующей публикации, посвященной секретным армиям, которые были оставлены на территории нейтральных стран после Второй мировой войны.

Следующая проблема, которая возникла из-за количества стран, — это сбор информации по каждой из них в отдельности. Ужасно огорчал тот факт, что правительства, представители НАТО, секретные службы отказывались давать запрашиваемые документы. И это несмотря на запрос в ЦРУ по поводу свободы информации, несмотря на бесконечные письма в штаб-квартиру НАТО и официальные запросы в правительства стран Европы. Из-за очень небольшого количества исходных документов анализ ситуации пришлось проводить на основе множества второстепенных источников, включающих парламентские доклады, свидетельские показания, статьи, книги и документы. Стоит ли говорить, что такие второстепенные источники никогда не смогли бы заменить исходные оригинальные источники, и все исследование должно было подчиниться цели поиска доступа к таким документам. Однако если информация, представленная в данной книге, позволит, во-первых, получить общее представление о феномене, который мог так и остаться тайной, и во-вторых, поможет запустить процессы, которые позволят в будущем получить доступ к исходным документам, — тогда я буду считать, что книга достигла своих главных целей. И что, несмотря на упомянутые выше сложности, книга дала миру, я надеюсь, ценную информацию по секретным подразделениям и войнам в Западной Европе. И все это также благодаря всесторонней профессиональной помощи и поддержке, которую мне оказали. В первую очередь мне хотелось бы поблагодарить обоих моих научных руководителей за их неоценимую поддержку: это профессор Георг Крейс (Georg Kreis) из Базельского Университета и профессор Юсси Ханхимаки (Jussi Hanhimaki) из Института международных исследований в Женеве, с которым мы ранее встречались в исключительно благоприятствующей работе обстановке в Лондонской школе экономики и политологии. Их комментарии позволили мне отточить вопросы, которые они звучали слишком размыто. Их объективные критические замечания помогали мне сфокусироваться на секретных подразделениях, когда предмет обсуждения уплывал в другую область. Их опыт в области академических исследований помогал мне бесстрастно излагать события, не высказывая излишних суждений, что делало толкование более гармоничным. Когда в сентябре 2001 я представил на их суд мою исследовательскую работу «Гладио» и защитил докторскую диссертацию, мы все почувствовали своевременность книги, потому что не прошло и месяца, как исследования в области международного терроризма стали на повестке дня главным вопросом. В последующие годы мы странным образом привыкли жить в мире, который страдает от войн и террористических атак; и моя сердечная благодарность профессору Андреасу Венгеру (Andreas Wenger), директору Центра исследований проблем безопасности в Цюрихе за его поддержку моих следующих исследований подразделений «Гладио» и терроризма здесь, на территории института.

Также хочу поблагодарить ученого из отделения ЦРУ в Вашингтоне Вильяма Блюма (William Blum), который был первым человеком, обратившим мое внимание на «Гладио» и поделившимся большим количеством информации о тайных операциях и ведении секретных боевых действий. Большое спасибо профессору Ноаму Хомски (Noam Chomsky) из Бостона, который не только содействовал моим исследованиям, но и поделился ценными для меня контактами во время наших встреч в США и Швейцарии. В Кембридже мои исследования поддерживал профессор Кристофер Эндрю (Christopher Andrew); в Вашингтоне профессор Кристофер Симпсон (Christopher Simpson) обратил мое внимание на интересные контакты в Соединенных Штатах. В Австрии профессор Зигфрид Бир (Siegfried Beer) поделился важной информацией и во всем поддерживал мои исследования. В Лондоне мне удалось снять копии с некоторых важных документов в Институте Statewatch, где Тревор Хеммингс (Trevor Hemmings) показал мне, насколько качественно может быть сделана работа без особых материальных затрат.

Следует сказать в самом начале книги, что все цитаты (кроме тех, что автор привел из англоязычных источников) переведены автором, и он сам несет всю ответственность за правильность перевода.

Также не могу не сказать о том, что исследования некоторых стран не могли быть проведены без помощи моих международных контактов, которые сильно помогли мне на начальной стадии обнаружения и получения документов, а также во время последующего их перевода. В Германии я хотел бы поблагодарить журналиста и автора «Гладио» Лео Мюллера (Leo Muller), а также Эрика Шмидта Иэнбума (Erich Schmidt Eenboom) из Общественно-политического НИИ. В Нидерландах все члены Ассоциации по проведению разведывательных разработок (Intelligence Studies Association), д-р Пол Кодийк (Dr Paul Koedijk), д-р Кис Вибес (Dr Cees Wiebes) и Франс Клюйтер (Frans Kluiters) поделились со мной материалами для исследования феномена «Гладио», а также разделили со мной впечатления от этих нескольких дней в Амстердаме. Научный сотрудник ассоциации Миша дэ Po (Micha de Roo) помогал мне с переводом. В Дании я хочу поблагодарить профессора Копенгагенского университета Поля Виллауме (Paul Villaume), поделившегося интересной информацией, и Эву Элленбергер (Eva Ellenberger) из Университета г. Базеля, которая помогла мне с датским языком. В Норвегии я хочу поблагодарить своего друга Пэла Йохансена (Pal Johansen) из Лондонской школы экономики и политологии за прекрасно проведенное время и за его профессиональную помощь в переводе норвежских текстов. В Австрии моим исследованиям помогали журналист Маркус Кеммерлинг (Markus Kemmerling) и политический журнал Zoom. В Базеле мне очень помог с переводами турецких текстов Али Бурхан Кирмизитас (Ali Burhan Kirmizitas). Также он снабдил меня важными документами о «Гладио» в Турции. Научный сотрудник Иво Кунха (Ivo Cunha) дал мне информацию по «Гладио» в Португалии и Испании, в то время как мои университетские друзья Баптист Бланш (Baptiste Blanch) и Франциско Буза (Francisco Bouzas) помогли мне с переводами с португальского и испанского языков. Мой друг и товарищ профессор Мартин Камбер (Martin Kamber), собрав волю в кулак, осилил более чем 1000-страничный манускрипт с моей докторской, по завершении чего мудро намекнул, что неплохо бы сократить текст. Моя благодарность Руфи Эйман (Ruth Eymann) за то, что дала мне пристанище в красивом тихом шале в удаленной от суеты долине Швейцарских гор. После того как докторская диссертация была на «отлично» защищена на историческом факультете Базельского университета в Швейцарии, Фрэнк Касс (Frank Kass) и Эндрю Хамфри (Andrew Humphrys) из британского издательства Taylor and Francis и Калпалатика Райан (Kalpalathika Rajan) из «Программного сервиса Интегра» (Индия) очень помогли мне в плане открытия моего труда для общего доступа на международном книжном рынке. Последней по списку, но не по значимости идет финансовая независимость при проведении исследований, которая была гарантирована Швейцарским национальным научным фондом, фондом Janggen-Pöhn в Сен-Галлене, фондом Max Geldner в Базеле и Добровольным академическим обществом (Freiwillige Academische Gesellschaft) в Базеле. Особая благодарность моей матери, отцу и сестре, Шерпе Хянгги (Sherpa Hanggi), Марселю Швенденеру (Marcel Schwendener), Тоби Пойтману (Tobi Poitmann), Дянэ Аэбишер (Dane Aebischer), Рене Аб Эгг (Rene Ab Egg), Лоренсу Боллигеру (Laurenz Bolliger), Филиппу Швейгхаузеру (Philipp Schweighauser), Нико Балли (Niko Bally), Иву Пьеру Вирцу (Yves Pierre Wirz) и Анди Ланглотц (Andi Langlotz) за вдохновляющие полночные дискуссии о международной политике, дискуссии на темы общемировых веяний и проблем, и за наши собственные поиски счастья и смысла жизни.

Даниэль Гансер

Силс Мария,

Швейцария

Сокращения

ACC Секретный комитет НАТО
AN «Национальный авангард»
AP Aginter Press
BCRA французская секретная служба
BDJ Союз немецкой молодежи
BfV Федеральное бюро защиты конституции
BI Разведывательное бюро
BND Федеральная разведывательная служба (Западной) Германии
BUPO федеральная полиция
BVD Внутренняя служба безопасности
CAG центрГладио «Centro AddestramentoGuastatori» наСардинии
CCC Боевые коммунистические ячейки
CCUO Подпольный комитет Западного союза
CERP Центр подготовки парашютистов резерва
CESID Высший центр информации и обороны
CGT Всеобщая конфедерация труда Франции (ВКТ)
CIA ЦРУ
CIC контрразведывательная служба (США)
CIG Центральная группа разведки
COI (офицер) по координации стратегической информации
COS глава резидентуры ЦРУ
CPC Секретный комитет планирования / Координационно-плановый комитет при SHAPE
DCI Христианско-демократическая партия
DCI директор центральной разведки
DDO заместитель директора (ЦРУ) по оперативным вопросам
DDP заместитель директора (ЦРУ) по планированию
DGER главное управление по научно-исследовательской работе
DGS Главное управление безопасности
DGSE Главное управление внешней разведки
DIA военная спецслужба Пентагона, Разведывательное управление Министерства обороны США
DO директорат по оперативному управлению (ЦРУ)
DP директорат по планированию (ЦРУ)
DST Управление территориального надзора
ETA «Страна басков и свобода»
FBI ФБР
FDP Народно-Демократический Фронт
FHO Иностранные армии востока
FE служба военной разведки
FJ фронт молодежи
FM Боевой Устав
GESTAPO Гестапо, тайная государственная полиция Третьего рейха
IDB Зарубежная служба разведки
ISI межведомственная разведка
I&O секретная армия «Разведка и Операции»
ICS Комитет начальников штабов
KGB КГБ
KKE Коммунистическая партия Греции
KPD Коммунистическая партия Германии
LOK Эллинские экспедиционные силы
MfS восточногерманская секретная служба (Штази)
MHP Партия Национального действия
MI5 спецслужба
MI6 секретная разведывательная служба
MIT Национальная разведывательная организация
MRP Популярное республиканское движение
NATO Организация Североатлантического договора
NIS норвежская разведывательная служба
NOS Служба безопасности НАТО
NSA Агентство национальной безопасности
NSC совет национальной безопасности
NSDAP Национал-социалистическая рабочая партия Германии
OACI подразделение AginterPress
OAS Секретная армейская организация
OeWSGV Секретная австрийская организация
OG организация Гелена
OHD Департамент особых боевых действий
OKK Командование войск специального назначения
OMPAM международная масонская организация ОМРАМ
ON неофашистская группировка «Новый порядок»
OPC Служба политического координирования
OSP управление специальных проектов
OSS управление стратегических служб
P-26 проект 26
P-27 проект 27
P2 Пропаганда-2
PCF коммунистическая партия Франции
PCI коммунистическая партия Италии
PIDE Полиция по международным делам и защите государства
PKK Парламентская Контрольная комиссия
PSI социалистическая партия Италии
RAF Фракция Красной армии
ROC норвежская секретная армия Rocambole
RPF Объединение французского народа
S/B тыловая армия
SAC французская секретная армия SAC
SACEUR Верховный главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО в Европе
SAD подразделение диверсионного обучения
SAS силы специального назначения
SAZ Отдел по общим вопросам
SDECE Служба внешней документации и контрразведки
SDRA бельгийская военная спецслужба
SECED испанская военная спецслужба
SEIN спецслужба военно-морского флота
SGR бельгийская военная спецслужба
SHAPE штаб верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе
SID Информационная служба министерства обороны
SIFAR Информационная служба итальянских вооруженных сил
SIS Секретная разведывательная служба
SISDE Служба информации и демократической безопасности
SISMI Служба информации и военной безопасности
SOE Управление специальных операций
SPD германская Социалистическая партия
SPG группа особых процедур
SS Специальными подразделениями СС
TD «Техническое обслуживание»
TMBB организация «Трехсторонней встречи»
UNA швейцарская военная секретная служба
UNO Организация Объединенных Наций
VALPO Valtionpoliisi
WACL Всемирная антикоммунистическая лига
WNP бельгийская крайне правая организация Westlandnewpost

Введение

Закончилась холодная война, и последующие за ней расследования непонятных террористических актов в Италии вынудили премьер-министра Джулио Андреотти (Giulio Andreotti) признать в августе 1990 года существование в Италии и других западноевропейских странах — участницах НАТО тайных армий. Секретные подразделения были созданы после Второй мировой войны при поддержке американского ЦРУ и британской секретной разведывательной службы МИ-6 для борьбы с проявлением коммунизма в Западной Европе. Они координировались отделом НАТО по нетрадиционным методам ведения боевых действий. Секретная сеть, которая после сенсационного разоблачения итальянского премьер-министра была всесторонне изучена европейскими судьями, парламентариями, представителями науки и журналистами, в Италии имела кодовое название «Гладио» («Обоюдоострый меч»); в других странах сеть также действовала под кодовыми названиями: «Абсалон» в Дании, ROC в Норвегии, SDRA8 в Бельгии. В каждой стране служба военной разведки руководила тайными антикоммунистическими армиями в тесном сотрудничестве с ЦРУ и МИ-6 втайне от парламента и общественности. В каждой стране ведущие политики исполнительной власти, включая премьер-министров, президентов, министров внутренних дел и министров обороны, были вовлечены в заговор, в то время как Объединенный комитет по тайным операциям НАТО (Allied Clandestine Committee — ACC) и Комитет планирования тайных операций (Clandestine Planning Committee — CPC), порой называемый Координационно-плановым комитетом при SHAPE (штабе Верховного главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Европе), осуществлял организацию процесса на международном уровне. Последнее подтвержденное тайное совещание Секретного комитета НАТО с представителями европейских секретных служб было проведено 24 октября 1990 года в Брюсселе.

Так как детали секретной деятельности подразделений, действующих на территории европейских стран, выплыли на всеобщее обозрение, пресса пришла к выводу, что «история, кажется, сошла со страниц политического триллера» (1). Секретные армии силами ЦРУ и МИ-6 были вооружены автоматами, взрывчатыми веществами, боеприпасами и высокотехнологичным оборудованием для связи, которые были скрыты в тайниках в лесах, полях и подземных бункерах по всей Западной Европе. Ведущие специалисты секретной сети обучались в США совместно с десантно-диверсионными силами особого назначения — «зелеными беретами» — и совместно с британскими силами особого назначения SAS в Англии. Солдаты секретной армии «Гладио», набранные из числа антикоммунистически настроенных слоев населения, состояли из умеренных консерваторов и правых экстремистов, таких как скандально известные ультраправые террористы Стефано дель Чиаэ (Stefano delle Chiaie) и Ив Герейн Серак (Yves Guerain Sérac). В соответствии со стратегическим замыслом действия секретных подразделений были полной копией британского Управления специальных операций (SOE), которое во время Второй мировой войны проводило операции по высадке на захваченную врагом территорию парашютистов и вело тайную войну.

В случае оккупации Западной Европы советскими войсками солдаты секретной армии «Гладио» под командованием НАТО должны были быть организованы в своего рода диверсионно-партизанские отряды и действовать в тылу оккупационных войск, тем самым укрепляя и организовывая движение местного сопротивления на захваченной врагом территории. В их задачи также входили поиск и эвакуация сбитых летчиков и проведение диверсионных операций на путях снабжения оккупационных войск и в производственных районах с использованием взрывчатки. Но оккупации со стороны Советского Союза так и не последовало. Реальной опасностью для демократического общества Западной Европы в глазах сторонников стратегий секретных войн из Вашингтона и Лондона были сильные позиции коммунистических партий. Поэтому секретные армии в условиях отсутствия советской оккупации направили свою борьбу против левых политических сил. Как сейчас позволяют судить вторичные источники, секретные подразделения были вовлечены в целую серию террористических актов, повлекших за собой нарушение прав человека. В этих террористических актах обвинялись коммунисты, что дискредитировало их в ходе выборов. Операции в первую очередь были направлены на то, чтобы распространять страх среди мирного населения, чего добивались разными способами: от взрыва бомб в поездах и рынках (Италия), систематических пыток оппонентов режима (Турция), поддержки государственных переворотов, проводимых правыми силами (Греция и Турция), и до сокрушения оппозиционных сил (Португалия и Испания). После разоблачения секретных армий руководство НАТО, правительства США и Великобритании отказались от комментариев по поводу событий, которые СМИ окрестили как «самый тщательно скрываемый, опасный военно-политический секрет со времен Второй мировой войны» (2).

Террористические атаки в Италии

31 мая 1972 года в лесу неподалеку от итальянской деревни Петеано взорвался заминированный автомобиль. Взрывом был серьезно ранен один карабинер (итальянский военизированный полицейский), три карабинера убиты. Они были вызваны на будущее место происшествия анонимным телефонным звонком. Осматривая брошенный «Фиат 500», один из карабинеров открыл капот машины, в результате чего сдетонировала бомба. Через два дня полиция получила анонимное указание, что преступниками являются «Красные бригады», прокоммунистическая леворадикальная группа, пытающаяся изменить баланс сил в Италии посредством захвата заложников и хладнокровных убийств представителей власти. Полиция немедленно провела серию проверок и арестовала порядка двухсот коммунистов. Более чем десятилетие итальянцы верили, что именно «Красные бригады» совершили террористический акт в Петеано.

И только в 1984 году молодой итальянский судья Феличе Кассон опять занялся этим уже было закрытым делом после выяснения целой серии фактов о несостыковках и сфабрикованных уликах, окружающих преступление в Петеано. Судья Кассон выяснил, что непосредственно на месте происшествия не было проведено полицейского расследования. Он также выяснил: отчет, утверждающий, что использовавшееся преступниками взрывчатое вещество было тем же, что обычно использовали «Красные бригады», является поддельным. Марко Морин (Marco Morin), специалист по взрывчатым веществам из итальянской полиции, предоставил фальшивые результаты экспертизы. Он был членом неофашистской группировки «Новый порядок» (Ordine Nuovo), и во время холодной войны ситуация потребовала его участия в том, что он первоначально считал противодействием законным путем влиянию коммунистов. Судья Кассон в противовес словам Марко Морина смог доказать, что взрывчатое вещество C4, использовавшееся для совершения теракта, было самой мощной взрывчаткой в то время. Ее могло использовать только НАТО. Спустя годы Кассон, сидя на берегу Венецианской лагуны в своем маленьком офисе в здании суда постройки XVIII века, скажет журналистам: «Я всего лишь хотел пролить свет на годы лжи и мистификации. Я хотел, чтобы Италия узнала правду» (1).

24 февраля 1972 года группа карабинеров случайно обнаружила тайник с оружием недалеко от Триеста. В тайнике было оружие, боеприпасы и взрывчатое вещество C4, идентичное тому, что было использовано в Петеано. Карабинеры были убеждены, что обнаружили арсенал криминальной группировки. Годами позже расследование судьи Кассона дало основание предположить, что полицейские случайно наткнулись на один из более чем сотни секретных арсеналов тайных армий, связанных с НАТО и упоминавшихся в Италии под кодовым словом «Гладио» («Меч»). Кассон пришел к заключению, что итальянская военная разведка и тогдашнее правительство приложили большие усилия, чтобы «замять» находку в Триесте и, главное, сохранить ее стратегическую важность в тайне.

Продолжая расследовать таинственные случаи в Петеано и Триесте, судья Кассон с удивлением выяснил, что в террористический акт в Петеано была вовлечена не левая оппозиция, а итальянские правые радикалы и итальянская военная разведка. Расследование Кассона выявило очень тесную связь неофашистской группировки «Новый порядок» с итальянской военной разведкой, Информационной службой Министерства обороны (SID). Совместно они организовали теракт в Петеано, возложив ответственность за него на левых радикалов из «Красной бригады». Судья Кассон установил личность того, кто заложил бомбу: им оказался член организации «Новый порядок» Винченцо Винчигерра (Vincenzo Vinciguerra). Будучи исполнителем, последним человеком в структуре командования, Винчигерра был арестован годы спустя после теракта. Он дал признательные показания, в которых свидетельствовал, что скрыться ему помогла целая сеть сочувствующих «Новому порядку» в Италии и за границей, которые убедили его в возможности побега после совершения теракта. Как вспоминал Винчигерра, «целый механизм пришел в действие, карабинеры, министр внутренних дел, таможня и военные и гражданские разведслужбы приняли идеологическую аргументацию совершенной атаки» (2).

Винчигерра был прав, когда обратил всеобщее внимание на тот факт, что террористический акт в Петеано был осуществлен в крайне беспокойный период истории. С началом «революции цветов» стали происходить массовые студенческие протесты против насилия в общем и войны во Вьетнаме в частности. Кроме этого, в Западной Европе и США во второй половине 1960-х годов усилилась идеологическая битва «левых» и «правых». Подавляющее большинство людей участвовало в леворадикальном движении, опираясь на ненасильственные формы протеста, такие как демонстрации, гражданское неповиновение и кроме всего этого — ожесточенные дебаты. В итальянском парламенте сильная Коммунистическая партия (ИКП) и чуть менее популярная Партия социалистов (ИСП) поддерживали это движение. Они критиковали Соединенные Штаты, войну во Вьетнаме и, более того, распределение полномочий власти в Италии: несмотря на их численное превосходство в парламенте, ИКП не получила министерские портфели и была осознанно выкинута из систем государственной власти. Итальянские правые знали, что это была явная дискриминация и нарушение основных демократических принципов.

В обстановке холодной войны и битвы за власть в правительственных кругах Западной Европы левые и правые радикалы прибегли к террору. Из леворадикальных террористических группировок Западной Европы выделялись итальянские коммунистические «Красные бригады» и немецкая «Фракция Красной армии». В «Красные бригады», основанные студентами университета Тренто практически без военной подготовки, входили Маргерита Кагол (Margherita Cagol), Альберто Франческини (Alberto Franceschini) и Альберто Курцио (Alberto Curcio). Как и «Фракция Красной армии», они были убеждены в том, что необходимо применять насилие для изменения структуры власти, которую они считали несправедливой и коррумпированной. Как и теракты «Фракции Красной армии», террор «Красных бригад» не затрагивал массовых скоплений населения, а очень выборочно делал своими жертвами тех, кто представлял «государственный аппарат» — банкиров, генералов, министров, — и кого они похищали и убивали. Число жертв «Красных бригад» в 1970-х годах достигло 75 человек. Позже, из-за их ограниченных военных и стратегических навыков и опыта, членов бригады выследили, арестовали, пытали и посадили за решетку.

Другие участники холодной войны, праворадикальные группировки, также прибегали к насилию. В Италии это были члены секретного подразделения «Гладио», службы военной разведки и организаций фашистского толка, таких как «Новый порядок». В отличие от террора «левых» правые радикалы для достижения своей цели прибегали к запугиванию, нанося свои удары по основам социального. С этой целью они приводили в действие мины, заложенные в людных местах, добиваясь тем самым большого количества бессмысленных жертв, чтобы впоследствии обвинить в этих преступлениях коммунистов. Террористический акт в Петеано, как установил судья Кассон, принадлежал как раз к такой категории дел. Он послужил толчком к дальнейшему использованию такой практики террора, получившей свое развитие в 1969 году. В том году незадолго до Рождества в людных местах Рима и Милана было взорвано четыре бомбы. Взрывом убило 16 человек, 80 были искалечены и ранены. Большинство жертв были простыми фермерами, которые после трудового дня пришли в Национальный аграрный банк на Пьяцца Фонтана в Милане, чтобы положить заработанное на свои счета. В соответствии со стратегией дестабилизации в теракте были обвинены коммунисты и леворадикалы, следы были заметены, и тут же последовали аресты. Простые жители имели мало шансов узнать правду, так как военные секретные службы сделали все возможное для сокрытия улик. В Милане одна из смертоносных бомб не взорвалась из-за неисправности таймера, но бомба была тайно уничтожена на месте силами секретных служб, а части ее были подброшены на виллу к известному издателю и члену организации левого толка Жанжиакомо Фелтринелли (Giangiacomo Feltrinelli) (3).

Президент итальянской парламентской комиссии по исследованию «Гладио» и массовых расправ сенатор Джованни Пеллегрино (Giovanni Pellegrino) так описал это жестокое время новейшей истории Италии: «Официальные цифры показывают нам, что только за период с 1 января 1969 по 31 декабря 1987 года в Италии был совершен 14 591 террористический акт, имевший под собой политическую мотивацию. Ужасно то, что эти события унесли 491 жизнь, а 1181 человек был покалечен и ранен. Это цифры, сравнимые с военными потерями, и подобного не не случалось ни в одной другой европейской стране» (4). Вслед за кровавым происшествием на Пьяцца Фонтана в 1969 году и терактом в Петеано в 1972 году можно вспомнить бомбу, взорвавшуюся 28 мая 1974 года в городе Брешиа посреди антифашистской демонстрации. Было убито восемь человек и 102 человека пострадали. 4 августа 1974 года другая бомба была взорвана в экспрессе «Италикус», который следовал по маршруту Рим — Мюнхен. В результате — 12 погибших и 48 раненых. Кульминацией бесчинств можно назвать мощный взрыв, прогремевший солнечным днем 2 августа 1980 года во время итальянского национального праздника в зале ожидания второго класса на железнодорожной станции в Болонье. Взрывной волной убило 85 человек, более 200 было ранено. Теракт в Болонье до сих пор считается одним из самых ужасных актов насилия, которые Европа видела в XX веке.

В отличие от «Красных бригад», участники которых закончили свои дни в тюрьме, праворадикальные террористы удивительным образом уходили от преследования после каждого теракта, поскольку, как верно указал Винчигерра, органы обеспечения безопасности Италии и военные секретные службы защищали их.

Так как следы раскрытия теракта на Пьяцца Фонтана спустя годы привели к итальянским правым, члена «Нового порядка» Франко Фреда (Franco Freda) спросили, не чувствует ли он, оглядываясь назад, что сильные мира сего — генералы, министры — манипулировали им. Фреда, признанный почитатель Гитлера, опубликовавший в своем маленьком издательстве Mein Kampf на итальянском языке, ответил, что, по его разумению, никто не в состоянии избежать манипулирования. «Жизнь каждого человека подвергается воздействию со стороны тех, кто влиятельнее его», — заявил праворадикальный террорист. «В моем случае допускаю, что был марионеткой в руках идей, но не в руках кого-либо из секретных служб здесь [в Италии] и за границей. Иными словами, я добровольно вел свою войну, следуя за своими собственными идеалами. Вот и все» (5).

В марте 2001 генерал Жианделио Малетти (Giandelio Maletti), прежний глава итальянской контрразведки, предположил: тайная армия «Гладио», итальянские секретные службы, группа итальянских праворадикальных террористов и происходящие кровавые расправы, дискредитировавшие итальянских коммунистов, — все это имело поддержку Белого дома в Вашингтоне и ЦРУ На судебном процессе против праворадикальных террористов, обвиняемых в причастности к кровавому теракту на Пьяцца Фонтана, Малетти свидетельствовал: «ЦРУ, следуя указаниям своего правительства, имело целью создание итальянского национализма, способного остановить то, что оно понимало как идеологическое сползание в сторону левых. И для осуществления этой цели ЦРУ могло использовать терроризм правых». Генерал объяснил, что «было такое ощущение, что США сделали бы что угодно, лишь бы избежать «полевения» Италии». Также он добавил: «Не забывайте, что во главе государства стоял Никсон; он был довольно-таки странным человеком — разумным политиком, но человеком достаточно нестандартных инициатив». Критически оглядываясь назад, 79-летний Малетти с сожалением констатировал: «В какой-то мере Италия находилась под протекторатом Соединенных Штатов, и мне стыдно думать, что мы все еще объект особого наблюдения» (6).

Уже в 1970–1980-х годах непрекращающимся источником тревоги для итальянского парламента, в котором Коммунистическая и Социалистическая партии имели контролирующее большинство, стала бесконечная череда непонятных зверских терактов, потрясающих страну, но нельзя было понять ни кто эти террористы, ни какая сила стоит за ними. Несмотря на то, что слухи в среде итальянских «левых» уже в то время предполагали, будто бы нераскрытые теракты представляли собой форму необъявленных тайных боевых действий США против итальянских коммунистов, эту притянутую за уши теорию нельзя было доказать. В 1988 году Сенат Италии учредил возглавленную сенатором Либеро Гуалтьери (Libero Gualtieri) специальную исследовательскую парламентскую комиссию с говорящим названием «Парламентская комиссия итальянского Сената по расследованию актов терроризма в Италии и причин, почему виновные в массовых терактах не могут быть установлены: терроризм, кровавая бойня и поединок политики и истории» (7). Работа по парламентскому расследованию оказалась очень сложной. Свидетели отзывали свои показания. Документы уничтожались. И сама комиссия, состоявшая из соперничающих политических партий в диапазоне от крайне левых до радикально правых, была расколота в соответствии с исторически сложившейся традицией. Также не было единства по поводу того, какая из выясненной информации может быть представлена на суд общественности.

Тем временем судья Кассон, опираясь на свидетельства террориста Винченцо Винчигерра и обнаруженные документы, начал понимать общую военную стратегию. Шаг за шагом он пришел к выводу, что данные проявления агрессии есть не частные случаи недовольства, а государственный терроризм, оплачиваемый из карманов налогоплательщиков! Действуя в духе «стратегии напряженного состояния», организаторы чудовищных террористических актов создавали напряженность среди всего населения. Правые радикальные силы, а также поддерживающие их структуры НАТО боялись, что итальянским коммунистам удастся получить слишком много власти. В этой связи праворадикалы, действовавшие по схеме «от дестабилизации к стабилизации», члены тайных праворадикальных ячеек примкнули к подразделениям «Гладио», которые занимались террористическими актами, а потом обвиняли во всем происшедшем «левых». Судья Кассон в документальном фильме BBC о «Гладио» так объяснил суть стратегии: «Так как в дело вовлечены спецслужбы, теракт в Петеано — это часть так называемой стратегии дестабилизации. Иначе говоря, это делается для создания напряжения в стране, чтобы выдвинуть вперед консервативные, реакционные тенденции в социально-политической сфере. Пока эта стратегия претворялась в жизнь, необходимо было защищать тех, кто стоит за ней, так как были найдены доказательства, указывающие на их причастность. Свидетели утаивали информацию, покрывая праворадикальных экстремистов» (8). Правый радикал Винчигерра, убитый за свои многочисленные убеждения, как и многие контактировавшие с отделением итальянской секретной службой, курирующей «Гладио», заявил: «Ты вынужден атаковать гражданское население — женщин, детей, невинных людей, далеких от политических игр. Причина этому предельно проста. Предполагалось, что можно заставить простых итальянцев обратиться к государству за помощью. Такова политическая логика, стоявшая за всеми кровавыми терактами и взрывами. И все это останется безнаказанным, потому что государство не может обвинить само себя или объявить себя ответственным за эти преступления» (9).

Чудовищность этого дьявольского плана была лишь приоткрыта, и до сегодняшнего дня остается много недостающих звеньев и, что самое главное, не хватает оригиналов документов. «Теперь, после теракта в Петеано и после всего, что случилось после, — объяснил Винчигерра на суде в 1984 году, — следует ясно понять, что существовала реальная, пусть скрытая и незаметная, структура с возможностью стратегического направления насилия». Эта структура, по его словам, лежит в основе самого государственного устройства. «В Италии параллельно с армией существует сила, состоящая из гражданских и военных; сила с антисоветской направленностью, имевшая своей целью на итальянской земле противостоять войскам СССР». Даже без кодового названия данное свидетельство дает понять, что речь идет о связанной с НАТО тайной армии «Гладио». Это, по словам Винчигерра, — секретная организация, сверхмощная организация с целой сетью каналов связи, с вооружением и складами взрывчатых веществ, а также с людьми, обученными применять их. Винчигерра сообщил, что «эта сверхмощная организация в условиях отсутствия советской оккупации, которая могла никогда и не состояться, взяла на себя задачу от имени НАТО предотвратить соскальзывание политического баланса страны влево. Что они и делали в сотрудничестве с официальными секретными службами и политическими и военными властями» (10).

Более двадцати лет прошло с тех пор, как правый террорист Винчигерра дал эти имеющие серьезные последствия показания, которые впервые в истории Италии связали секретные подразделения «Гладио» и НАТО непосредственно с террористическими актами, от которых пострадала страна. Только теперь, спустя годы, после более детальных исследований общественность поняла, что имел в виду Винчигерра, так как подтвердилось существование тайных армий и были найдены складированные в секретных местах взрывчатые вещества и вооружение. Однако заслуживает ли Винчигерра доверия как источник информации? События, последовавшие за судом, доказывают: заслуживает. Существование секретных армий было раскрыто в 1990 году. И в качестве косвенного подтверждения правдивости слов бывший террорист Винчигерра немедленно лишился высшей протекции, которой он наслаждался все предыдущие годы. Если сравнить его с другими праворадикальными террористами, сотрудничавшими с итальянскими спецслужбами и получившими взамен свободу, то Винчигерра очень сильно от них отличался, так как после своих показаний он был приговорен к пожизненному сроку и посажен в тюрьму.

Но Винчигерра не был первым, кто увидел взаимосвязь между «Гладио», НАТО и массовыми терактами; он был не первым, кто объявил о заговоре «Гладио» в Италии. В 1974 году ведущий следствие итальянский судья Джованни Тамбурино (Giovanni Tamburino) в ходе своего расследования праворадикального терроризма в Италии предпринял беспрецедентный шаг — арестовал генерала Вито Мичели (Vito Miceli), руководителя секретной Информационной службы Министерства обороны Италии. В качестве основания для ареста вместе с целым рядом обвинений генералу инкриминировались «содействие, налаживание и создание секретной организации, в которую входили военные и гражданские лица, целью которой была подготовка вооруженного восстания, чтобы поменять конституцию и форму государственного правления» (11).

Мичели, ранее возглавлявший службу безопасности НАТО, на суде 17 ноября 1974 года яростно разоблачал существование секретной армии НАТО, замаскированной под особое подразделение Информационной службы Министерства обороны: «Супер засекреченная организация» организация, созданная в соответствии с моими указаниями? Конечно! Но я не организовывал все это сам, чтобы совершить государственный переворот. НАТО и США попросили меня сделать это» (12). Благодаря своим «трансатлантическим» контактам Мичели легко отделался. Его выпустили под залог, шесть месяцев Мичели провел в военном госпитале. Подстегиваемый расследованиями судьи Кассона, премьер-министр Андреотти 16 годами позже раскрыл тайну секретных подразделений «Гладио» перед итальянским парламентом. Это ужасно рассердило Мичели. Незадолго до своей смерти в октябре 1990 года он с негодованием заявил: «Я попал в тюрьму из-за нежелания разглашать существование этой секретной организации! А теперь Андреотти соглашается сказать обо всем парламенту» (13).

В тюрьме Винчигерра, организатор взрыва в Петеано, рассказал судье Кассону, что не только «Новый порядок», но и другие итальянские организации правого толка, как, например, «Национальный авангард», сотрудничали с военными секретными службами и тайной армией «Гладио», чтобы ослабить левые политические силы Италии: «Военные, органы безопасности или государственные структуры поддержали действия террористов. Я заявляю, что каждый акт терроризма, произошедший после событий 1969 года, был совершен по единому образцу». Сторонник правых радикалов, террорист и член «Нового порядка» Винчигерра объяснил, что он и его «правые» соратники были наняты для сотрудничества с «Гладио» для осуществления наиболее кровавых операций. «Организация «Национальный авангард», как и «Новый порядок», была вовлечена в операции, составляющие часть антикоммунистической стратегии, берущей начало не в организациях, имеющих отношение к институту власти, а в самой власти; и особенно в пределах государственных отношений внутри Северо-Атлантического союза» (14).

Судья Кассон был крайне встревожен тем, что ему удалось обнаружить. В попытке устранить прогнивший стержень в самой государственности, он пошел по следу «Гладио», которая во время холодной войны манипулировала итальянскими политиками, и в январе 1990 года запросил разрешение высших органов власти продолжить свое расследования, используя архивы итальянской военной разведки SISMI (Итальянская служба военной информации и безопасности), до 1978 года известной как SID (Информационная служба Министерства обороны). В июле 1990 года итальянский премьер-министр Джулио Андреотти ответил согласием, позволив судье Кассону продолжить расследование в архивах палаццо Браски, штаб-квартире Итальянской службы военной информации и безопасности в Риме. Именно в архивах палаццо Браски Кассон обнаружил документы, которые впервые доказывали то, что секретная армия под кодовым названием «Гладио» существовала в Италии как подразделение военных секретных служб и имела задачу вести военные действия, применяя нестандартные боевые операции. Более того, Кассон нашел документы, которые объединили воедино крупнейший мировой военный альянс НАТО и мировую сверхдержаву США с диверсиями «Гладио» и праворадикальными террористами в Италии и других странах Западной Европы. Для Кассона все это могло значить, что он оказался в серьезной опасности, потому что и раньше итальянские судьи, которые слишком много знали, расстреливались на улицах Италии: «С июля по октябрь 1990-го я был единственным человеком, знавшим правду [об операции «Гладио»], и это могло закончиться для меня плачевно» (15).

Судье Кассону удалось выжить, и тайна была раскрыта. Основываясь на найденных документах, Кассон вышел на связь с парламентской комиссией, которая под руководством сенатора Либеро Гуалтьери (Libero Gualtieri) расследовала массовые убийства и теракты. Гуалтьери и другие сенаторы были сильно обеспокоены находками Кассона и согласились с тем, что расследование по секретным подразделениям «Гладио» должно быть включено в работу комиссии, так как оно давало ключ к разгадке обоих происшествий и указывало на причины, из-за которых теракты оставались нераскрытыми. 2 августа 1990 года сенаторы предписали премьер-министру Джулио Андреотти «в течение шести дней проинформировать парламент на предмет существования, характеристик и целей существовавшей тайной организации, которая, как говорилось, действовала наряду с секретными службами с целью влиять на политическую жизнь страны» (16).

На следующий день, 3 августа 1990 года, премьер Андреотти перед лицом парламентской комиссии высказал свою позицию и впервые в послевоенной истории Италии подтвердил как действующий член итальянского правительства существование в стране связанной с НАТО секретной армии. Андреотти заверил сенаторов, что в течение 60 дней он представит комиссии письменный отчет о структуре секретной организации. «Я представлю вниманию комиссии тщательно подготовленный отчет, я уже поручил Департаменту обороны подготовить его. В отчете будет также информация о действиях, основанных на планах НАТО иметь специальные подразделения на случай нападения и оккупации Италии или ее части. По информации секретных служб, подобные действия проводились вплоть до 1972 года, после чего было принято решение об их сворачивании за ненадобностью. Я представлю комиссии все необходимые документы, будь то о проблеме в целом, или же о данных, обнаруженных в ходе расследования судьи Кассона о деле теракта в Петеано» (17).

Во время показаний по делу «Гладио» Джулио Андреотти было 71 год, и он по всем критериям не мог быть официальным источником. Во время свидетельских показаний он рассказал о своей долгой политической жизни, какой, возможно, не было ни у кого в странах Западной Европы. Как ведущий представитель консервативной Христианско-демократической партии, которая вставала на пути Коммунистической партии Италии на всем протяжении холодной войны, Андреотти был рад поддержке Соединенных Штатов. Он лично знал всех президентов США, и многие в Италии и за ее пределами считали его наиболее влиятельным политиком Первой итальянской республики (1945–1993).

Несмотря на то, что правительства в хрупкой Первой итальянской республике менялись в очень короткие интервалы, Андреотти на протяжении всей холодной войны ловко удавалось оставаться у власти в многочисленных коалициях и таким образом обеспечить себе место в резиденции итальянского правительства в палаццо Чиги в Риме. Андреотти родился в Риме в 1919 году, в возрасте 35 лет он стал министром внутренних дел; Андреотти установил беспрецедентный рекорд, удерживаясь на должности премьер-министра семь раз, 21 раз занимал должность министра, из которых шесть раз был министром иностранных дел. Его почитатели сравнивали его с Юлием Цезарем и называли его «изумительный Джулио», в то время как критики обвиняли его в том, что он является главным закулисным махинатором и называли его «дядюшка». Как утверждают, любимым фильмом Андреотти был гангстерский фильм «Славные парни» за слова Де Ниро «никогда не доноси на своих друзей и держи рот закрытым». И все сходятся в одном: это была часть стратегии Андреотти, которая позволила «изумительному Джулио» выжить в мире интриг и преступлений, во многие из которых он напрямую был вовлечен. Публично изложив правду об операции «Гладио» и секретных армиях НАТО, «дядюшка» нарушил молчание (18).

Так как Первая итальянская республика закончила свое существование с концом холодной войны, влиятельный Андреотти, тогда уже старик, был привлечен к участию в нескольких судебных процессах, обвиняющих его в превышении политической власти, связях с мафией и причастности к гибели своих оппонентов. «Система правосудия сошла с ума», — высказался действующий в то время итальянский премьер-министр Сильвио Берлускони, когда в ноябре 2002-го апелляционный суд города Перуджи приговорил Андреотти к 24 годам тюремного заключения. Так как судьи получили послания с угрозами смерти и были взяты под защиту полиции, итальянские телеканалы прервали передачу местной футбольной лиги для сообщения о том, что Андреотти был признан виновным за организацию убийства независимого журналиста Мино Пекорелли в 1979 году, чтобы скрыть правду о смерти Альдо Моро, председателя Христианско-демократической партии.

Сообщалось также, что это преступление было совершено с помощью главы мафии Гаэтано Бадаламенти (Gaetano Badalamenti). Католическая церковь попыталась спасти репутацию изумительного Джулио; кардинал Фиорензо Анджелини (Fiorenzo Angelini), узнав шокирующую новость, произнес: «Также и Иисус Христос был распят перед воскрешением». Однако, несмотря на всю ситуацию, Андреотти не закончил жизнь за решеткой: вердикт суда был пересмотрен в октябре 2003 года и «дядюшка» вышел на свободу.

Во время первых разоблачений «Гладио» перед итальянскими сенаторами 3 августа 1990 года «дядюшка» по поводу секретных подразделений, действующих под покровительством спецслужб США и Великобритании, очень умно заявил, что «подобные действия проводились вплоть до 1972 года», дабы ограничить собственную вину. Существует запись того, как в 1974 году Андреотти в качестве действующего министра обороны объявил во время судебного процесса, занимающегося расследованием массовых убийств сторонниками правых радикалов: «Могу сказать, что глава секретных служб постоянно и недвусмысленно не допускал существование секретных организаций любого типа и размера» (19). В 1978 году он сделал похожие заявления перед судьями, расследующими взрыв в Милане.

Когда итальянская пресса раскрыла, что секретное подразделение «Гладио» вовсе не было распущено в 1972-м, а все еще активно действовало, ложь Андреотти была раскрыта. В дальнейшем, в августе и сентябре 1990 года, Андреотти, как, впрочем, иногда и раньше, очень активно стал выступать перед международной аудиторией, искать необходимые контакты и встречаться с многочисленными спецпредставителями (20). Так как международной поддержки не последовало, премьер-министр, боясь за свою власть, перешел в наступление и сделал попытку привлечь внимание общественности к ответственности Белого дома США и правительств стран Западной Европы, которые не только входили в сговор о секретной войне против коммунистов, но и активно участвовали в процессе.

Чтобы привлечь внимание к участию иностранных государств, Андреотти применил эффективную, но в то же время опасную стратегию. 18 октября 1990 года он в большой спешке отправил своего посыльного из правительственной резиденции на палаццо Чиги (Рим) в здание, где заседала парламентская комиссия, находящееся на пьяццо Сан Макуто. Поверенному надо было пройти для этого буквально несколько шагов. Отчет под названием «Так называемая «Аналогичная организация, действующая параллельно с Информационной службой министерства обороны» — дело «Гладио» был доставлен курьером Андреотти секретарю в приемную парламентской комиссии. Член этой комиссии сенатор Роберто Чичиомессере (Roberto Ciciomessere) случайно стал свидетелем того, как принесли отчет Андреотти и передали его секретарю. Пробежав глазами текст, сенатор был крайне удивлен, так как в отчете Андреотти дал не только подробное описание операции «Гладио», но и в противоположность к своему заявлению от 3 августа сообщил, что секретная армия все еще действует.

Сенатор Чичиомессере попросил сделать ему копию отчета, в этом ему было отказано, так как, согласно правилам, первым отчет должен был увидеть президент комиссии сенатор Гуалтьери. Однако Гуалтьери так и не удалось увидеть эту версию отчета Андреотти по операции «Гладио», поскольку в тот момент, когда Гуалтьери готовился положить этот отчет в свой портфель, чтобы пробежать глазами его во время выходных, зазвонил телефон, и сам премьер-министр попросил сенатора срочно вернуть документ, так как «несколько абзацев нужно переделать». Гуалтьери был раздосадован, однако скрепя сердце отослал документ обратно в правительственную резиденцию, предварительно сняв с него копию (21). Необычные ухищрения Джулио Андреотти вызвали негодование по всей Италии и усилили и без того напряженное внимание. Газеты пестрили заголовками «Операция «Джулио», основываясь на игре слов по аналогии с «операция «Гладио»; и по разным данным, от 50 000 до 400 000 недовольных, испуганных и возмущенных людей, организованных Коммунистической партией Италии в одну из самых крупных демонстраций, с песнями держали свой путь через центр Рима, держа баннеры с надписями: «Мы хотим знать правду!». Некоторые марширующие были одеты, как гладиаторы. Лидер Коммунистической партии Италии Ахилл Окетто (Achille Occhetto) обратился к толпе на центральной Пьяцца дель Пополо со словами, что эта демонстрация заставит правительство раскрыть все свои долго скрываемые темные секреты: «Мы здесь, чтобы добиться правды и прозрачности» (22).

24 октября сенатор Гуалтьери получил обратно отчет Андреотти об «Аналогичной организации». Сокращенная на две страницы, новая версия отчета содержала всего десять страниц. Сенатор Гуалтьери сравнил эту новую версию с копиями старой и отметил, что все важные щекотливые моменты, особенно касающиеся международных связей и существования подобных секретных армий в других странах, были вымараны. Более того, о секретных существующих параллельно организациях, о которых изначально говорили как о существующих в данный момент, вдруг стали говорить в прошедшем времени. Неосторожная стратегия Андреотти — выслать документ, забрать его обратно, откорректировать и заново предоставить на суд публики — не могла уже скрыть ничего. Наблюдатели отметили, что все эти манипуляции естественным образом привлекли всеобщее внимание к откорректированным вычищенным кускам — то есть к международному масштабу аферы, и все для того, чтобы снять часть груза ответственности с плеч Андреотти. Но международной поддержки не последовало.

В своем финальном отчете Андреотти объяснил, что «Гладио» воспринимали как сеть тайного сопротивления стран — участниц НАТО советскому военному вторжению. После войны итальянская служба SIFAR (Информационная служба вооруженных сил), предшественница Информационных служб Министерства обороны (SID), и ЦРУ подписали договор относительно «активизации и организации деятельности после оккупации»; в договоре есть ссылки на «специальные секретные подразделения, которые остаются после ухода союзнических войск». В договоре также оговорены все предыдущие намерения касательно обязательств Италии и США. Сотрудничество между ЦРУ и секретными службами Италии, как Андреотти объяснил в своем отчете, было организовано и контролировалось секретными органами НАТО: «При создании тайной организации сопротивления Италии предложили присоединиться… к деятельности Комитета по планированию секретных операций 1959 года, действуя в рамках штаба объединенных вооруженных сил НАТО в Европе; в 1964 году итальянские секретные службы также вошли в состав Комитета по планированию секретных операций НАТО (23).

Секретные подразделения «Гладио», как отмечает Андреотти, были очень хорошо вооружены. Оборудование, предоставленное ЦРУ было сокрыто в 139 тайных хранилищах по всей стране: в лесах, полях, даже под полами церквей и на кладбищах. По словам Андреотти, в тайные схронах «Гладио» находились «оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества, ручные гранаты, ножи и кинжалы, 60-миллиметровые минометы, несколько 57-миллиметровых безоткатных орудий, снайперские винтовки, радиопередающие устройства, бинокли и различные приспособления» (24). Сенсационные заявления Андреотти привели не только к общественным и журналистским протестам против коррупции правительства и ЦРУ, но и открыли сезон охоты на скрытые оружейные тайники. Отец Джучиано (Padre Giuciano) вспоминает день, когда представители прессы пришли на поиски секретных тайников «Гладио» в его церковь. «Меня заранее предупредили в тот день, когда два журналиста из II Gazzettino спросили, знаю ли я что-нибудь об оружейном складе здесь, прямо в церкви. Они начали копать прямо тут и нашли два ящика прямо на месте. Потом в их записях было указание отступить 30 сантиметров от окна. Они подошли и стали копать у окна. Один ящик они сразу отложили в сторону, потому что он содержал фосфорную бомбу. Они выслали карабинеров наружу, пока специалисты открывали этот ящик. В другом ящике было два пулемета. Все оружие было новым, в отличном состоянии. Видно, что его никогда не использовали» (25).

В отличие от заявления праворадикального террориста Винчигерры, сделанного им в 1980-х, Андреотти в своем отчете в 1990-м сделал основной упор на то, что итальянские военные секретные службы в общем, как и члены «Гладио» в частности, не имели ничего общего с террором, от которого так пострадала Италия. Он объяснил, что все «гладиаторы» перед тем, как быть набранными в секретную армию, подвергались тщательному отбору на «на основании строгого применения» «Закона о секретных службах», что обеспечивало их «безупречную преданность ценностям конституции антифашистской республики», и исключали тех, кто занимал административные или политические должности. Более того, закон, как отметил Андреотти, предписывал, что «отобранные в секретные подразделения бойцы не должны: иметь уголовного прошлого, участвовать в активной политической жизни и состоять в каких бы то ни было экстремистских движениях» (26). В то ж самое время Андреотти особо подчеркнул, что члены секретной сети не могут быть допрошены судьями и что их имена и другие детали засекречены. «Операция осуществлялась в соответствии с директивами НАТО и была включена в план мероприятий, проводимых альянсом. Вследствие этого раскрытие ее деталей должно проходить в обстановке повышенной секретности» (27).

Откровения Андреотти по поводу «аналогичных официальным организациям подразделений» шокировали Италию. Многим казалось невероятным нахождение секретных армий ЦРУ и НАТО как в Италии, так и за ее пределами. В конце концов, являлась ли эта структура легальной? Итальянская ежедневная газета La Stampa дала резкий комментарий: «Никакие государственные соображения не стоят поддержки, укрывания и защиты секретной военной структуры, члены которой выбраны по идеологическим соображениям, и которая находится в зависимости или, по крайней мере, под сильным влиянием иностранных держав. Это якобы служит орудием политической борьбы. Этому не может быть иного объяснения, чем государственная измена и предательство Конституции» (28). В итальянском Сенате представители Партии зеленых, коммунисты и Независимая партия левых обвинила правительство в использовании сил «Гладио» во внутренней разведке и контроле и актах террора в целях регулирования политического климата. И, что немаловажно, Коммунистическая партия Италии поняла, что в реальности не иностранные армии, а они сами были настоящей целью подразделений «Гладио» на протяжении всего послевоенного периода. Комментаторы настаивали на том, что «с этими загадочными армиями, действовавшими параллельно с официальными организациями, и возникшими как по волшебству, дабы предотвратить возможное соскальзывание страны «влево», мы серьезно рисковали, подвергая страну возможному перевороту со стороны правых сил. Эта сверхорганизация была оставлена без внимания как просто военный инструмент на случай «оккупации врагом». А настоящим врагом для них была и является сейчас Коммунистическая партия Италии, то есть внутренний враг» (29).

Не желая нести это бремя в одиночку, премьер-министр Андреотти в день презентации окончательной версии отчета вошел в итальянский парламент и сказал: «Каждый глава правительства был осведомлен о существовании «Гладио» (30). Это вызвало грандиозное общественное замешательство и скомпрометировало в числе других бывшего премьера от социалистов Беттино Кракси (Bettino Craxi) (1983–1987); бывшего премьер-министра от Республиканской партии Джованни Спадолини (Giovanni Spadolini) (1981–1982), который во время разоблачения Андреотти был председателем Сената; бывшего премьер-министра Арналдо Форлани (Arnaldo Forlani) (1980–1981), который в 1990 году был секретарем правящей Христианско-демократической партии; а также бывшего премьер-министра Франческо Коссига (Francesco Cossiga) (1978–1979), который в 1990 году был президентом Италии. Высокопоставленные чиновники, подталкиваемые Андреотти к опасной черте, реагировали с растерянностью. Кракси заявил, что он не имел информации по поводу секретных армий, пока не столкнулся с документом «Гладио», который он собственноручно подписал, будучи премьер-министром. Спадолини и Форлани также резко начали страдать от амнезии, но позже им все-таки пришлось сделать небольшие поправки к своим заявлениям. Спадолини, видимо развлекая итальянскую общественность, заявил, что была разница между тем, что он знал в качестве бывшего министра обороны, и тем, что он знал как бывший премьер-министр.

И только Франческо Коссига, президент Италии с 1985 года, с гордостью подтвердил свое участие в заговоре. Во время официального визита в Шотландию он подчеркнул, что он был «горд и счастлив» участвовать в создании секретной армии в бытность свою первым заместителем министра обороны от правящей Христианско-демократической партии в 1950-х годах (31). Он заявил, что все «гладиаторы» были хорошими патриотами, и подтвердил: «Я считаю привилегией и актом веры то, что… я был выбран для выполнения этой деликатной задачи. Должен сказать: я горжусь тем, что мы смогли держать все в секрете на протяжении целых 45 лет» (32). В связи с тем, что армия оказалась скомпрометированной связями с терроризмом, президент по возвращении в Италию оказался в центре политической бури, партии требовали его отставку или запуск процедуры импичмента в связи с государственной изменой. Судья Кассон дерзнул попросить Коссигу дать свидетельские показания перед лицом Следственного комитета Сената. Однако президент, уже абсолютно недовольный ситуацией, раздраженно отказался и пригрозил закрыть расследование дела «Гладио» в парламенте: «Я направлю закон, который продлил расследование, обратно в парламент, и если они продлят его, я пересмотрю содержание текста заново на предмет существования условий для абсолютного [президентского] отказа от обнародования» (33). Это не имело под собой ни малейшего основания в соответствии с конституцией, и критики стали сомневаться в президентской вменяемости. Коссига ушел с поста президента в апреле 1992 года, за три месяца до окончания своего срока (34).

В своем выступлении перед итальянским Сенатом 9 ноября 1990 года Андреотти еще раз особо подчеркнул, что структуры НАТО, США и многие страны Западной Европы, включая Германию, Грецию, Данию и Бельгию, были осведомлены о нахождении на территории стран секретных подразделений, которые были специально организованы после окончания Второй мировой войны на случай советской оккупации. В качестве доказательств в прессу просочились секретные сведения, а итальянский политический журнал Panorama опубликовал полную версию документа «Аналог Информационной службы Министерства обороны — операция «Гладио», который Андреотти передал парламентской комиссии. Когда Франция попыталась отрицать свое участие в международной секретной сети «Гладио», Андреотти в жесткой форме заявил, что Франция также тайно участвовала в последней встрече Комитета НАТО по планированию секретных операций, проводившейся в Брюсселе несколько недель назад, 23–24 октября 1990 года. После этого приведенные в замешательство французы подтвердили свое участие в сговоре. Международные масштабы секретных действий военного направления было уже невозможно отрицать, и военный скандал прокатился по Европе. Пройдя по всем географическим зонам государств — членов НАТО в Европе, скандал перебрался через Атлантический океан и достиг США. Итальянская парламентская комиссия, исследовавшая «Гладио» и массовые убийства, в 2000 году установила: «Подобные массовые убийства, взрывы, военные действия были организованы или стимулированы или поддержаны людьми вне итальянских государственных институтов; и как было выяснено недавно, людьми, связанными с разведкой США» (35).

Скандал, шокировавший Западную Европу

Летом 1990 года, сидя в пресс-клубе в Риме, журналисты иностранных изданий сокрушались по поводу отсутствия у их газет решимости для освещения щекотливой темы «Гладио» и ее международного масштаба. Сенсационные сообщения Сенату итальянского премьера Джулио Андреотти о существовании связанных с НАТО секретных подразделений, организованных после Второй мировой войны и оставленных на случай советской оккупации по всей Западной Европе, были сделаны 3 августа в очень волнующий момент. Андреотти сделал свои далеко идущие разоблачения буквально на день позже 2 августа 1990 года, когда иранский диктатор Саддам Хусейн вторгся в Кувейт и оккупировал его (1). Редакторы газет и военные советники в Париже, Лондоне и Вашингтоне опасались, что история «Гладио» может серьезно навредить имиджу западных демократий и, более того, дестабилизировать подготовку ко второй войне в Персидском заливе. 2 августа в Нью-Йорке дипломаты США, Великобритании и Франции, «взволнованные вторжением в Кувейт», с согласия России и Китая приняли в Совете безопасности ООН резолюцию № 660, предписывающую «Ираку немедленно и безоговорочно отвести свои войска на позиции, которые они занимали до 1 августа 1990 года».

Западные и мировые СМИ после этого сосредоточились на «истории в Персидском заливе» и сообщили, как США во главе с президентом Джорджем Бушем провели в коалиции со многими странами — в числе которых Германия, Франция, Великобритания, Бельгия, Италия и Нидерланды — крупнейшую военную операцию со времен Второй мировой войны. Операция получила название «Буря в пустыне» и позволила в январе и феврале 1991 года изгнать войска Саддама Хусейна из Кувейта. Таким образом, совершенно случайно получилось так, что средства массовой информации одновременно отслеживали события двух странных историй: открытой войны в Заливе и скандала в Европе, который «никогда не происходил» (2).

После откровений итальянского премьера Джулио Андреотти скандал вышел за государственные границы Италии. 30 октября бывший премьер-министр Греции от социалистов Андреас Папандреу (Andreas Papandreou) подтвердил греческой ежедневной газете Та Nea, что в 1984 году он также обнаружил секретные структуры НАТО, очень схожие с итальянскими «Гладио», которые он приказал распустить. Настойчивые призывы к проведению парламентского расследования в отношении секретных подразделений и их предполагаемой вовлеченности в «правый» военный переворот в 1967 году последовали и в Греции. Однако дальнейшего развития не последовало из-за позиции, занятой тогдашним действующим консервативным правительством. Министр обороны Варвициотис (Varvitsiotis) пояснил, что бывший греческий военный атташе в Вашингтоне, имевший опыт работы в НАТО, рассмотрит обвинения, а пока он пообещал что «правительство не должно опасаться ничего» (3).

Далее из Греции скандал перешел на Германию, где 5 ноября член парламента от Партии зеленых Манфред Сух (Manfred Such), узнавший о скандале из немецкой ежедневной газеты TAZ, официально запросил правительство Гельмута Коля прокомментировать предполагаемое существование структур, подобных итальянским «Гладио». В то время как немецкий министр обороны обдумывал линию поведения при оглашении секретной информации, частный телевизионный канал RTL шокировал немецкую общественность сенсационным «отчетом «Гладио», в котором доказывал причастность части гитлеровских войск СС к сети «Гладио». Также прошла информация, что во многих странах праворадикальные экстремисты набирались в антикоммунистические секретные подразделения.

Напряженность усилилась еще больше, когда представитель немецкого правительства Ханс Клейн (Hans Klein) в замешательстве публично объяснил, что «немецкие «Гладио» не были, как заявлено, секретным диверсионным отрядом или отрядом боевиков», добавив, что он не может разглашать детали из-за строжайшей секретности (4). Заявления Клейна вызвали большое возмущение среди оппозиционных социал-демократов и представителей Партии зеленых, которые приняли эти заявление как подготовку платформы к предстоящим выборам. Член парламента Герман Шеер (Hermann Scheer), эксперт в области обороны социал-демократической партии Германии, добавил, что эта секретная праворадикальная сеть могла также быть своего рода подразделением ку-клукс-клана, предназначенным больше для борьбы против населения и оппозиции, чем против советского вторжения. Шеер настаивал: «…во избежание сокрытия следов и улик» следует провести расследование как можно скорее (5). «То, что произошло — это дело для государственного прокурора (Generalbundesanwalt), — объяснил Шеер, — потому что существование секретной военизированной организации вне государственного и парламентского контроля несовместимо с конституционной законностью, и, следовательно, необходимо возбудить уголовное дело (6).

Вильфрид Пеннер (Wilfried Penner), парламентарий от социалистов, член парламентской контрольной комиссии (ПКК) немецкой секретной службы, подчеркнул, что он никогда не слышал о тайной сети НАТО и втягивании в мафиозные конфликты, подчеркивая, что «нужно разобраться с этой неразберихой публично, ничего не скрывая от своих граждан» (7). Также Буркхард Хирш (Burkhard Hirsch), правительственный контролер секретной службы и член парламентской контрольной комиссии, был «сильно обеспокоен», поскольку «если что-либо остается в секрете на такой длительный срок, мой жизненный опыт подсказывает мне, что дело дрянь» (8). Но запрос от немецких социалистов на полноценное расследование неожиданно исчез, когда действующее правительство выяснило, что министры от социалистов во время их пребывания у власти также скрывали эти секретные сведения. После чего, несмотря на протесты Партии зеленых, дело рассматривалось, не привлекая общественного внимания, за закрытыми дверями.

Вечером 7 ноября бельгийский министр обороны от партии социалистов Ги Гоэм (Guy Coeme) обратился к общественности с заявлением, в котором рассказал, что секретные подразделения, связанные с НАТО, существовали и на территории Бельгии. Косвенно ссылаясь на массовые убийства в Брабанте в 1980-х годах, во время которых обычные граждане были застрелены в нескольких супермаркетах таинственными людьми в черном, глава оборонного ведомства добавил: «Кроме всего прочего, я хотел бы знать, существует ли связь между деятельностью этой тайной сети и волной преступности и терроризма, захватившей страну в течение последних лет» (9). Встревоженный премьер-министр Бельгии Вилфрид Мартенс (Wilfried Martens), стоя перед вспышками фотокамер, заявил: «Я являюсь премьер-министром одиннадцать лет, но я был в полном неведении, что такая тайная сеть существовала в нашей стране». Журналисты, однако, заметили, что премьер-министр, такой «уверенный в себе при других обстоятельствах», находился «в напряжении» (10). После подобных заявлений парламент Бельгии принял решение о создании специального комитета по расследованию деятельности секретных подразделений, и после ликвидации сети годом позже был представлен 250-страничный отчет (11).

Самым важным местом в отчете было то, что секретные подразделения НАТО все еще действовали. Также было выяснено, что не далее как 23–24 октября 1990 года в тайной штаб-квартире «Гладио», связанной с Объединенным комитетом НАТО по планированию секретных операций, было проведено специальное заседание генералов, контролирующих секретные подразделения стран Западной Европы. Заседание комитета состоялось в Брюсселе под председательством генерала Раймонда Ван Кальстера (Raymond Van Calster), главы Общей службы разведки (SGR) бельгийской военной разведки. Генерал был в ярости, когда журналисты преследовали его и его телефон все время звонил. Сначала он солгал прессе, заверив 9 ноября, что полностью отрицает свое председательство на международной встрече упомянутого комитета НАТО, подчеркнув, что «Гладио» было исключительно итальянским делом. Позже он признал, что секретная сеть была также создана и в Бельгии после Второй мировой войны, с целью «сбора информации на случай вторжения Советского Союза» (12). Он яростно настаивал на том, что не было «прямой связи с НАТО», отказывался сообщить дополнительную информацию, но в то же время подчеркивал: «Нам нечего скрывать» (13).

Во Франции правительство, сформированное социалистами, и президент страны Франсуа Миттерана сделали все возможное, чтобы избежать каких-либо недоразумений после заявления одного из правительственных чиновников, сделанного 9 ноября, что во Франции секретные армии давно были распущены (14). Как дополнение к уже сказанному, с подачи главы французских секретных служб (с 1959 по 1962) генерала Константина Мельника (Constantin Melnik) в ведущей французской ежедневной газете был распущен слух, что французские секретные подразделения «Гладио» «вероятнее всего были распущены сразу после смерти Сталина в 1953 году, и, конечно, не существуют больше с того времени, как де Голль стал президентом [после 1958 года]» (15). Французская пресса, вставшая на сторону правительства, которое готовилось к войне в Персидском заливе, воздержалась от острых вопросов, и поэтому «в Париже скупая информация по этому делу, которое гремело в заголовках всех европейских газет, была размещена лишь внизу печатных полос» (16).

Итальянский премьер-министр Андреотти безжалостно опроверг заявления французской стороны о якобы непричастности к секретным подразделениям «Гладио», когда 10 ноября 1990 года объявил с некоторым удовольствием, что Франция также принимала участие в недавнем заседании с участием представителей «Гладио» в рамках Объединенного комитета по планированию секретных операций, которое состоялось в Бельгии 23 октября 1990 года.

Министр обороны Франции Жан-Пьер Шевенман (Jean Pierre Chevenement) в попытке приуменьшить ущерб от такого заявления нерешительно указал, что французская армия занимала позицию бездействия: «Насколько я знаю, это никогда не было больше, чем роль «крота» и просто информационное взаимодействие». Когда журналист радио спросил министра обороны, ожидаются ли теперь, после слухов о внутренней и террористической активности секретной армии «Гладио», и во Франции массовые волнения, как в Италии и Бельгии, тот спокойно ответил: «Я так не думаю» (17). Журналисты заметили, что правительство прилагает все усилия для того, чтобы не допустить превращения «Гладио» в некоего монстра, действующего внутри государства (18).

В Великобритании представители Министерства обороны день за днем продолжали информировать любознательную британскую прессу: «Боюсь, мы не сможем обсудить вопросы безопасности»; «это вопрос безопасности, и это не обсуждается» (19); «в разговоре о безопасности мы не будем участвовать». Так как британская пресса продолжала муссировать слухи о «Гладио», британский министр обороны Том Кинг (Tom King) сделал попытку перевести все в обычную шутку: «Не понимаю, что именно вы ищете. Звучит, конечно, замечательно, но, боюсь, что я ничего не знаю об этом. Давайте лучше я расскажу вам про Персидский залив» (20). В ситуации, когда страна готовилась к операции «Буря в пустыне» и войне в Ираке, британский парламент не настаивал на парламентском расследовании или открытых парламентских обсуждениях и поддержал правительство премьер-министра Джона Мэйджора. Однако летом 1992 года еще не было официальной трактовки по секретным подразделениям «Гладио», что заставляло журналистов сокрушаться по этому поводу. Вот как выразился в связи с этим журналист Хью О'Шонесси (Hugh O'Shaughnessy): «Молчание Уайтхолла и полное отсутствие у членов парламента любопытства к делу «Гладио», в котором Великобритания занимала центральное место, просто поразительно» (21).

Премьер-министр Нидерландов Руд Любберс (Ruud Lubbers), занимающий должность с 1982 года, решил разделаться с этой щекотливой темой, написав 13 ноября письмо в парламент; в письме он подтвердил существование в Нидерландах секретных подразделений «Гладио», однако особо подчеркнул, что «над нашей организацией не было наблюдения НАТО» (22). После этого Руд Любберс и нидерландский министр обороны Релус Тэр Бик (Relus Ter Beek) за закрытыми дверями проинформировали парламентский комитет по разведке и безопасности о наиболее конфиденциальных деталях относительно подразделений «Гладио», действовавших на территории Нидерландов. «Каждый следующий премьер-министр и министр обороны предпочитали не информировать остальных членов своих кабинетов или парламент. Так было всегда», — заявил парламенту Любберс, добавив, что он горд — 30 министров сохранили секрет. В то время как депутаты обсуждали опасность секретных армий, неизвестных парламенту и большинству населения, было решено не проводить парламентское расследование секретной сети и не представлять публичный отчет. «Я особо не беспокоюсь по поводу того, что такая организация, как «Гладио», существовала или все еще существует, — сказал Ханс Дийкстал (Hans Dijkstal) из оппозиционной либеральной партии. — Проблема в том, что до прошлой ночи парламенту ничего не говорили» (23).

14 ноября 1990 года в соседнем Люксембурге премьер-министр Жак Сантер (Jacques Santer) выступил перед парламентом и подтвердил, что секретная армия, связанная с НАТО, также существовала и в Великом герцогстве. «То, чем занимались эти люди все время существования сети, ограничивалось подготовкой их миссий, включая тренировки по ведению боевых действий в тылу врага и координации усилий с союзниками», — настаивал Сантер (24). Запрос парламентария Жана Хусса (Jean Huss) из люксембургской партии «Зеленая альтернатива», который попросил, во-первых, начать парламентские дебаты на эту тему, а во-вторых, учредить парламентскую комиссию для расследования, был отклонен большинством голосов.

Когда международная пресса проинформировала, что, «по сообщению португальской радиостанции в Лиссабоне, ячейки сети «Гладио» были активны на протяжении 1950-х годов для защиты правой диктатуры доктора Салазара», действующее правительство отреагировало категорическим отрицанием (25). 16 ноября 1990 года министр обороны Португалии Фернандо Ногейра (Fernando Nogueira) заявил, что он не подозревал о существовании какого-либо филиала армии «Гладио» в Португалии, и утверждал, что ни в его Министерстве обороны, ни в Генеральном штабе португальских вооруженных сил не было «никакой информации, хоть каким-то образом касающейся существования или действий «структуры «Гладио» в Португалии» (26). Отставной генерал не согласился с утверждением правительства и на условии анонимности подтвердил прессе, что секретные подразделения существовали в Португалии и что их деятельность координировалась «Министерством обороны, Министерством внутренних дел и Министерством по делам колоний» (27). В соседней Испании так же, как в Португалии, в течение почти всей холодной войны была установлена правая диктатура, которая боролась с политической оппозицией с помощью террора и пыток. Альберто Ольярт (Alberto Oliart), министр обороны начала 1980-х, полагал «несерьезным» спрашивать, существовала ли во времена диктатуры Франко секретная армия правого толка, потому что «здесь «Гладио» и была правительством» (28).

В Дании министр обороны Кнуд Энгаард (Knud Enggaard) под нажимом со стороны общественности был вынужден предстать перед Фолькетингом (датским парламентом) и 21 ноября отверг утверждение о существовании в стране поддерживаемой НАТО организации ЦРУ. «Дальнейшая информация об операции секретных служб на случай оккупации является материалом с грифом «секретно», — подчеркнул министр обороны, — поэтому мне запрещено разглашать какую-либо еще информацию в датском парламенте». Член парламента Пелле Войт (Pelle Voigt) на вопрос, кто поднял тему «Гладио» в Фолькетинге, отметил, что «ответ министра обороны был противоречивым, и было получено косвенное подтверждение тому, что в Дании также были секретные сети «Гладио» (29). После этого обсуждение секретных подразделений проходило за закрытыми дверями комитета датского парламента, занимающегося надзором за деятельностью спецслужб.

Когда пресса Норвегии стала задавать правительству вопросы по поводу «Гладио», ей был предоставлен, вероятно, самый лаконичный комментарий правительства о секретной армии на континенте. «Слова Хансена все еще в силе», — пояснил спикер Министерства обороны Эрик Сенстад (Erik Senstad) в отношении 1978 года, когда после обнаружения секретных подразделений, действовавших на территории Норвегии, министру обороны Рольфу Хансену (Rolf Hansen) пришлось признать перед парламентом существование секретной армии. Контр-адмирал Ян Ингебристен (Jan Ingebristen), ушедший в 1985 году в отставку на должность главы высшего военного командования разведывательной службы Норвегии, на фоне критики со стороны общественности настаивал на логичности подобной секретности: «В этом нет ничего подозрительного. Это были силы, которые в случае оккупации территории должны были оставаться на ней, и поэтому их деятельность должна была оставаться в секрете» (30).

3 декабря турецкая правящая элита выступила с заявлением относительно деятельности секретных подразделений «Гладио». Генерал Доган Беязит (Dogan Beyazit), начальник оперативного управления ВС Турции и генерал Кемаль Йилмаз (Kemal Yilmaz), командующий турецкими войсками специального назначения, подтвердили существование в Турции секретной армии НАТО, курируемой специальным департаментом боевых операций. Главной задачей этих подразделений было «организовать сопротивление в случае коммунистической оккупации» (31). В то время как генералы настаивали на том, что участники турецкой «Гладио» все как один настоящие патриоты, пресса и бывший премьер-министр Бюлент Эджевит (Bulent Ecevit) подчеркивали, что тайные подразделения Турции, созданные для борьбы с оккупационными войсками противника, неоднократно принимали участие в пытках, убийствах, покушениях, а также попытках переворотов, и в то время использовались для борьбы с курдским меньшинством в стране. После таких заявлений правящая военная элита отказалась отвечать на вопросы парламента и гражданских министров, а министр обороны Турции Гирей (Giray) предупредил, что «Эджевиту следует держать свой чертов рот на замке!» (32).

А подразделения для ведения борьбы с оккупационными войсками продолжили свои операции. Государственный департамент США в докладе 1995 года «О правах человека» заметил, что в Турции «известные и заслуживающие доверия правозащитные организации, лидеры курдов, а также и простые курды утверждают, что правительство Турции закрывает глаза, а кое-где и само участвует в убийствах гражданского населения». Доклад Государственного департамента пояснял, что «группы правозащитников отметили, что в Турции широко распространено мнение, что специально подготовленные для ведения боевых операций в случае оккупации тайные подразделения связаны с войсками специального назначения и осуществили по крайней мере несколько «загадочных убийств». Американская журналистка Люси Комисар (Lucy Komisar) попыталась получить больше информации, но обнаружила, что ее правительство очень сильно отличается от турецкого в вопросах соблюдения режима секретности. «Что до роли Вашингтона, Пентагон никогда не дал бы информацию, предоставляет ли он по-прежнему средства или иную помощь департаменту боевых операций; на самом деле, они не ответят ни на один вопрос по этой теме». И опять журналистке было отказано в информации: «Все официальные лица заявили, что не знают по этому поводу ничего, и если что и случилось, то очень давно, и не должно было остаться никаких доказательств. Или же то, что я описала, было операцией ЦРУ, и они не могут предоставить какую-либо информацию». Один историк Пентагона спросил: «Вы имеете в виду секретную организацию, действовавшую на территории европейских стран после Второй мировой войны? Эта информация засекречена» (33).

Однако вопросы относительно турецких секретных подразделений оставались. 3 ноября 1996 года на отдаленном шоссе недалеко от деревни Сусурлук, что в ста километрах южнее Стамбула, черный «мерседес» на полном ходу врезался в трактор. Видный функционер турецких секретных подразделений по борьбе с оккупационными войсками, высокопоставленный полицейский чин, член парламента погиб в автокатастрофе. Для многих это стало явным доказательством того, насколько тесно правительство вовлечено в грязную войну с участием секретных подразделений. Тысячи людей устроили протест против «бездействующего государства» и требовали очистить страну от «криминальных банд». В январе 1998 года премьер-министру Месуту Йылмазу (Mesut Ylmaz) пришлось проинформировать миллионы телезрителей об итогах семимесячного парламентского расследования скандального происшествия у деревни Сусурлук. «Открылась ужасная картина позорного безобразия», — начал он свое заявление. И после этого признался, «что карательные отряды были основаны внутри государства. Государство было полностью в курсе того, что происходит» (34).

Учитывая далеко идущие откровения, гремящие по всей Западной Европе, 22 ноября 1990 года скандал вокруг «Гладио» обсудили в парламенте Европейского союза. В то время Европейский союз насчитывал 12 стран, каждая из которых была вовлечена в скандал (35). Все 12 стран сильно расширили взаимное сотрудничество и были готовы создать единый безграничный европейский рынок для людей, товаров, услуг и капитала, в то время как политика в области безопасности и в вопросах обороны в новой организации все еще оставалась внутри суверенного контроля каждого государства — члена ЕС. «Господин президент, дамы и господа, существует одна фундаментальная моральная и политическая необходимость по отношению к новой Европе, которую мы постепенно строим», — этими мудрыми словами итальянский парламентарий Фальки (Falqui) открыл обсуждение в тот день. «У этой Европы нет будущего, если она не будет построена на правде, полной прозрачности ее институтов в отношении секретных заговоров против демократии, перевернувших ее историю с ног на голову, особенно в последнее время во многих европейских странах». Фальки настаивал, что «будущего… не будет, если мы не откажемся от идеи жить в двойном государстве: одно — открытое и демократическое, другое — тайное и реакционное. Поэтому-то и нужно знать, какие именно и сколько сетей «Гладио» действует в странах европейского сообщества» (36).

Французский парламентарий Дьюри (Dury) разделял эти опасения и заявил: «Нас беспокоило в этом деле «Гладио» в первую очередь то, что эти сети могли существовать вне поля зрения и контроля демократической политической власти. Думаю, что это фундаментальный вопрос, который следует решить». Дьюри пришел к выводу, что нужно провести расследование по делу «Гладио»: «С нашей стороны мы считаем, что должен быть пролит свет на все, что связано с этим делом, чтобы мы могли понять всю сущность и предотвратить затягивание решения вопроса или препятствовать тому, чтобы подобные способы ведения борьбы, коими руководствовались руководители «Гладио», распространились на другие организации, а также не допустить никаких искушений, которые могут возникнуть». Дьюри также предлагал расследовать роль НАТО. Хотя, «когда дело касается ответственности НАТО или штаба вооруженных сил НАТО в Европе [SHAPE], я не думаю, — сказал Дьюри, — что речь может идти о заговоре. Но я думаю, что мы должны поддерживать в себе желание узнать правду и быть небезразличными к тому, удастся ли вывести все на чистую воду Нам всем прекрасно известно, что некоторые люди из армии «Гладио» также работают в комитетах НАТО». Затем он подвел итог своей речи: «Я чувствую, что пролить свет на эти проблемы — часть нашего гражданского долга» (37).

«Господин президент, система «Гладио» осуществляла свою деятельность на протяжении четырех десятилетий под разными названиями, — обратился к Европейскому союзу греческий парламентарий Эфремидис (Ephremidis). — Система работала тайно, и мы вправе приписать ей все процессы дестабилизации, все провокации и все теракты, которые произошли в наших странах за эти сорок лет, и можно сказать, что, явно или косвенно, «Гладио» должна была быть вовлечена в эти процессы». Эфремидис подверг резкой критике всю сеть секретных армий: «Все дело в том, что «Гладио» была создана силами НАТО и ЦРУ которые, намереваясь защитить демократию, фактически подрывали ее устои и использовали для своих нечестных целей». Косвенно ссылаясь на вовлеченность греческой «Гладио» в государственный переворот 1967 года, он обрушился на секретную армию с критикой, ведь «демократия, последствиями которой мы должны были наслаждаться, на самом деле была не чем иным, как прикрытием», и призвал парламент Европейского союза и в дальнейшем изучать этот вопрос: «Мелкие детали должны быть выявлены, и мы должны создать специальный следственный подкомитет для проведения слушаний и изучить всю проблему, с тем, чтобы можно было сделать все необходимые шаги и избавить наши страны от подобных секретных организаций» (38).

Французский парламентарий Де Доннеа (De Donnea) поделился другой точкой зрения, заявив: «Господин президент, вполне законным было в конце Второй мировой войны для большинства государств основать службы, основной целью которых было создание сети подпольных организаций сопротивления, которые смогли бы активизироваться в случае оккупации Европы странами Варшавского договора». Французский парламентарий подчеркнул, что «мы, следовательно, должны отдать должное всем тем, кто во время холодной войны участвовал в работе этих сетей». Де Доннеа утверждал: «чтобы оставаться эффективными, эти сети должны были оставаться тайными». В то же самое время он хотел иметь ясность по поводу подозрений о связях с террористическими организациями: «Я говорю о том, что если есть серьезные свидетельства или подозрения в том, что все или некоторые сети в определенных странах работали незаконно или ненормальным образом, — в интересах всех нас предать это гласности и наказать виновных» (39).

Член парламента Нидерландов Вандемелеброк (Vandemeulebroucke) хорошо уловил настроения большинства европейцев, обобщив: «Все это дело оставило крайне неприятный осадок, так как существует так же долго, как и европейское сообщество; мы требуем создания новой формы демократии». Вандемелеброк подчеркнул, что в первую очередь его как парламентария обеспокоила всеобъемлющая секретность всей операции, «бюджет секретных организаций держался также в тайне. Этот вопрос не обсуждался ни в одном европейском парламенте, и нам бы хотелось выразить обеспокоенность в связи с существованием находящихся вне демократического контроля центров, принимающих решения и претворяющих их в жизнь». Завершая свою речь, парламентарий Нидерландов заметил: «Я бы хотел выразить протест от имени большинства европейцев: американские военные думают, что могут посредством штаба Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, самого НАТО или через ЦРУ вмешиваться в наши демократические права. Мы против этого». Однако он признал, что было не в компетенции европейского парламента заниматься этими делами: «Я отдаю себе отчет в том, что парламент Европы не может заниматься вопросами мира и безопасности, — объяснил он, — и поэтому в качестве компромиссного решения прошу создать в каждой из двенадцати стран — членов ЕС парламентскую комиссию для расследования с целью получения разъяснений по всем вопросам» (40).

В продолжение дебатов парламент ЕС принял решение утвердить резолюцию по делу «Гладио», в которой парламентарии критически подошли к феномену «Гладио», и в семи пунктах, сформулированных к преамбуле резолюции, предприняли попытку обобщить информацию о «Гладио»:

«1. Принимая во внимание то, что силами нескольких европейских правительств было раскрыто 40-летнее существование секретных «параллельных» спецслужб и военизированных организаций в некоторых государствах — членах ЕС;

2. Ввиду того, что на протяжении сорока лет эта организация была вне всякого демократического контроля и управлялась государственными секретными службами, вовлеченными в предательское сотрудничество с НАТО;

3. Осознавая опасность того, что подобные организации могли совершать нелегальное вмешательство во внутреннюю политику государств — членов ЕС и, возможно, продолжают делать это;

4. Ввиду того, что в некоторых государствах — членах ЕС военные секретные службы (или же их неподконтрольные филиалы) были замешаны в совершение серьезных терактов и преступных действий, что подтверждается различными судебными расследованиями;

5. Поскольку данные организации действовали по другую сторону закона, вне парламентского контроля, и зачастую высшие правительственные чиновники оставались в полном неведении относительно ситуации;

6. Принимая во внимание то, что различные подразделения «Гладио» имеют в своем распоряжении независимые арсеналы и военные ресурсы, которые обеспечивают их неоценимым боевым потенциалом и таким образом угрожают демократическим структурам в тех странах, где они действуют или действовали ранее»; и

7. Будучи сильно обеспокоенными существованием неподконтрольных демократии и совершенно секретных органов для принятия и оперативного осуществления решений, особенно в то время, когда постоянной темой дискуссий служит обсуждение объединения общества в вопросах безопасности».

Первым пунктом после преамбулы стала резолюция парламента ЕС, которая «осуждает создание подпольных манипулятивных сетей и требует проведения полного расследования об: их природе, структуре, целях и других аспектах этих секретных организаций или любых отдельно действующих подразделений, их незаконном вмешательстве во внутренние политические дела, проблеме терроризма в Европе и возможном сговоре спецслужб государств — членов ЕС или третьих стран».

Вторым пунктом указывалось, что Европейский союз «выступает резко против содействия некоторых американских военных из штаба Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе или НАТО созданию в Европе секретной сети разведывательно-диверсионных подразделений».

Третий пункт резолюции «призывает правительства стран — членов ЕС разоружить все секретные военные и полувоенные сети».

Четвертым пунктом ЕС «призывает судебную власть стран, в которых было установлено присутствие подобных секретных военных организаций, полностью выявить их структуру и образ действия и выяснить, что могло быть предпринято ими для дестабилизации демократических структур стран — членов ЕС».

Пятый пункт гласил, что «ЕС призывает все страны, входящие в ЕС, принять все необходимые меры, если нужно — путем создания парламентских комитетов по расследованию, для составления полного списка подобных секретных организаций, и параллельно отследить их связи со службами разведок соответствующих стран и их связи, если таковые имеются, с группами террористов или другой незаконной деятельности».

Шестой пункт парламент ЕС адресует Совету министров ЕС, в первую очередь Министерству обороны, и призывает «Совет министров обеспечить всей информацией о действиях секретных разведывательных и боевых служб».

Седьмым пунктом резолюция «призывала полномочный комитет рассмотреть вопрос о проведении слушаний в целях выяснения роли и влияния организации «Гладио» и подобных ей».

Последним по порядку, но не по важности пунктом резолюция обращается напрямую к НАТО и Соединенным Штатам, так как парламент ЕС «поручает своему президенту передать эту резолюцию в комиссию НАТО, в Совет ЕС, генеральному секретарю НАТО, правительствам стран — участниц и в правительство Соединенных Штатов» (41).

Однако «собака громко лаяла, но не укусила»: из восьми действий, запрашиваемых Европарламентом, ни одно не было выполнено удовлетворительно. Только Бельгия, Италия и Швейцария произвели расследование существования секретных армий с помощью парламентской комиссии, опубликовав большой детальный отчет. И хотя резолюция была передана в соответствующие институты ЕС, НАТО и США, генеральный секретарь НАТО Манфред Вернер и президент США Джордж Буш не провели подробное расследование и не дали публичных объяснений.

Молчание НАТО, ЦРУ и МИ-6

В 1990 году, на момент разоблачения «Гладио» крупнейший военно-политический альянс НАТО состоял из 16 стран: Бельгии, Германии, Дании, Франции, Греции, Великобритании, Исландии, Италии, Канады, Люксембурга, Норвегии, Португалии, Испании, Нидерландов, Турции и Соединенных Штатов, причем последние занимали в альянсе доминирующее положение. НАТО отреагировало на откровения премьер-министра Италии Андреотти с замешательством, опасаясь за свой имидж, поскольку секретные армии были связаны с массовыми расправами, пытками, попытками переворотов и террористическими операциями, проведенными в нескольких странах Западной Европы.

5 ноября 1990 года, после почти месяца молчания, представители НАТО наконец высказались: альянс категорически отрицал обвинения Андреотти, касающихся вовлеченности НАТО в операции «Гладио» и создание секретных армий. Высокопоставленный представитель НАТО Жан Маркотта заявил в штаб-квартире Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе в городе Монс (Бельгия), что Северо-Атлантический альянс никогда не имел намерений вести секретную войну и проводить секретные операции; что альянс всегда занимался только своими военными делами и обороной своих и союзнических границ» (1). Затем 6 ноября, во вторник, представитель НАТО пояснил, что вчерашнее отрицание со стороны НАТО было ложью. Представитель предоставил журналистам лишь короткое коммюнике, в котором заявил, что НАТО никогда не комментирует вопросы военной тайны и что Маркотта не следовало говорить вообще ничего (2). Представители международной прессы высказали протест против неблагоразумной политики военного альянса по связям с общественностью, с горечью заявив: «Весь континент был в шоке, а представитель НАТО лишь опубликовал отрицание: ничего не было известно о «Гладио» или так называемых секретных подразделениях, которые были специально оставлены в странах Западной Европы для ведения борьбы в случае оккупации Советским Союзом. Затем семь слов коммюнике возвестили об ошибочности отрицания — мол, отрицать было «некорректно», и это все» (3)!

Доверие к НАТО было подорвано, в газетах появились заголовки: «Засекреченные подразделения НАТО могли иметь связи с террористами» (4), «Секретная сеть НАТО заклеймена диверсионной деятельностью: комиссия обнаружила, что «Гладио» как оружие альянса в Италии стала координационным центром для фашистских элементов, жаждущих борьбы с коммунистами путем провоцирования террористических атак для оправдания репрессивных законов» (5), «Бомбы, использованные в Болонье, пришли из НАТО» (6). Дипломат НАТО, пожелавший остаться неизвестным, привел прессе свои доводы: «Так как организация эта — секретная, я бы не ожидал ответов на многие вопросы, даже не смотря на то, что холодная война закончена. Если и были какие-либо связи с террористическими организациями, то информация такого рода была бы очень глубоко спрятана. А если нет, то что плохого в принятии мер предосторожности на случай организации сопротивления советскому вторжению?» (7).

Основываясь на информации из испанской прессы, 7 ноября генеральный секретарь НАТО Манфред Вернер провел посвященное «Гладио» совещание за закрытыми дверями на уровне послов стран — членов НАТО. Примечательно, что это совещание состоялось сразу же после неудачи PR-службы альянса, которая имела место 5 и 6 ноября. Как рассказала испанская пресса, в докладе господина М. Вернера на встрече с послами 16 государств, входящих в альянс, говорилось, что штаб Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе — руководящий орган военного аппарата военно-политического блока — координировал действия «Гладио». «По неофициальной информации, Вернеру нужно было время для проведения расследования в отношении заявления «ничего не знаем», которое НАТО сделало днем раньше». «Все детали были представлены на совещании Атлантического совета НАТО на уровне послов, которое по некоторым источникам было проведено 7 ноября». Высокопоставленный офицер НАТО в Европе генерал Соединенных Штатов Джон Галвин подтвердил, что большинство из того, что писали в прессе, — правда, но все это должно было остаться в тайне. «Во время этой встречи за закрытыми дверями Генеральный секретарь НАТО рассказал, что опрашиваемый журналистами военный — это точно был генерал Джон Галвин, Верховный главнокомандующий Объединенными вооруженными силами НАТО, — отметил тот факт, что штаб Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе координировал операции, проводимые подразделениями «Гладио». С того момента было решено, что, согласно официальной позиции НАТО, не будет комментариев на тему, касающуюся государственных тайн» (8).

По информации источников, пожелавших остаться неназванными, управление службы безопасности НАТО предположительно было вовлечено в операцию «Гладио» (9). Расположенное в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, секретное управление службы безопасности НАТО было неотъемлемой частью альянса с момента его создания в 1949 году. Это управление координирует, контролирует и проводит политику НАТО в вопросах безопасности. Директор службы безопасности, ведущий советник генерального секретаря по вопросам безопасности, руководит службой безопасности штаб-квартиры НАТО и является ответственным лицом за общую координацию служб безопасности внутри организации. Самое главное, что директор по безопасности является также председателем Комитета НАТО по вопросам безопасности, в котором руководители служб безопасности стран — членов альянса регулярно встречаются для обсуждения вопросов шпионажа, терроризма, диверсий и других угроз, включая угрозу коммунизма в Европе, который может также затронуть НАТО.

В Германии, как сообщил исследователь Эрик Шмидт Иэнбум, главы нескольких спецслужб Западной Европы — в их числе Испания, Франция, Бельгия, Италия, Норвегия, Люксембург и Великобритания — в конце 1990 года провели несколько встреч для разработки стратегии против распространения разоблачений сведений относительно «Гладио» (10). Наиболее вероятно, что эти встречи тайно проходили в стенах службы безопасности НАТО. «Тот факт, что секретные подразделения «Гладио» координировались международным комитетом, состоявшим исключительно из членов различных секретных служб, — размышляла португальская ежедневная газета Expresso, — приводит к другой проблеме, касающейся национального суверенитета каждого государства». Прежде всего той, что военные секретные службы во время холодной войны были в большинстве своем вне любого демократического контроля. Очевидно, что многие европейские правительства не контролировали свои спецслужбы, пока НАТО поддерживало хорошие отношения с военными спецслужбами всех членов ЕС. «Это означает, что НАТО следует доктрине ограниченного доверия. Суть подобной доктрины в том, что некоторые правительства не будут действовать против коммунистов, и следовательно, не стоит информировать их о деятельности секретных подразделений НАТО» (11).

Под заголовком «Манфред Вернер дает объяснения по поводу «Гладио» португальская пресса изложила дальнейшие подробности встречи руководства НАТО, которая состоялась 7 ноября. «Генеральный секретарь НАТО в Германии Манфред Вернер довел до сведения послов 16 стран — участниц НАТО, как функционировала тайная сеть, которая была основана в 1950-х годах для организации сопротивления в случае советского вторжения». За закрытыми дверями «Вернер подтвердил, что военное командование союзнических сил — штаб Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе — координировал деятельность сети «Гладио», которая была создана спецслужбами во многих странах НАТО, через комитет, созданный в 1952 году под председательством генерала Раймонда Ван Калстера, главы бельгийской военной секретной службы» (12).

Этот комитет, как позже выяснилось, был Объединенным комитетом НАТО по планированию секретных операций. «Вначале, еще до 1947 года, эта секретная организация («Гладио») была создана в Италии, затем аналогичные тайные организации были созданы во Франции, Бельгии, Великобритании, Голландии, Люксембурге, Дании, Норвегии, Греции», — сообщалось в газете. «Генеральный секретарь сообщил также, что штаб Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе предоставил «ложную информацию», когда его представители отрицали существование подобных сетей. Но в то же время представители упомянутого штаба отказались объяснить многочисленные противоречия, с которыми столкнулся ряд правительств, которые то подтверждали, то отрицали существования сетей «Гладио» в той или иной стране» (13).

Пресса, находившаяся в самом центре скандала, неоднократно запрашивала у высшего руководства НАТО, генерального секретаря Манфреда Вернера, объяснения или, по крайней мере, комментариев. Но Вернер был недоступен для интервью, так как альянс никогда не делал заявлений о военных секретах (14). Термин «военные секреты» стал центральным пунктом дальнейших дискуссий среди журналистов, которые начали искать отставных должностных лиц НАТО, способных прокомментировать всю ситуацию. Джозеф Луне, 79-летний отставной дипломат, который с 1971 по 1984 год являлся генеральным секретарем НАТО, в телефонном интервью из своей бельгийской квартиры заявил репортерам, что он не подозревал о существовании секретных сетей, пока не узнал об этом в газетах: «Я никогда не слышал об этом, хотя занимал достаточно высокопоставленный пост в НАТО». Луне, однако, допустил, что периодически его кратко информировали об осуществлении секретных операций, утверждая, что «это маловероятно, но все же возможно», и что сеть «Гладио» была создана за его спиной без его ведома (15).

Как заметил президент США Ричард Никсон, «единственным коллективным органом, который когда-либо работал, было НАТО, и все потому, что это был военный альянс, и ответственность была на нас» (16). Он правильно отметил, что, хотя у НАТО есть штаб-квартира в Бельгии, его главный офис находится в Пентагоне. На протяжении всей истории НАТО высшим военным командованием на территории Европы — Верховным главнокомандующим Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе (SACEUR), действующим из штаб-квартиры SHAPE в бельгийском городе Касто, всегда был генерал Соединенных Штатов. Европейцам было разрешено представлять НАТО только на высшей гражданской должности генерального секретаря. Но с тех пор как генерал Соединенных Штатов Эйзенхауэр был представлен к назначению в качестве первого Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе, высшая военная должность в Европе навсегда стала прерогативой генералов США (17).

Отставной офицер ЦРУ Томас Полгар подтвердил после обнаружения в Европе секретных армий, что они координировались «некой группой планирования военных действий в тылу противника», связанной с НАТО (18). Эта информация также получила подтверждение в немецкой прессе, которая подчеркнула, что этот скрытый департамент НАТО во время холодной войны оставался под влиянием Соединенных Штатов. По информации немецкой прессы, «миссии секретных армий координировались «частями особого назначения» из строго засекреченных отделов штаб-квартиры НАТО в Касто. Серая стальная дверь, открывающаяся, как в банковском хранилище, после набора определенной цифровой комбинации, запрещает несанкционированный доступ». Сотрудники из других департаментов проверяются у входа. Отдел частей особого назначения возглавляется исключительно британскими или американскими офицерами, и большинство бумаг, находящихся в обращении, несут на себе печать «только для американцев» (19).

Учитывая силу коммунистических партий во многих странах Западной Европы, НАТО было вовлечено в проведение секретных нестандартных военных операций со времен своего создания в годы после Второй мировой войны. В соответствии со сведениями проведенного бельгийским парламентом расследования по «Гладио», подобные секретные нестандартные боевые операции даже предшествовали основанию альянса. Начиная с 1947 года, эти операции координировались так называемым Комитетом по планированию и проведению секретных операций Западноевропейского союза (CCWU). По информации прессы, все страны, в которых существовала сеть «Гладио», были «членами этого комитета» и регулярно участвовали во встречах через представителя соответствующих спецслужб. Секретные службы в большинстве своем находятся в прямом контакте со структурами секретных подразделений, предназначенных для борьбы с советской оккупацией» (20).

Когда в 1949 году был подписан Североатлантический договор, Комитет по планированию и проведению секретных операций Западноевропейского союза был интегрирован в новый международный военный аппарат, не привлекая общественного внимания, и начиная с 1951 года, действовал уже под названием «Комитет по планированию секретных операций» (CPC). В то время штаб-квартира НАТО была во Франции, а офис Комитета по планированию секретных операций находился в Париже. CPC, как раньше Комитет по планированию и проведению секретных операций Западноевропейского союза, занимался планированием, подготовкой и руководством нестандартных боевых операций, которые проводили секретные подразделения «Гладио» и войска специального назначения. Только офицеры с высшим уровнем допуска к секретным сведениям могли входить в здание штаб-квартиры Комитета по планированию секретных операций, где под руководством экспертов ЦРУ и МИ-6 главы западноевропейских секретных служб регулярно в течение года встречались в целях координации мер по осуществлению нестандартных боевых операций в Западной Европе.

Когда в 1966 году президент Франции Шарль де Голль выдворил НАТО из Франции, европейская штаб-квартира военного альянса была вынуждена переехать из Парижа в Брюссель, что вызвало гнев со стороны Пентагона и президента США Линдона Джонсона. Как выяснилось в ходе расследования в отношении бельгийских секретных подразделений «Гладио», Комитет по планированию секретных операций также переместился в Бельгию с соблюдением всех мер конспирации (21). Историческое изгнание НАТО из Франции позволило осуществить более масштабное ознакомление с темными секретами военного альянса.

«Существование секретных протоколов НАТО, обязывающих секретные службы подписавших их стран работать в направлении предотвращения прихода к власти коммунистических партий, впервые выяснилось в 1966 году, — отмечает специалист по тайным операциям Филипп Виллан, — когда президент де Голль решил вывести Францию из структуры Объединенного командования, обвиняя протоколы в посягательстве на государственный суверенитет». В то время как оригиналы тайных антикоммунистических протоколов НАТО оставались под грифом «секретно», количество спекуляций по поводу их содержания продолжало расти после обнаружения секретных полувоенных подразделений, оставленных на территории некоторых европейских стран после Второй мировой войны (22).

Журналист из Соединенных Штатов Артур Роуз в своей статье о «Гладио» утверждает: «Секретный пункт в первоначальном соглашении НАТО предписывает, что перед объединением народа государство должно основать организацию национальной безопасности для борьбы с коммунизмом посредством секретных армий» (23). Итальянский эксперт по работе секретных служб Джузеппе де Лутиис обнаружил, что Италия, став членом НАТО в 1949 году, подписала не только Атлантический пакт, но также ряд секретных протоколов, которые предусматривали создание неофициальных организаций, «уполномоченных гарантировать внутренние согласования Италии с Западным блоком любым способом, даже если электорат будет думать иначе» (24). Марио Коглиторе, исследователь феномена «Гладио» из Италии, подтвердил существование секретных протоколов НАТО (25). Бывший сотрудник разведки НАТО, который предпочел остаться неназванным, после разоблачений «Гладио» в 1990 году пошел дальше и заявил, что секретные протоколы НАТО открыто защищали правых экстремистов, которых признали полезными в борьбе против коммунистов. В мае 1955 года перед вступлением Западной Германии в НАТО канцлер Германии Аденауэр якобы подписал секретный протокол, разработанный США. От Америки этот протокол был подписан президентом США Трумэном. В документе было закреплено, что власти Западной Германии будут воздерживаться от активного правового преследования известных праворадикальных экстремистов (26).

Итальянский генерал Паоло Инзерилли, который командовал итальянской секретной армией «Гладио» с 1974 по 1986 год, подчеркнул, что «вездесущие Соединенные Штаты» занимали лидерские позиции в Секретном комитете планирования (CPC), ведущем тайные войны. Секретный комитет планирования, по словам Инзерилли, был основан «приказом Верховного главнокомандующего НАТО в Европе. Когда дело касалось проблем при проведении нестандартных боевых операций, CPC был координационным органом между штабом Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе и секретными службами стран-участников» (27). Соединенные Штаты совместно со своими младшими партнерами по альянсу Великобританией и Францией доминировали в Объединенном комитете по планированию секретных операций и образовали так называемую «исполнительную группу». «Встречи проходили в среднем раз или два в год в Брюсселе в штаб-квартире Объединенного комитета по планированию секретных операций; на повестку дня выносились различные проблемы, которые обсуждались «исполнительной группой» и военными», — заявил Инзерилли (28).

По информации итальянского генерала Джерардо Серравалле, «действия наших секретных армий были скоординированы с другими аналогичными секретными структурами Европы с помощью Объединенного комитета по планированию секретных операций и Координационного комитета по планированию штаба Верховного главнокомандующего Объединенными вооруженными силами НАТО в Европе». Предшественник генерала Инзерилли, генерал Серравалле, возглавлял итальянскую секретную армию «Гладио» с 1971 по 1974 год; он сообщал, что «в 1970-х членами Комитета по планированию секретных операций были сотрудники, ответственные за координацию подобных тайных подразделений, действовавших в Великобритании, Франции, Германии, Бельгии, Люксембурге, Нидерландах и Италии. Представители секретных структур стран каждый год проводили встречи в одной из своих столиц» (29). Каждый раз высокопоставленные чиновники присутствовали на встречах. По воспоминаниям Серравалле, «на встречах по поводу секретных армий представители ЦРУ присутствовали всегда. Они были из штаб-квартиры ЦРУ той столицы, где проходило совещание; права голоса у них не было». Более того, «члены верховного командования США в Европе также присутствовали, и тоже без права голоса» (30).

«Директива штаба ВГК ОВС НАТО в Европе (SHAPE) была официальным документом, если не доктриной для этих секретных армий НАТО», — объясняет Серравалле в своей книге о «Гладио». Он подчеркивает, что записи материалов Комитета по планированию секретных операций, которые ему довелось прочитать, но которые остались засекреченными, ко всему прочему «относятся к обучению «гладиаторов» в Европе: как активировать их из тайных штабов в случае полной оккупации национальной территории и другие технические вопросы, как, например, один из самых важных, а именно унификация различных коммуникационных систем между базами секретных армий» (31).

Другим командным органом НАТО наряду с Комитетом по планированию секретных операций (КПСО) был Объединенный комитет по проведению секретных операций НАТО (ОКПСО), действующий с начала 1950-х как секретная штаб-квартира секретных армий. Так же, как и КПСО, Объединенный комитет по проведению секретных операций был напрямую связан с контролируемым США ВГК ОВС НАТО в Европе (SACEUR). В соответствии с результатами бельгийского расследования по делу «Гладио», Объединенный комитет по проведению секретных операций НАТО (ОКПСО) был якобы создан в 1957 году для «координирования работы сети секретных армий в Бельгии, Дании, Франции, Германии, Италии, Люксембурге, Голландии, Норвегии, Великобритании и Соединенных Штатах». В мирное время обязанности Объединенного комитета по проведению секретных операций НАТО в соответствии с бельгийским докладом по «Гладио» «включали разработку директив для сети, развитие ее тайных возможностей и организацию баз в Великобритании и США. В военное время в случае оккупации страны комитет должен был планировать операции в тылу противника во взаимодействии с ВГК ОВС НАТО в Европе; организаторы должны были активировать работу секретных баз и организовывать операции оттуда» (32).

Итальянский генерал Инзерилли, стоявший во главе «Гладио», утверждает, что «отношения внутри Объединенного комитета по планированию секретных операций НАТО радикально отличались» от отношений в Комитете по планированию секретных операций. «Атмосфера была более расслабленной и дружеской по сравнению с Комитетом по планированию секретных операций» (33). Объединенный комитет по планированию секретных операций НАТО был основан в соответствии со «специальным приказом ВГК ОВС НАТО в Европе». В соответствии с этим приказом Объединенный комитет по планированию секретных операций стал подразделением Комитета по планированию секретных операций. По неподтвержденной информации, Объединенный комитет по планированию секретных операций НАТО выступал в качестве своеобразной площадки, где главы некоторых спецслужб стран — участниц альянса обменивались передовым опытом и знаниями, полученными ими в рамках деятельности сетей «Гладио»: «Объединенный комитет по планированию секретных операций НАТО был, по существу, техническим комитетом, форумом, где обменивались информацией о полученном опыте, где упоминали о доступных средствах и об изучаемых средствах, местом, где каждый обменивался доступной ему информацией о состоянии сетей «Гладио». Командующий итальянской «Гладио» вспоминает: «Это был взаимный интерес. Все знали, что если у кого-то для проведения операции не хватает опытного специалиста в области применения взрывчатых веществ или в телекоммуникации либо в подавлении беспорядков, он мог без проблем обратиться к другой стране, потому что агенты «Гладио» подготавливались с использованием одинаковых техник и материалов» (34).

Самыми широко известными устройствами для использования всеми членами Объединенного комитета по планированию секретных операций НАТО были так называемые радиопередатчики «Гарпун». Они были разработаны и произведены в 1980-х годах по заказу натовского центра «Гладио» для Объединенного комитета по планированию секретных операций немецкой фирмой AEG Telefunken на сумму 130 миллионов немецких марок и заменили устаревшие коммуникационные системы. Система «Гарпун» позволяла высылать и получать зашифрованные радиограммы с расстояния до 6000 км и таким образом соединять разные секретные подразделения по всей Атлантике. «Единственный элемент, который использовали все секретные армии «Гладио», был радиопередатчик «Гарпун», — рассказал в 1990-х годах бельгийский агент «Гладио» Ван Уссель, который был оператором станции «Гарпун» в 1980-х годах. По его информации, «система регулярно использовалась для передачи сообщений между радиобазой и агентами (главным образом во время учений по радиосвязи), но ее основной задачей была передача данных между разведками в случае оккупации» (35). Существовала одна база Объединенного комитета по планированию секретных операций НАТО в государствах Европы и одна — в Соединенном Королевстве, откуда могли быть задействованы подразделения в случае оккупации. Руководство Объединенного комитета по планированию секретных операций НАТО якобы инструктировало «гладиаторов» по поводу общего проведения тайных операций, шифрования и техники работы с радиосвязью с быстрой перестройкой частоты, а также по высадке десанта.

Каждые два года председательство в Объединенном комитете по планированию секретных операций НАТО переходило к одной из стран-участниц, а в 1990 году перешло к Бельгии. Встреча членов Объединенного комитета по планированию секретных операций НАТО, прошедшая 23–24 октября 1990 года, была проведена под председательством генерал-майора Раймонда Ван Кальстера, главы бельгийской военной секретной Общей службы разведки (SGR). Как вспоминал генерал Инзерилли, «в отличие от Комитета по планированию секретных операций, в Объединенном комитете по планированию секретных операций НАТО не было постоянного и заранее определенного управления. Председательство комитета возлагалось на члена организации страны-участника на два года, назначение осуществлялось в алфавитном порядке; вследствие этого комитет не представлял собой организацию с «доминированием великих держав». Инзерилли предпочитал работу в Объединенном комитете по планированию секретных операций НАТО работе в Комитете планирования секретных операций, в котором позиции США были главенствующими, и признавал: «Я лично имею опыт работы в качестве председателя Секретного комитета НАТО в течение двух лет, и должен сказать, что это комитет, не склонный к дискриминации» (36).

Будущее исследование операции «Гладио» и сети секретных армий НАТО, вне всякого сомнения, должно сфокусироваться на расшифровках и записях Объединенного комитета по планированию секретных операций НАТО и Комитета по планированию секретных операций. Но даже теперь, годы спустя после раскрытия деятельности совершенно секретных сетей, официальной реакцией служит, как и в 1990-х, отрицание или отказ. Когда автор во время своего расследования летом 2000 года связался с архивом НАТО с запросом по «Гладио» и, особенно, по Объединенному комитету по планированию секретных операций НАТО и Комитету по планированию секретных операций, военный альянс дал ответ: «Мы проверили наши архивы и не обнаружили ни малейшего следа информации по комитетам, о которых вы упомянули». Автор продолжал настаивать, и отдел архивов НАТО ответил: «Хотелось бы подтвердить еще раз, что организация «Гладио», на которую вы ссылаетесь, никогда не была частью структуры НАТО» (37). После это автор позвонил в Управление службы безопасности НАТО, но ему не дали ни поговорить с директором, ни даже узнать его имя, поскольку оно было засекречено. Миссис Изабель Якобс из службы безопасности НАТО дала понять автору, что он вряд ли сможет получить ответы на щекотливые вопросы по поводу «Гладио», и посоветовала ему записать эти вопросы и передать их через посольство о своей страны.

Таким образом, наблюдатели швейцарской миссии при НАТО в Брюсселе направили вопросы автора по «Гладио» в НАТО, и посол Швейцарии Антон Тельман ответил с сожалением: «Существование комитетов по планированию секретных операций НАТО, как указано в вашем письме, не известно ни мне, ни кому-либо из моих сотрудников» (38). «Какова связь НАТО с Комитетом по планированию секретных операций (CPC) и Объединенным комитетом по планированию секретных операций (ACC)? Какова роль этих комитетов? Что за связь существует между комитетами со службой безопасности НАТО?» — такие вопросы задал автор в письменной форме, и 2 мая 2001 года получил ответ от главы пресс-службы НАТО Ли Маккленни.

Тот в своем письме заявил, что «ни Объединенный комитет, ни Комитет по планированию секретных операций не упоминались в записях, будь то засекреченных или открытых источниках НАТО, которые я видел». Он также добавил: «Более того, я не смог найти никого из работающих здесь, кто бы знал об этих двух комитетах. Я не знаю, существовал ли в НАТО этот комитет или комитеты когда-либо, но в настоящее время таких комитетов не существует» (39). Автор настаивал и задал вопрос: «Почему высокопоставленный представитель НАТО Жан Маркотта в понедельник 5 ноября 1990 года категорически отрицал любые связи между НАТО и «Гладио»; а между тем 7 ноября другому представителю НАТО пришлось признать, что заявление Маркотта двухдневной давности было ложью?», на что Ли Маккленни ответил: «Я не знаю о существовании какой-либо связи между НАТО и операцией «Гладио». Более того, я не могу найти никаких записей по поводу того, что человек с именем Жан Маркотта был когда-либо спикером НАТО» (40). На том дело и кончилось.

ЦРУ, наиболее влиятельная спецслужба в мире, проявила не больше сотрудничества, чем крупнейший военный альянс, когда дело дошло до деликатных вопросов о «Гладио» и секретных армиях. ЦРУ было создано в 1947 году, за два года до основания НАТО; основной задачей ЦРУ во время холодной войны была борьба с коммунизмом с использованием тайных операций и усилением влияния Соединенных Штатов.

Под термином «тайные операции» президент США Ричард Никсон однажды определил такую тактику: «Я имею в виду те виды деятельности, которые хотя и предназначены для осуществления официальных программ и политики за рубежом, так спланированы и проведены, что участие правительства США не является очевидным для посторонних лиц» (41). Историки и политические аналитики подробно описали, как ЦРУ совместно с американскими частями особого назначения провели тихую необъявленную войну в Латинской Америке, что повлияло на политические и военные события в некоторых странах, включая из наиболее заметных свержение президента Гватемалы Якобо Арбенса в 1954 году, неудачную попытку свержения кубинского лидера Фиделя Кастро в 1961 году (высадка в заливе Кочинос), убийство Эрнесто Че Гевары в Боливии в 1967 году, свержение президента Чили Сальвадора Альенде и установление диктатуры Аугусто Пиночета в 1973 году и финансовая помощь отрядам «контрас» в Никарагуа после Сандинистской революции в 1979 году (42).

ЦРУ проводило также операции за пределами Американского континента. В частности, Центральное разведывательное управление осуществило несколько тайных операций в Азии и Африке, среди которых — свержение правительства Мосаддыка в Иране в 1953 году, поддержка белой южно-африканской полиции, которая в 1962 году привела к заключению Нельсона Манделы, поддержка «Аль-Каиды» Осамы Бен Ладена в Афганистане после вторжения Советского Союза в 1979 году и поддержка лидера красных кхмеров Пол Пота со стороны баз в Камбодже после поражения США во Вьетнаме в 1975 году. Если смотреть с научной точки зрения, департамент ЦРУ по подготовке тайных операций, по определению ФБР, является террористической организацией. Ведь по определению ФБР, «терроризм характеризуется незаконным использованием силы или насилия против лиц или имущества, с целью запугать или принудить правительство, мирное население, преследуя политические или социальные цели» (43).

Когда в середине 70-х годов парламент Соединенных Штатов понял, что ЦРУ и Пентагон практически бесконтрольно увеличили свою власть и неоднократно злоупотребляли ей, сенатор США Фрэнк Черч мудро заметил, что «рост злоупотреблений в среде разведслужб влечет за собой крах наших общих ценностей». Сенатор Черч в то время возглавлял одну из трех важнейших парламентских комиссий США по поводу секретных служб, которые во второй половине 1970 годов представили свои заключительные доклады, и по сей день остающиеся наиболее авторитетными документами о ведении секретных военных операций Соединенными Штатами (44). Однако влияние расследования Конгресса США было минимальным, и секретные службы, поддерживаемые Белым Домом, продолжали злоупотребления властью, что продемонстрировал скандал с иранскими «контрас» в 1986 году. Все это заставило историка Катрин Олмстед из Университета Калифорнии задать главный вопрос: «Почему после начала расследования большинство представителей прессы и Конгресса отступило, не смогло бросить вызов тайному правительству?»(45)

В ходе дискуссии относительно того, существовало ли «секретное правительство» в США, благодаря уликам «Гладио» стало известно, что ЦРУ и Пентагон неоднократно во время холодной войны действовали вне демократического контроля, а после окончания холодной войны не отчитывались за свои действия. Адмирал Стэнсфилд Тернер, директор ЦРУ с 1977 по 1981 год, прямо отказался отвечать на вопросы по поводу «Гладио» в телевизионном интервью в Италии в декабре 1990 года. Когда журналист стал настаивать на ответе из уважения к жертвам многочисленных массовых убийств в Италии, бывший директор ЦРУ сорвал с себя микрофон и крикнул: «Я же сказал — никаких вопросов о «Гладио»!» На этом интервью было закончено (46).

Отставной офицерский состав ЦРУ среднего звена был более откровенен в своих высказываниях по поводу секретов холодной войны и незаконных операций ЦРУ. Среди них был Томас Полгар, ушедший в отставку в 1981 году после 30-летней карьеры в ЦРУ и в 1991 году выступивший против назначения Роберта Гейтса на пост директора ЦРУ по той причине, что Гейтс прикрывал скандал с «контрас» в Иране. Когда его спросили о секретных армиях «Гладио» в Европе, Полгар объяснил, неявно ссылаясь на Комитет по планированию секретных операций и Объединенный комитет по планированию секретных операций НАТО, что программы секретных армий координировались «кем-то вроде связанных с НАТО групп планирования нестандартных боевых операций». Главы национальных секретных армий «собирались раз в два месяца в разных европейских столицах» в секретных штаб-квартирах. Полгар настаивал на том, что «каждая национальная служба делала это с разной степенью интенсивности», признавая, что «в Италии в 70-е годы кое-кто зашел чуть дальше, чем то позволяла Хартия НАТО» (47).

Журналист Артур Роуз, ранее работавший в «Вашингтон Пост», в своем эссе о «Гладио» в Италии набросал «Уроки «Гладио»: «Пока общество будет оставаться в неведении по поводу этой темной главы во внешней политике США, учреждения, несущие за это ответственность, будут ощущать лишь небольшое давление. Конец холодной войны мало что изменил в Вашингтоне. Соединенные Штаты… все еще ждут настоящих национальных дебатов о цели, средствах и затратах на нашу национальную политику в области безопасности». Профессорский состав независимого негосударственного Института исследований Архива национальной безопасности при Университете Джорджа Вашингтона в Вашингтоне, специализируясь на исследованиях тайных операций ЦРУ и секретах холодной войны, 15 апреля 1991 года обратился в ЦРУ с требованием об исполнении Закона о свободном доступе к информации (48).

В соответствии с Законом о свободном доступе к информации все ветви власти должны быть подотчетны общественности по вопросам о законности своих действий. Малкольм Бирн, заместитель руководителя исследовательской группы Архива национальной безопасности, запросил у ЦРУ «все записи, связанные с решениями Соединенных Штатов, которые могли быть приняты в период с 1951 по 1955 год по поводу финансирования, поддержки, сотрудничества с какими-либо секретными армиями или другими блоками, созданными для противостояния возможному вторжению коммунистов в страны Западной Европы или по поводу ведения секретных войн в странах Западной Европы на случай, если доминирующим станет влияние Коммунистической партии, левых движений или просоветских режимов». После этого Бирн подчеркнул: «В связи с вышесказанным просьба включить в ваш «поисковый» список все вопросы касательно операции «Гладио», в особенности во Франции, в Германии и Италии». Как правильно указал Бирн, «любая информация, полученная в результате поиска, внесет значительный вклад в понимание общественностью особенностей внешней политики США в послевоенную эпоху, так же как и информация, полученная разведкой, и анализ операций во внешней политике США того времени» (49).

Однако ЦРУ отказалось сотрудничать, и 18 июня 1991 года пришел ответ: «ЦРУ не может ни подтвердить, ни отрицать наличие документальных подтверждений по вашему запросу». Когда Бирн попытался опротестовать такой отказ ЦРУ предоставить информацию по операции «Гладио», апелляция была отклонена. ЦРУ обосновала свой отказ от сотрудничества двумя исключениями, приведенными в законе о свободе информации, которые защищали определенные документы от разглашения: это «засекреченность в интересах национальной обороны или внешней политики» (исключение B1) и «законные обязательства директора защищать от разглашения источники и методы разведки, а также организацию, функции, имена, официальные должности, заработную плату или число персонала, нанятого Агентством, в соответствии с актом о национальной безопасности 1947 года и актом ЦРУ 1949 года соответственно» (исключение B3).

Когда европейские официальные представители государственной власти пытались затребовать информацию о существовании секретного правительства, они тоже не преуспели в этом. В марте 1955 года комиссия итальянского Сената во главе с сенатором Джованни Пеллегрино после изучения операции «Гладио» и фактов массовых убийств в Италии отправили в ЦРУ запрос на основании закона о свободе информации. Итальянский Сенат запросил у ЦРУ всю информацию по «Красным бригадам» и делу Моро в попытке выяснить, действительно ли ЦРУ в соответствии с задачей операции «Гладио» контролировать внутреннюю обстановку в стране проникло в ряды «Красных бригад» до того, как бригады убили бывшего премьер-министра Италии и лидера Христианско-демократической партии (DCI) Альдо Моро в 1978 году. Отказываясь сотрудничать, ЦРУ сослалось на исключения в законе о свободе информации (пункты B1 и B3), и в мае 1995 года открестилось от всей информации, заявив, что «мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть существование в ЦРУ документов по вашему запросу». Итальянская пресса подчеркнула, что это было «ужасно обескураживающе», и заявила: «ЦРУ отказалось сотрудничать с парламентской комиссией, занимающейся расследованием внезапного исчезновения Альдо Моро. Дело Моро является государственным секретом в США» (50).

Второй запрос по поводу «Гладио» пришел в январе 1996 года от австрийских правительственных кругов после того, как в горных лугах и лесах нейтрального альпийского государства были обнаружены тайники с оружием «Гладио». Официальные власти США заявили, что Соединенные Штаты покроют расходы на раскопку тайника и на восстановление сети ЦРУ (51). Австрийское расследование скандала под руководством Майкла Сика из Министерства внутренних дел 28 ноября 1997 года представило отчет о складах оружия и боеприпасов ЦРУ и заявило, что «не может быть абсолютной уверенности в наличии в тайниках боеприпасов и их предполагаемом использовании». Следовательно, «в целях получения более подробного объяснения необходим доступ к соответствующей информации, особенно в Соединенных Штатах» (52).

Тогда член комиссии Оливер Ратколб из Университета Вены сделал запрос на основании закона о свободе информации в ЦРУ на получение доступа к соответствующим документам. Но в 1997 году представитель группы ЦРУ по связям с общественностью (Agency Release Panel) отказался удовлетворить запрос Ратколба на основании исключений B1 и B3 в законе о свободе информации, оставив австрийцев сожалеть о том, что ЦРУ не несет ответственности за свои действия.

Так как запросы на основании закона о свободе информации являются единственным способом получения информации о «Гладио», автор 14 декабря 2000 года разместил в ЦРУ подобный запрос. Спустя две недели ЦРУ ответило на вопрос автора, «имеющий отношение к «Гладио», в крайне уклончивой манере, заявив, что «ЦРУ не может ни подтвердить, ни отрицать наличие документальных подтверждений по вашему запросу». Своим письмом координатор ЦРУ по защите информации Кэтрин Дайер, умело используя исключения B1 и B3 в законе о свободе информации, фактически отказалась дать какую-либо информацию по операции «Гладио» (53). Автор опротестовал отказ ЦРУ, аргументируя протест тем, что «сокрытые документы должны быть открыты для публичного просмотра в соответствии с законом о свободе информации, так как поправки об исключениях B1 и B3 должны применяться с разумным подходом к операциям, которые являются тайными и по сей день». Используя данные своих исследований, автор доказал, что в данном случае все не так, и заключил: «Если вы, миссис Дайер, рассмотрите поправки об исключениях B1 и B3 в данном контексте, то поймете, что тем самым вы неразумно лишаете ЦРУ права голоса и возможности занять определенную позицию в деле «Гладио», которое будет раскрыто независимо от того, участвует в этом ЦРУ или нет» (54).

В феврале 2001 года пришел ответ ЦРУ: «Ваше обращение было принято, мы будем принимать меры для его рассмотрения соответствующими членами группы ЦРУ по связям с общественностью (Agency Release Panel). Вы будете проинформированы о нашем решении». В то же время ЦРУ подчеркнуло, что группа ЦРУ по связям с общественностью работает над запросами на основе принципа «кто первый сделал запрос, тот первым получит ответ», и что «в настоящее время в работе находятся около 315 сообщений» (55). Таким образом, запрос автора был положен на полку, отложен не неопределенное время. К моменту написания данной книги прошло четыре года, а группа ЦРУ по связям с общественностью все еще не ответила на запрос автора.

Британская секретная служба МИ-6 была третьей по счету организацией после НАТО и ЦРУ, занимающей центральное место в секретных операциях. В 1990 году МИ-6 отказалась от комментариев по делу «Гладио» из-за своего ставшего легендарным стремления к секретности: само существование МИ-6 было официально подтверждено только в 1994 году с принятием Закона о спецслужбах, который подтвердил сбор разведывательных данных службой МИ-6 в секретных операциях, проводимых за границей.

В то время как британские руководители МИ-6 отказались от комментариев, член Консервативной партии Руперт Алласон, издатель «Ежеквартального агентурного журнала» под псевдонимом Найджел Вест и автор нескольких книг по британской службе безопасности, в разгар скандала с «Гладио» в ноябре 1990 года в телефонном интервью подтвердил информационному агентству Associated Press, что «мы были глубоко вовлечены в работу с этими сетями, и до сих пор вовлечены». Вест объяснил, что «британцы помогли финансово и в административных вопросах, они через МИ-6 совместно с ЦРУ и при участии нескольких американских сетей были вовлечены напрямую: «Вдохновителями были агенты из британских и американских спецслужб». Вест сообщил, что после 1949 года секретные армии координировались структурой командования и контроля частей специального назначения НАТО, в составе которой британская Специальная авиадесантная служба (САС) играла стратегическую роль (56).

«Роль Британии в создании сети секретных подразделений, оставленных в странах Западной Европы на случай советской оккупации, была фундаментальной», — с некоторой задержкой 4 апреля 1991 года заявила британская корпорация Би-би-си в своем издании Newslight. Читатель Newslight Джон Симпсон подверг критике то, что МИ-6 и британское Министерство обороны держали в тайне информацию, пока «в связи с разоблачениями существования «Гладио» не всплыл тот факт, что многие европейские страны — Бельгия, Франция, Голландия, Испания, Греция, Турция — имели свои собственные секретные армии. Даже в нейтральных Швеции и Швейцарии прошли публичные дебаты. В некоторых случаях были подготовлены запросы. Но в Британии не произошло ровным счетом ничего. Ничего, кроме стандартного комментария Министерства обороны: «вопросы, связанные с национальной безопасностью, не обсуждаются» (57). Симпсон вспомнил, что после падения Берлинской стены англичане с любопытством и ужасом узнали о заговорах и террористических операциях Штази, Секуритате и других спецслужб Восточной Европы. «Делалось ли что-либо сопоставимое с этим и у нас? Конечно, нет», — иронично заметил он. А затем указал на западные службы безопасности: «Сейчас начинает появляться непроверенная информация о преступлениях наиболее засекреченных спецслужб НАТО. В Италии парламентская комиссия расследует деятельность секретной армии, созданной государством для противостояния советскому вторжению. Расследование привело к раскрытию информации о подобных засекреченных силах по всей Европе. Но итальянская группа войск, известная как «Гладио», подозревается в бомбовом терроризме» (58).

Корпорация Би-би-си не смогла получить от государственных официальных лиц информацию об их позиции по делу «Гладио», и официальное подтверждение участия в этом деле МИ-6 пришло много лет спустя через довольно необычный источник: музей. Лондонский Имперский военный музей в июле 1995 года открыл новую экспозицию под названием «Секретные войны». У входа посетителей встречала вывеска: «То, что вы сейчас увидите на выставке, на протяжении многих лет было частью наиболее тщательно охраняемых секретов страны. Впервые это становится доступным для общественности здесь, у нас. И что самое важное — все это правда. Все это невероятно и захватывает больше, чем фантастика». Неприметный комментарий в одной из витрин, посвященной МИ-6, подтверждал, что «среди приготовлений МИ-6 к Третьей мировой войне было создание секретных подразделений, готовых действовать в тылу врага в случае продвижения советских войск внутрь Западной Европы». В том же окне большой ящик, полный взрывчатки, имел на себе комментарий: «Упаковка для взрывчатых веществ, разработанная МИ-6 для сокрытия на потенциально враждебной территории. Может храниться в земле без повреждения его содержимого». А текст, написанный рядом с буклетом о диверсионных методах секретных армий, гласит: «В британской зоне оккупации, в Австрии, младшие офицеры морской пехоты были оторваны от своих обычных обязанностей для подготовки тайников в горной местности и установления контактов с местными завербованными агентами» (59).

Бывшие офицеры МИ-6 приняли выставку как знак того, что теперь стало возможным говорить о секретной операции «Гладио». Через несколько месяцев после открытия выставки бывшие офицеры морской пехоты Джайлс и Престон, единственные агенты на выставке «Гладио», чьи имена могут быть рядом с фото «В австрийских Альпах, 1953–1954 год», подтвердили автору фото Майклу Смиту, что в конце 1940-х — начале 1950-х годов англичане и американцы создали эти диверсионные подразделения на территории Западной Европы, ожидая вторжения советских войск. Джайлс и Престон в то время находились в форте «Монктон» недалеко от Портсмута, Англия, где МИ-6 тренировали «гладиаторов» вместе с британской специальной авиадесантной службой (САС). Их обучали кодировке, использованию оружия и проведению тайных операций. «Нас заставляли тренироваться глухой ночью, готовиться к подрывам поездов на железнодорожных станциях, стараясь, чтобы тебя не заметили, — вспоминал Престон. — Мы подползали и делали вид, что закладываем взрывное устройство справа от тепловоза, а потом наблюдали, как он взрывается» (60).

Джайлс также припомнил, что они принимали участие в диверсионных операциях на британских поездах, которые использовались в качестве общественных видов транспорта, как, например, во время учений на сортировочной станции Истли: «Мы клали кирпичи внутрь поездов в качестве имитации пластита. Я помню нескончаемые ряды паровозов под толстым слоем снега, стоящие в клубах пара, — вспоминал Джайлс. — Там были войсковые части с собаками, они прошли мимо, когда я прятался среди блоков цилиндра мотора. Мы также открывали смазанные верхушки корпуса подшипника и насыпали туда песок. После пятидесяти миль песок начинает из-за трения нагревать подшипники, и они перегреваются» (61). Агентов особо не волновало, что локомотивы использовали для перевозки людей: «Это были не мои проблемы. Мы играли так, будто все было по-настоящему», — объяснял Джайлс. «Я должен был пройти десятидневный курс в Гринвиче, вычисляя преследователей и отрываясь от слежки, — рассказывал Престон. — Практика для вхождения в мир секретных служб». Затем их перевезли в Австрию с тем, чтобы набирать и обучать агентов, контролировать «подземные бункеры австрийской «Гладио», устроенные МИ-6 и ЦРУ, полные оружия, одежды, боеприпасов». Когда в 1999 году автор посетил штаб-квартиру МИ-6 на берегах Темзы в Лондоне, он не был сильно удивлен, когда ему сообщили, что МИ-6 не комментирует военные тайны.

Тайная война в Великобритании

Окончательная и однозначная оценка холодной войне никогда не будет дана, так как история развивается вместе с обществом, которое само порождает историю и является ее продуктом. Но среди ученых многих стран был достигнут консенсус: наиболее характерной особенностью холодной войны, как это видится западным наблюдателям, была глобальная борьба с коммунизмом. В этой борьбе, которой во многом характеризуется история двадцатого века, в числе других особенностей стоит потеря Великобританией своих лидирующих позиций на мировой арене и уступка их Соединенным Штатам. США десятилетие за десятилетием использовали борьбу с коммунизмом для увеличения своей силы. И после распада Советского Союза в 1991 году и окончания холодной войны империя США, как никто другой, занимает доминирующую позицию в мире.

Консервативные круги Великобритании были крайне обеспокоены, когда впервые в истории человечества в 1917 году в далекой, но крупной сельскохозяйственной стране был установлен коммунизм. После революции в России коммунисты полностью захватили предприятия, фабрики и объяснили, что отныне средства производства принадлежат народу. Инвесторы тогда в большинстве случаев потеряли все. Историк Денна Фрэнк Флемминг в своих «Истоках холодной войны» отмечал, что многие социальные изменения, вызванные революцией, в том числе и радикальное неприятие церкви и поместного дворянства, «могло бы быть принято в мире консерваторов того времени, но национализация промышленности, торговли и земельная национализация — никогда». Пример русской революции не следует повторять нигде и никогда. «Как сказал однажды Джей Би Пристли, английские консерваторы закрыли свой разум на вершине русской революции, да так больше и не открывали» (1).

По большей части не известные на Западе, секретные войны против коммунизма начались сразу после революции, когда Великобритания и США направили секретные армии против молодого Советского Союза. Между 1918 и 1920 годами Лондон и Вашингтон встали на сторону белых и профинансировали десять военных интервенций против СССР на территории Советского Союза; все интервенции потерпели неудачу в свержении нового правительства, но разбудили серьезные подозрения касательно мотивов капиталистического Запада у коммунистической элиты страны и у диктатора Сталина (2). В последующие годы Советский Союз укрепил свои органы госбезопасности и в конечном счете стал тоталитарным государством, на территории которого регулярно по подозрению в шпионаже арестовывались граждане иностранных государств. Когда трудность свержения коммунизма в России стала очевидной, Великобритания и ее союзники сосредоточились на стратегии предотвращения распространения коммунизма на другие страны.

В июле 1936 года фашистский диктатор Франко совершил государственный переворот против левого испанского правительства и в последующей гражданской войне победил оппозицию, наслаждаясь молчаливой поддержкой правительств Лондона, Вашингтона и Парижа. Среди причин того, что Адольф Гитлер не был вовремя остановлен, было наличие коммунистического врага. Во время Гражданской войны в Испании Гитлеру и Муссолини было дозволено бомбить испанскую оппозицию. После начала Второй мировой войны Гитлер приступил к реализации массивной атаки на Россию в 1941, 1942 и 1943 годах, которые чуть не нанесли смертельный удар по русскому коммунизму. Список жертв Второй мировой войны у России был больше, чем у какой-либо другой державы: потери Советского Союза среди гражданского населения составили более 15 миллионов человек, были убиты 7 миллионов солдат; 14 миллионов человек были ранены (3). Российские историки позже утверждали, что, несмотря на настоятельные просьбы Москвы к Соединенным Штатам, которые во время Второй мировой войны при освобождении Европы и Азии потеряли 300 000 солдат, США вместе с Великобританией намеренно затягивали открытие второго антигитлеровского фронта на западе, хотя открытие могло бы отвлечь силы нацистских войск и ослабило бы натиск на СССР. И только Сталинградская битва изменила ход событий, и Красная армия разгромила немецкие войска и двинулась на запад. Поэтому российские историки спорили с союзниками, которые боялись потерять позиции, спешно создали Второй фронт и после ввода войск в Нормандию в 1944 году встретились с советскими войсками в Берлине (4).

Британские историки подтвердили истории интриг, которые сформировали и их страну, и другие страны. «В новейшей истории Англия была центром диверсионной деятельности — это было известно остальным, но только не самим британцам, — заметил британский историк Маккензи после Второй мировой войны. — Отсюда и странная двойственная картина: внешнему миру Англия казалась государством интриг, коварства и абсолютной секретности; Англии же казалось, что ее стратегия — легкий блеф, простой и из лучших побуждений» (5). Маккензи утверждает, что легендарная тайная война Британии возвращает страну «обратно к истории «малых войн», которые составили в итоге территорию Британской империи» (6). Когда вот-вот готова была разразиться Вторая мировая война, военные стратеги из британского Министерства обороны пришли к выводу, что их тайные операции «должны основываться на опыте, полученном в Индии, Ираке, Ирландии и России, т. е. развитии диверсионной тактики в сочетании с тактикой Ирландской республиканской армии (ИРА)» (7).

В марте 1938 года, вскоре после того, как Гитлер аннексировал Австрию, в МИ-6 появился новый департамент, известный как отделение «Д». Его задачей было ведение диверсионной деятельности на территории Европы. Отделение «Д» начало подготовку частей секретных подразделений в странах, находящихся под угрозой вторжения немецких войск (8). Когда в 1940 году вторжение немецких войск на юг Англии казалось неминуемым, отделение «Д» приступило к формированию резервов вооружения и к вербовке агентов по всей территории Великобритании, не информируя при этом никого. Внутренние секретные службы Великобритании МИ-5 были весьма встревожены, когда стали получать отчеты о деятельности отделения «Д», и несколько их агентов были арестованы за шпионаж, пока не выяснилась правда» (9). Вербовка и организация работы агентов, которые должны были работать в тылу врага, проводимая членами отделения «Д», для любого наблюдателя выглядела очень таинственно: «Появление этих незнакомцев [агентов отделения «Д»] в строгой одежде, зловещие лимузины и общая атмосфера тайны тревожили местных жителей», — вспоминает бывший тайный агент Управления специальных операций (УСО) Питер Уилкинсон. Кроме того, секретные агенты «приводили в ярость представителей подчиненного военного командования, поскольку отказывались объяснить свое присутствие или обсуждать дела, ссылаясь на то, что это «совершенно секретно» (10). Полвека спустя выставка «Секретные войны» лондонского Имперского военного музея открыла общественности, «каким образом отделение «Д» МИ-6, следуя доктрине секретных армий, создавала в Англии силы сопротивления под названием «вспомогательные подразделения». Подразделения были оснащены оружием и взрывчатыми веществами». Эти первые британские отряды «Гладио» «получали специальную подготовку и должны были остаться в тылу противника в случае немецкого вторжения на остров. Действуя из секретных укрытий с помощью подпольных складов оружия, они смогли бы проводить диверсионные операции против немецких захватчиков» (11). Но никто так и не узнал, сработал бы этот план, так как вторжения не последовало. Но к августу 1940 года вдоль английских и шотландских берегов Северного моря была создана «достаточно беспорядочная организация», охватывающая своим влиянием наиболее уязвимые участки высадки десанта (12).

Отделение «Д» МИ-6 имело возможность проводить секретные военные операции только на территории Великобритании. Все изменилось, когда в июле 1940 года британский премьер-министр Уинстон Черчилль приказал создать секретное подразделение под названием «Управление специальных операций» (УСО) для того, чтобы «помочь Европе в создании движения сопротивления и проведения диверсий на захваченной врагом территории» (13). Меморандум кабинета премьер-министра военного времени от 19 июля 1940 года гласит: «Премьер-министр постановил после проведения консультаций с соответствующими министрами, что незамедлительно должна быть создана новая организация для координации всех действий путем проведения диверсий и саботажа против внешнего врага». УСО было передано под командование в военно-экономическое министерство Хью Далтону. После того как немецкие войска оккупировали Францию, и казалось, что их ничто не может остановить, министр Далтон настоял на том, что на оккупированных территориях должна быть проведена тайная военная операция: «Мы должны организовать движение сопротивления на оккупированных врагом территориях, сравнимые с движением «Шинн Фейн» [ «Мы сами»] в Ирландии, с движением китайских партизан, сейчас действующих против Японии, испанского ополчения, которые играли заметную роль в кампании Веллингтона или — любой может смело признать это — организациями, которые создали сами нацисты практически в каждой стране мира». Казалось логичным, что британцы не будут игнорировать тактику ведения секретных боевых действий, и Далтон подчеркнул: «Эта «международная демократия» должна использовать много различных методов, включая промышленный и военный саботаж, трудовые агитации и стачки, постоянную пропаганду, теракты против предателей и немецких лидеров, бойкоты и беспорядки». Таким образом, секретная сеть военного сопротивления должна была образоваться с помощью смельчаков из британской военно-разведывательной организации: «Что было нужно — это новая организация для координации, воодушевления, контроля и помощи гражданам угнетенных стран, которые и сами должны принимать в этом непосредственное участие. Нужна абсолютная секретность, фанатичный энтузиазм, желание работать с людьми разных национальностей, полная политическая надежность» (14).

Министр Далтон передал командование Управлением специальных операций генерал-майору сэру Колину Габбинсу, худому, невысокого роста крепкому горцу с усами, который позже стал влиятельным человеком, создателем британской «Гладио» (15). «Был разработан план, как помочь народам оккупированных стран измотать Германию, используя любые способы, включая проведение диверсий, применение практики «пассивного сопротивления», внезапных нападений, — описал Габбинс задачи УСО. — Одновременно с этим в задачи управления входило создание секретных подразделений, которые были бы организованы, обучены и вооружены для использования их на завершающем этапе боевых действий». УСО было создано как под копирку с «Гладио» в разгар Второй мировой войны. «Если по-простому, то план включает в себя доставку на оккупированную территорию большого числа персонала, оружия и взрывчатки», — обобщил Габбинс амбициозный план (16).

В УСО работало много сотрудников отделения «Д», и в конце концов управление стало ведущей самостоятельной организацией с более чем 13 тысячами сотрудников в своих рядах, действующей в глобальном масштабе и в тесном сотрудничестве с МИ-6. Хотя УСО также проводило операции в Азии и на Дальнем Востоке, Западная Европа была главным театром действий, где УСО сосредоточился на создании национальной секретной армии. УСО проводило саботажи и диверсии на оккупированной врагом территории и организовало ядро организации, состоящее из обученных людей, способных помочь отрядам сопротивления отвоевать свою территорию обратно. «УСО на пять лет стало основным инструментом Британии в осуществлении внутренней политики в Европе, — отмечалось в докладе секретариата британского Кабинета министров, — и это был чрезвычайно мощный инструмент», так как он мог выполнять множество разных задач и, таким образом, «пока УСО продолжало работу, ни один европейский политик не мог питать иллюзии, что англичане не заинтересованы или умерли» (17).

Официально УСО было расформировано после войны в январе 1946 года, и начальник управления Габбинс подал в отставку. Однако сэр Стюарт Мензис, который возглавлял МИ-6 с 1939 по 1952 год, не намеревался отказываться от такого ценного инструмента, как секретные армии. И, как смог убедиться директор отделения спецопераций МИ-6, участие Великобритании в диверсионных операциях продолжалось и во время холодной войны. Ранее в отчете Секретного кабинета по УСО был сделан вывод, что «с большой долей вероятности УСО в какой-либо форме должно быть создано и в любой будущей войне» (18). Для УСО и его последователя Отделения МИ-6 по спецоперациям долговременные цели были предварительно одобрены британскими начальниками штабов 4 октября 1945 года; таким образом, было приказано в первую очередь создать основную структуру сети, способной к быстрому расширению в случае войны и, во-вторых, обслуживанию оперативных потребностей тайной сети британского правительства за границей. «Приоритет в создании сети отдавался странам, находящимся на ранних стадиях конфликта с Советским Союзом, но пока еще не находящимися под советским влиянием» (19). Таким образом, и после окончания Второй мировой войны Западная Европа осталась центральным театром действий для ведения британскими спецслужбами секретных войн.

После того как 30 июня 1946 года УСО прекратило свое существование, в структуре МИ-6 был создан новый отдел Специальных операций (СО) под командованием генерал-майора Колина Габбинса. По словам голландского специалиста по работе спецслужб Франса Клюйтера, МИ-6 активно продвигала создание секретных антикоммунистических армий, так как «специальные операции стали создавать сети в Западной Германии, Италии и Австрии». Эти сети (организации для ведения войны в тылу противника) могли быть активированы в случае возможного советского вторжения для сбора разведывательных данных и проведения наступательной диверсионной деятельности (20). По информации Габбинса, даже после 1945 года персонал УСО оставался в других странах, в том числе в Германии, Австрии, Италии, Греции и Турции; и для УСО и его последователей «были также другие политические интересы, нежели просто победить фашистскую Германию». Ясно выраженная директива 1945 года «дала понять, что главным врагом УСО был коммунизм и Советский Союз», так как британским интересам в Европе «угрожал Советский Союз и европейский коммунизм» (21). Несколькими годами позже в попытке получить парламентскую поддержку для осуществления текущих секретных операций британский министр иностранных дел Эрнест Бевин 22 января 1948 года перед британским парламентом призвал к созданию специализированных вооруженных формирований, которые могут использоваться против подрывной деятельности советской «пятой колонны». Избранные парламентарии в то время уже знали, что это предложение уже находится на стадии реализации.

Так как у Вашингтона и Великобритании был один враг на двоих, сотрудничество военных и спецслужб двух стран было очень тесным. По приказу Белого Дома в Вашингтоне Фрэнк Визнер, директор департамента ЦРУ по секретным операциям Службы координирования политики (СКП) (Office of Policy Coordination — OPC), создавал сети секретных армий по всей Западной Европе и в своих операциях тесно сотрудничал с полковником Габбинсом из Отдела специальных операций при МИ-6. По информации научных сотрудников французских спецслужб Роджера Фалигота и Реми Кауффера, ЦРУ и МИ-6 в качестве первого шага решили «нейтрализовать существующие секретные части держав «оси» в Германии, Австрии и северной Италии» и после этого завербовать солдат проигравшей фашистской Германии в новую секретную антикоммунистическую армию. «И действительно, секретные службы демократических стран, выигравших войну, посредством службы координировании политики ЦРУ и управления специальных операций Секретной разведывательной службы (SIS) пытались переориентировать некоторых «коммандос» против их недавнего союзника — СССР» (22).

Как МИ-6 и ЦРУ и их соответствующие департаменты секретных операций УСО и СКП, британские и американские силы специального назначения также находились в тесном сотрудничестве. Специальная авиадесантная служба (САС) и американские «зеленые береты», подготовленные для осуществления тайных миссий на захваченных врагом территориях, во многих случаях во время холодной войны были братьями по оружию, и среди других секретных операций занимались подготовкой секретных армий. Бывшие офицеры морской пехоты Джайлс и Престон, создававшие систему «Гладио» в Австрии, подтвердили, что призывники в армию были отправлены в старый наполеоновский форт «Монктон», что на береговой линии неподалеку от Портсмута в Англии, где МИ-6 тренировали своих агентов совместно с британской Специальной авиадесантной службой. Они приняли участие в подготовке и получили инструкции по поводу секретных кодов, использования оружия и по проведению секретных операций (23). Среди подготовленных британской Специальной авиадесантной службой был Децимо Гарау, инструктор итальянской базы «Гладио» CAG на Капо Мараргуи в Сардинии. «Я был в Англии в городе Пул неделю, получил приглашение от войск специального назначения. В течение недели я провел некоторые виды подготовки с ними», — подтвердил инструктор Гарау после разоблачения «Гладио» в 1990 году. «Я совершил прыжок с парашютом через Канал. Я провел тренировку с ними и нашел с ними общий язык. Затем я поехал в Херефорд, чтобы распланировать и провести тренировки со Специальной авиадесантной службой» (24).

Англичане в то время были наиболее опытными в области диверсий и нестандартных боевых операций. Их силы специального назначения САС были сформированы в середине Второй мировой войны в Северной Африке в 1942 году с целью глубокого проникновения в тыл врага. Пожалуй, самым опасным противником британских сил специального назначения САС были немецкие войска СС, возглавляемые Генрихом Гиммлером и основанные до начала Второй мировой войны. Как и все войска специального назначения, немецкие СС были элитными боевыми отрядами, несшими на себе знаки отличия — элегантные черные мундиры, украшенные мертвой головой с кинжалом в черно-серебряной гамме — и чувствовали свое превосходство над регулярной армией, приобретя репутацию «фанатичных убийц». После поражения нацистов во Второй мировой войне специальные войска СС были объявлены преступной организацией и распущены решением Трибунала союзников в Нюрнберге в 1946 году.

После победы САС также была расформирована в октябре 1945 года. Но как только с упадком Британской империи появилась нужда в совершении секретных диверсионных и порой безрассудных операций, произошло возрождение организации САС, и в 1947 году она уже сражалась в тылу врага в Малайзии. Из их штаб-квартиры Nursery (шуточное название «Кремль») в Херефорде, Англия, последовали многочисленные операции САС, которые не получили огласки, среди которых операция 1958 года в Омане, сателлите Великобритании. Поддерживая диктатора-султана, части САС разбили левых партизан. Операция якобы гарантировала будущую финансовую поддержку частей, потому что, по мнению командира САС, его части показали, что «они могут быть доставлены в район конфликта быстро и без лишнего шума и действовать в удаленной местности без огласки — способность, наиболее ценимая нынешним консервативным правительством» (25). Среди всех операций САС самая секретная прошла в 1980 году — это штурм посольства Ирана в Лондоне, а наиболее тайная была проведена в 1982 году во время Фолклендской войны. Самые большие силы САС после Второй мировой войны были развернуты в 1991 году в Заливе, они вместе с американскими «зелеными беретами» тайно проводили обучение и оснащение Армии освобождения Косово непосредственно перед и во время бомбардировки сербской провинции силами НАТО.

Британский парламентарий от консервативной партии Найджел Вест правильно подчеркнул, что, как и «зеленые береты» в США, «британские САС могли сыграть стратегическую роль в операции «Гладио», если бы советские войска захватили Западную Европу» с неявным утверждением, что планирование операций было расширено до секретных европейских армий (26). Оба военизированных подразделения тесно сотрудничал и. В знак такого сотрудничества члены американских сил специального назначения неофициально с 1953 года носили отличительные зеленые береты, чтобы уподобиться своим кумирам из САС, которые на протяжении долгого времени используют эти знаки отличия. Этот «иностранный» головной убор вызывал немалое беспокойство среди многих старших офицеров армии США. И только Кеннеди во время своего президентства, будучи большим поклонником тайных операций и сил специального назначения, одобрил его во время своего визита в 1961 году в Форт-Брэгг, штаб-квартиру американских сил специального назначения. Таким образом зеленый берет был официально одобрен в качестве знака отличия и использовался с того времени у Сил специального назначения. Почитание в США более старого и более престижного САС продолжалось много лет, штаб-квартира в Херефорде считалась «материнской»; и для американских офицеров Сил специального назначения считалось престижным закончить курс в британском центре секретных боевых операций. В качестве ответного жеста британцы также внимательно относились к такому сотрудничеству между силами специального назначения двух государств. В 1962 году командир «зеленых беретов» США офицер сухопутных войск генерал-майора Вильям Ярборо стал почетным членом САС.

За два года до разоблачений «Гладио» (1990 год) Би-би-си рассказала общественности о факте тайного сотрудничества между британскими и американскими спецслужбами, озаглавив материал «Открытие ящика Пандоры» (The Unleashing of Evil). В материале было рассказано, как британская Специальная авиадесантная служба (САС) совместно с американскими «зелеными беретами» применяла пытки в отношении заключенных на протяжении последних тридцати лет и в каждой важной кампании, начиная с Кении и до Северной Ирландии, Омана, Вьетнама, Йемена, Кипра и других стран. Бывший «зеленый берет» офицер Люк Томсон объяснил общественности перед камерой, что Силы специального назначения США в Форт-Брэгг принимали участие в программе обучения с САС. После чего журналист Ричард Нортон-Тейлор, британский продюсер «Открытия ящика Пандоры» и репортер, ставший известным во время скандальных разоблачений «Гладио» два года спустя, заключил, что применение пыток «является очень распространенным и находится ближе к нам, чем нам хотелось бы думать» (27). В другой сверхсекретной операции американские «зеленые береты» проводили обучение обвиняемых в геноциде отрядов «Красных кхмеров» в Камбодже после того, как с ними был установлен контакт Рэем Клайном, бывшим агентом ЦРУ, и специальным советником президента США Рональда Рейгана. Когда в 1983 году начался скандал «Ирангейт», президент Рейган, боясь очередного неприятного разоблачения, попросил британского премьер-министра Маргарет Тэтчер выяснить, кто послал САС для обучения отрядов Пола Пота. «Впервые мы полетели в Таиланд в 1984 году, — позже свидетельствовал один из старших офицеров САС, — янки и мы работали вместе, мы были близки, как братья. А теперь им больше это не по душе. Мы много чему научили «Красных кхмеров», — вспоминает офицер. — Сначала они хотели, чтобы мы пошли в селения и просто начали резать людей. Мы сказали им, чтобы они относились ко всему спокойнее». САС чувствовала себя очень неловко по поводу этой операции, и «многие из нас, если было бы хоть полшанса, хотели бы все изменить. Настолько нас все достало. Мы ненавидели всю эту ситуацию, что мы были связаны с Полом Потом. Говорю вам: мы солдаты, а не детоубийцы» (28).

«Мой опыт в области секретных операций подсказывает мне, что эти операции редко остаются тайными, — фельдмаршал лорд Карвер, начальник британского Генерального штаба, а позже начальник штаба обороны задумчиво размышлял по поводу «Гладио». — Как только вы ступаете на этот скользкий путь, знайте: есть опасность, что Силы специального назначения могут попытаться взять власть и закон в свои руки, как французы сделали в Алжире и могло произойти совсем недавно в деле Гринписа в Новой Зеландии». Тогда французская секретная Служба внешней документации и контрразведки (SDECE) 10 июля 1985 года потопила судно Гринписа «Радужный воин», в котором находились протестующие против французских ядерных испытаний в Тихом океане (29). Скользким также был путь секретного размещения частей САС на территории Северной Ирландии, когда ирландские республиканцы посчитали войска САС террористами — ни больше, ни меньше. Как рассуждали критики, «дело могло быть очень громким, и что даже с точки зрения британцев войска САС стали частью проблемы Северной Ирландии, а не частью решения проблем» (30).

Когда в 1990 году разразился скандал по поводу «Гладио», пресса отмечала, что «теперь ясно: элитные полки Специальной авиадесантной службы по уши погрязли в схемах НАТО и действовали вместе с МИ-6 в качестве учебного подразделения для ведения секретных боевых действий и саботажа». Британская пресса более конкретно подтвердила, что «итальянские секретные армии проходили подготовку в Великобритании. Теперь есть доказательства, что это происходило в 1980-х годах». И добавляла: «Было доказано, что САС соорудил в британском секторе Западной Германии секретные схроны, где было складировано оружие» (31). Более интересная информация о секретном участии Британии пришла благодаря швейцарскому парламентскому расследованию по поводу секретной армии Швейцарии (P26). «Британские спецслужбы через серию тайных соглашений тесно сотрудничали с вооруженной тайной швейцарской организацией, которая стала частью западноевропейской сети «групп сопротивления», — сообщила пресса ошеломленной общественности нейтральной Швейцарии. Швейцарскому судье Корну было дано задание разобраться в этом вопросе, и он в своем отчете «описывает сотрудничество организации с британскими секретными службами как «интенсивное», причем британцы делились ценной новой информацией. Кадры P26 регулярно участвовали в подготовке в Великобритании, — говорится в отчете. Британские инструкторы — возможно, что из САС, — посещали засекреченные центры обучения в Швейцарии». По иронии судьбы британцы знали о секретных армиях Швейцарии больше, чем знало само швейцарское правительство: «Операции, проводимые P26, их коды, имя лидера их группы — Эфрем Кателлан — все это было известно британской разведке, однако швейцарское правительство было в неведении, как говорилось в отчете. Отчет гласит, что документы, которые могут помочь узнать детали секретных соглашений между Британией и P26, не были найдены» (32).

На протяжении 1960-х, 1970-х, 1980-х годов швейцарские «гладиаторы» проходили подготовку в Великобритании у инструкторов британских Сил специального назначения. Обучение, по словам швейцарского военного инструктора и по недоказанной информации члена организации «Гладио» Алоиза Хюрлиманна, также включало участие в реальных операциях против активистов ИРА, предположительно на территории Северной Ирландии. Хюрлиманн неосмотрительно раскрыл эту информацию в Швейцарии во время курса разговорного английского языка, когда на плохом английском он поведал мне, что в мае 1984 года он принял участие в секретном обучении в Англии. Обучение, по его словам, включало участие в реальной операции нападения на оружейный склад активистов ИРА, в которых участвовал Хюрлиманн, полностью одетый в военную форму, и во время которой был убит по крайней мере один активист ИРА (33).

Самое интересное, что швейцарское расследование Корну 1991 года показало, что на территории Англии был создан командно-коммуникационный центр «Гладио», оборудованный обычной для секретных подразделений системой «Гарпун». В 1984 году в Соглашении о совместной деятельности, дополненном в 1987 году Меморандумом о техническом обеспечении, прямо говорилось о «центрах проведения обучения в Великобритании, об установке в Швейцарии передающего радиоцентра и взаимодействии двух секретных служб в технических вопросах». К сожалению, как рассказал судья Корну, «ни Соглашение о совместной деятельности, ни Меморандум о техническом обеспечении не были найдены» (34). Ответственное лицо в швейцарской военной секретной службе UNA заявило, что «в декабре 1989 года оно передало документы британским секретным службам по причинам, которые остаются неясными. Копий документов не осталось». «Кадровый состав швейцарской организации рассматривает британцев как лучших специалистов в этой области», — заключило швейцарское правительство в своем отчете (35).

Оставшийся неназванным бывший сотрудник разведки НАТО после разоблачений, сделанных в 1990 годах, утверждал, что «было разделение деятельности между британцами и американцами. Великобритания отвечала за проведение операций во Франции, Бельгии, Голландии, Португалии и Норвегии; американцы несли ответственность за операции в Швеции, Финляндии и по всей остальной Европе» (36). Однако подобное разделение деятельности не всегда давалось легко, как показывает пример Италии. Генерал Умберто Брокколи, один из первых директоров итальянской военной секретной службы SIFAR, 8 октября 1951 года написал итальянскому министру обороны Эфизио Маррасу, чтобы обсудить дела, касающиеся итальянской секретной армии и обучения «гладиаторов». Брокколи объяснил, что британцы уже создали сети секретных армий в Нидерландах, Бельгии «и, вероятно, в Дании и Норвегии». Брокколи был рад подтвердить, что Великобритания «смогла поделиться с нами своим колоссальным опытом» и что американцы «предложили активно сотрудничать с нами, предоставляя со своей стороны людей, материалы (по-видимому, на бесплатной основе или почти бесплатно) и, возможно, денежные средства». Брокколи подчеркнул, что будет очень полезно отправить семь специально выбранных итальянских офицеров для прохождения спецобучения в Англии, начиная с ноября 1951 по февраль 1952 года, поскольку эти семеро офицеров по возвращении смогут руководить обучением итальянских «гладиаторов». Глава военной секретной службы Брокколи попросил министра обороны Марраса дать свое «подтверждение на проведения курса, поскольку втайне от британцев у меня соглашение с американцами по поводу курса обучения» (37)

Подготовка бойцов секретных подразделений «Гладио» с помощью британских инструкторов не была бесплатной, это был серьезный бизнес, и Брокколи признал, что «стоимость обучения может составить 500 миллионов лир, которые не могут быть взяты из бюджета SIFAR и которые следует взять из бюджета Вооруженных сил» (38). МИ-6, как определил Брокколи, предложила провести обучение итальянских офицеров «Гладио» на условии, что Италия закупит вооружение у Великобритании. Однако в то же самое время богатое ЦРУ предложило вооружение бесплатно, что могло интерпретироваться как раздел сфер влияния. В итоге итальянцы решили взять лучшее из обоих предложений. Они направили своих офицеров в признанные британские школы специальной подготовки, но в то же время совершили тайную сделку с американцами, которые бесплатно предоставили им вооружение. Британцы не были удивлены. И когда генерал Этторе Муско, преемник Брокколи на посту главы SIFAR, посетил британский форт «Монктон» недалеко от Портсмута, где проходили тренировки, обстановка была напряженной: «В 1953 году британцы поняли, что их одурачили, и в сердцах упрекнули генерала Муско, негодуя из-за ситуации с американцами» (39).

Конкуренция между ЦРУ и МИ-6 за сферы влияния не ограничивалась Италией. В конце 1990-х годов бельгийский министр обороны Ги Коэм, узнав про секретные армии, объяснил, что «отношения между британскими и бельгийскими спецслужбами берут свое начало от контактов, которые состоялись между мистером Спааком и главой британской разведки Мензисом и от соглашения между США, Великобританией и Бельгией» (40). Подобный «треугольник» означал свои сложности, так как МИ-6 и ЦРУ желали убедиться, что Бельгия не даст особых привилегий никому Поэтому глава МИ-6 Стюарт Мензис 27 января 1949 года написал тогдашнему премьер-министру Бельгии Полу Генри Спааку: «Я был очень рад иметь возможность обсудить с вами лично определенные проблемы, касающиеся двух стран и которые в последнее время заставляют меня волноваться». При этом он подчеркнул, что обе страны должны активизировать сотрудничество «по поводу Коминформа и по обсуждению активности потенциальных врагов» и начать «подготовку организации сбора оперативной информации и осуществления операций на случай войны». В частности, «некоторые офицеры должны в ближайшем будущем посетить Великобританию для прохождения обучения одновременно с моей службой технической стороне вопросов». Мензис был очень обеспокоен тем, что Спаак заключит сделку по «Гладио» с ЦРУ, а не МИ-6; он подчеркнул, что «всегда считал участие американской стороны в защите Западной Европы очень важным. Однако я убежден, что все усилия, не исключая и усилия американцев, должны быть объединены в одно гармоничное целое. Если американцы захотят продолжать вести совместно с вашей службой определенные приготовления к войне, я считаю это первостепенным, — и я понимаю, что у меня есть ваше согласие, — то эти действия должны быть согласованы с моими».

Следующим шагом Мензис сослался на конкретно Комитет по организации секретных операций Западноевропейского союза (CCWU), который в 1948 году координировал ведение особых боевых действий, пока в 1949 году не был подписан Североатлантический договор, и НАТО не взяло на себя координацию «Гладио». «Подобное сотрудничество, — подчеркнул Мензис в своем письме к Спааку, — помимо всего прочего позволит предотвратить нежелательные последствия с главами секретариата. Я уже обозначил главе американской службы, что я готов разработать подробные планы сотрудничества с ним на этой основе, и поэтому я предлагаю, чтобы все разработанные ими проекты должны отсылаться обратно в Вашингтон для проведения последующих дискуссий между секретными службами Великобритании и Америки». Мензис также отметил, что бельгийская «Гладио» должна быть вооружена и экипирована и что «потребности в подготовке и в материалах могут возникнуть в ближайшем будущем. Я уже взял на себя обязательства обеспечить учебную материально-техническую базу для офицеров и других кандидатов, выдвинутых главой вашей специальной службы, и я могу обеспечить производство деталей для нового оборудования (например, устройств для телеграфирования), которое потребуются для подпольной деятельности в ближайшем будущем». Некоторые материалы, как предположил глава МИ-6, могут передаваться бельгийской «Гладио» бесплатно, тогда как за другое оборудование нужно будет платить: «Подобное специализированное оборудование будет предоставляться бесплатно или в аренду, но я думаю, что если возникнет необходимость применения какого-то оборудования в больших количествах (например, оружие небольшого размера и другие военные приспособления), финансы должны стать предметом дружеских переговоров между британскими и бельгийскими спецслужбами». Конечно, создание бельгийской «Гладио» должно было проводиться в условиях строжайшей секретности, и Мензис закончил свое письмо утверждением: «Вряд ли нужно выражать вам мою уверенность в том, что эта переписка должна быть в строжайшем секрете, и ее не следует разглашать третьим лицам без нашего взаимного согласия» (41).

Примерно двумя неделями позже Спаак ответил Мензису, утверждая в своем письме, что хотя было бы прекрасно получить помощь от Великобритании, он считает своим долгом проинформировать Мензиса: американцы также выражали бельгийской стороне свою заинтересованность в этом деле. Таким образом, он подумал, что для начала важно, чтобы британцы и американцы решили бы это дело между собой. «Я соглашусь с вами, — написал бельгийский премьер-министр, — что было бы весьма желательно, чтобы три секретных службы (британская, американская и бельгийская) тесно сотрудничали». Будучи прекрасно осведомленным о конкуренции за влияние между МИ-6 и ЦРУ, Спаак отметил, что «если две стороны, британская и американская, откажутся от взаимодействия, ситуация бельгийской службы будет очень деликатной и трудной. Поэтому мне кажется, что для решения этого вопроса неизбежны переговоры на самом высоком уровне между Лондоном и Вашингтоном» (42).

В Норвегии глава секретной службы Вильгельм Эванг был центральной фигурой для организации секретных армий и создания первой норвежской службы разведки (NIS). Эванг, выпускник Университета Осло в области естественных наук, присоединился к небольшой службе разведки норвежского эмигрантского правительства в Лондоне в 1942 году. Вернувшись в Норвегию, Эванг с его прекрасным отношением к британцам создал в 1946 году послевоенную службу разведки NIS и возглавлял ее в качестве директора на протяжении 20 лет. В феврале 1947 года Эванг встречает офицера британской МИ-6 (имя его неизвестно) «с тесными связями в военных и оборонных кругах», — вспоминает Эванг в своих записках. Подобные соображения заставили англичан проявить сильную заинтересованность к наращиванию обороны в странах, находящихся под вражеской оккупацией. Создается впечатление, будто Нидерланды, Франция и Бельгия включились в процесс создания более-менее постоянной подпольной армии (43).

В соседней нейтральной Швеции британцы совместно с американским ЦРУ играли главную роль в подготовке местных командиров «Гладио», как выяснилось благодаря Рейнголду Гейджеру, бывшему шведскому профессиональному военному, который в 1957 году был завербован в шведскую сеть «Гладио» и несколько десятилетий был командующим региональными силами. В 1996 году, будучи практически 80-летним стариком, Гейджер делился своими воспоминаниями на шведском телеканале ТВ4. Он вспоминал, как британцы проводили в Англии тренировки для осуществления тайных диверсионных операций. «В 1959 году я шел через Лондон на ферму, находящуюся за пределами Итона. Все происходило совершенно секретно. Например, у меня был поддельный паспорт. Мне даже не позволили позвонить жене», — вспоминает Гейджер. «Целью обучения было научиться использовать технологию «мертвого почтового ящика» для приема и передачи секретных сообщений, и другие упражнения в стиле Джеймса Бонда. Англичане были жестки. У меня иногда возникало ощущение, что они заходят слишком далеко» (44).

Когда секретные армии были раскрыты в Западной Европе в конце 1990 года, под пристальным вниманием оказался ранее невидимый в операции британский след; правительство Джона Мэйджора отказалось занять какую-либо позицию. «Боюсь, мы не можем обсуждать вопросы безопасности», — день за днем заявлял пресс-секретарь любопытной британской прессе (45). Британский парламент воздержался от открытой дискуссии и проведения парламентского расследования, и летом 1992 года журналист Хью О'Шонесси посетовал, что «молчание Уайт-холла и почти полное отсутствие любопытства членов парламента к делу, в котором Великобритания была вовлечена по полной программе, поистине поразительно (46). Британскому телевидению Би-би-си оставалось только заметить: «Роль Великобритании в создании секретных армий по всей Европе было абсолютно фундаментальной». Би-би-си в Телепрограмме Newsnight 4 апреля 1991 года подчеркнула криминальный аспект секретных армий и сообщила, что «когда маски будут сброшены, взорам нашим предстанет нечто ужасное». Би-би-си верно заметила, что наряду с выполнением задач по ведению диверсионных операций в тылу противника, секретные армии были втянуты в политические манипуляции: «Как меч гладиатора имеет два лезвия, так и у современной «Гладио» две стороны». В продолжение передачи был задан вопрос: «Использовалась ли «Гладио» с его скрытыми запасами вооружения и взрывчатки своими руководителями… для внутренней подрывной деятельности…против левых? Ответственны ли государственные агенты за необъяснимую волну террора?» Какой же была роль Великобритании? «У нас есть доказательство того, что с самого возникновения «Гладио», — заявил в камеру итальянский парламентарий Серхио де Хулио, — офицеры посылались в Англию на обучение. Они должны были составить первое ядро организации «Гладио». У нас имеются доказательства сотрудничества, ну, скажем, сотрудничества между Великобританией и Италией» (47).

Журналист Би-би-си Питер Маршалл провел интервью с итальянским генералом Джерардо Серравалле, который командовал итальянскими подразделениями «Гладио» с 1971 по 1974 год, и задал ему прямой вопрос о роли британцев во всей этой истории. Итальянский генерал подтвердил, что сотрудничество с Великобританией было интенсивным: «Я пригласил их [британцев], потому что мы уже были на их базах в Англии — базах, используемых британскими секретными армиями — и я предложил им сделать ответный визит к нам». Журналист Маршалл задал вопрос: «Где находится база британских секретных подразделений?», в ответ на который генерал Серравалле рассмеялся и ответил: «Извините, я не скажу вам, где находятся базы, так как это входит в зону секретной информации вашей же страны». Затем Маршалл с целью получения гарантированного ответа задал следующий вопрос: «Были вы впечатлены британцами?» На что Серравалле ответил: «Да, был. Потому, что все очень эффективно, все хорошо организовано, и персонал был отличный» (48).

Годом позже Би-би-си подняла вопрос о «Гладио» еще раз и показала три отличных документальных фильма Аллана Франковича о «Гладио». Мало кто имел такой огромный опыт в создании документальных фильмов на острые вопросы, как режиссер Франкович, который своей картиной 1980 года «Внутри ЦРУ» разоблачил темную сторону ЦРУ; за картину Франкович получил Специальную премию жюри как за лучший документальный фильм на Берлинском кинофестивале. Затем Франкович взялся исследовать вопрос «Гладио», и фильмом «Мальтийский двойной крест» показал в 1995 году связь между крушением рейса 103 Pan Am над Локерби в 1988 году и иранским авиарейсом 655, случайно сбитым ракетным крейсером Vincennes ВМС США в том же самом году. «Действительно редки и находятся за гранью фантастики те люди, крестоносцы истины, которые снова и снова подвергали себя смертельной опасности, как это делал Франкович», — вспоминал его друг Тэм Дэлиэлл после того, как Франкович умер от сердечного приступа при загадочных обстоятельствах при въезде в Соединенные Штаты на таможенной территории аэропорта Хьюстон, штат Техас, 17 апреля 1997 года (49).

Основанные большей частью на интервью, сфокусированные практически полностью на «Гладио» в Италии и Бельгии, документальные съемки Франковича показывают перед камерой такие ключевые фигуры операции «Гладио», как Лицио Джелли, главу P2, итальянского правого активиста Винченцо Винчигерра, венецианского судью и первооткрывателя «Гладио» Феличе Кассона, итальянского командира «Гладио» Джерардо Серравалле, сенатора Роджера Лаллеманда, главу бельгийского парламентского расследования дела «Гладио» Децимо Гарау, бывшего итальянского инструктора базы «Гладио» в Сардинии Уильяма Колби, бывшего директора ЦРУ, и Мартила Лекеу, бывшего члена бельгийской жандармерии — вот лишь некоторые из имен (50). «Усилия по созданию секретных армий были, по моему мнению, необходимы просто для того, чтобы быть уверенными: если случится худшее, если к власти придет Коммунистическая партия, всегда будут несколько агентов, которые проинформируют нас о том, что происходит вокруг», — Рэй Клайн, заместитель директора ЦРУ с 1962 по 1966 год, объяснил перед камерой Франковича (51). «Не исключено, что некоторые правые группы были завербованы и стали частью секретных армий потому, что они предупредили бы нас в случае готовящегося начала войны; поэтому использование правых, только если вы используете их не в политических, а в разведывательных целях — это нормально», — Клайн продолжал говорить на камеру. Лондонские газеты на следующий день сообщили, что «это была одна из тех программ, о которой вы думаете, что она свергнет правительства, но амнезия, порожденная телевидением, приводит к тому, что на следующее утро в газетах программа едва ли будет упомянута» (52).

Тайная война в США

После поражения Германии и Италии президент США Гарри Трумэн дал приказ военно-воздушным силам США сбросить атомные бомбы на города Хиросима и Нагасаки, после чего Вторая мировая война завершилась в 1945 году капитуляцией Японии. В то время как экономика Западной Европы была в руинах, США продолжали наращивать экономическую мощь. Но несмотря на свою военную силу и экономический подъем, Белый Дом опасался того, что можно назвать неудержимым усилением влияния мирового коммунизма. После того как Соединенные Штаты и Великобритания неоднократно делали неудачные попытки вторжения в Советский Союз между 1918 и 1920 годами, военный союз с Красной армией во время Второй мировой войны служил только двум целям: поражения Гитлера и Муссолини и освобождения Европы. Сразу после окончания войны враждебность появилась снова, и бывшие товарищи по оружию стали противниками в холодной войне. Так как США обеспечивали послевоенный мир в Западной Европе и сражались с левыми в Греции, Советский Союз под руководством Сталина обеспечил безопасность на восточном фронте, откуда он дважды за XX столетие подвергался атакам во время двух мировых войн. Трумэн наблюдал за установлением коммунистических марионеточных режимов в Польше, Восточной Германии, Венгрии, Румынии и Чехословакии с большим беспокойством, так как в соответствии с доктриной ограниченных суверенитетов Сталин поставил страны Восточной Европы под контроль местных финансовых олигархов, жестких военных и советской секретной службы КГБ. Также Трумэн был убежден, что и в чисто номинально суверенных демократиях Западной Европы необходимо тайно бороться с влиянием коммунистической партии и ослаблять ее.

ЦРУ также пыталось создать секретную армию в Китае с тем, чтобы остановить продвижение коммунизма, но потерпело неудачу, поскольку в 1949 году Мао и Коммунистическая партия Китая взяли контроль в свои руки. Бывший директор ЦРУ Уильям Колби вспоминал: «Мне всегда было интересно, будет ли созданная нами сеть секретных армий работать по советским правилам. Мы знаем, что последние усилия организовать такие сети потерпели неудачи, например, в Китае в 1950 году, в Северном Вьетнаме в 1954 году». После разразившейся в 1950 году войны в Корее, где боевые действия проходили вдоль хрупкой границы, разделявшей два государства — Южную Корею, контролируемую США, и коммунистическую Северную Корею, — армия США также пыталась уменьшить влияние коммунизма в Северной Корее, но не смогла. Кроме того, попытка ЦРУ добиться контроля в ряде стран Восточной Европы путем проведения диверсионных операций и создания в них тайных армий также потерпела крах. «Нам известно, что усилия для их организации извне были остановлены диверсиями тайной полиции Польши и Албании в 1950-х годах», — вспоминал Колби усилия ЦРУ в создании антикоммунистических армий (1).

В странах третьего мира — в Африке, Латинской Америке и частично Азии — разновидности коммунизма и социализма стали популярным средством для более равномерного распределения богатств и получения независимости от индустриально-развитых капиталистических стран первого мира. В Иране Мосаддык поднял на социалистическую повестку дня и попытался национализировать нефтяные месторождения Ирана и разделить их между населением. После того как Индия добилась независимости от Великобритании, Африка также начала антиколониальную борьбу, возглавляемую левыми; пик борьбы пришелся на 1960 год, когда Камерун, Того, Мадагаскар, Сомали, Нигер, Нигерия, Чад, Конго, Габон, Сенегал, Мали, Кот-д'Ивуар, Мавритания и Центральноафриканская Республика провозгласили независимость. В Юго-Восточной Азии после отвода японских оккупационных войск отличительной чертой Филиппин и Вьетнама стало наличие сильного левого и коммунистического антиколониального движения, что сначала привело к французской, а затем к американской войне во Вьетнаме, которая закончилась только в 1975 году победой вьетнамских коммунистов.

В сознании поборников холодной войны из Белого Дома в 1945 году война не закончилась, а просто перешла на более тихий секретный уровень, так как секретные службы стали серьезным инструментом государственного управления. Президент США Рузвельт в конце 1944 года последовал предложению Уильяма Донована, возглавлявшего во время войны Управление стратегических служб (УСС) — американскую спецслужбу военного времени, и попытался создать секретную службу США для работы в мирное время и проведения диверсионных операций за границей против коммунистов и других выявленных врагов США. Однако Эдгар Гувер, директор секретной службы США ФБР, сильно возмущался планом Рузвельта в страхе потерять влияние ФБР на разведку и секретные операции. Поэтому Гувер организовал утечку информации из записей Донована и исполнительного распоряжения Рузвельта репортеру газеты «Чикаго Трибьюн». В результате газета за 9 февраля 1945 года пестрила заголовками: «Создание нового курса супершпионской системы» — «Ищейки будут шпионить за нами и за всем миром» — «Шпионство за своими и чужими» — «Создание супергестапо находится на рассмотрении». «Чикаго Трибьюн» сообщила, что «в высших кругах, где циркулирует проект меморандума и проект приказа, планируемое подразделение известно как «Франкфуртское гестапо» со ссылкой на судью Верховного суда Франкфуртера и ужасы тайной полиции гестапо. В статье говорится о создании новой секретной службы, разработанной для ведения тайной войны, и «осуществления диверсий… за границей… и к ней будет приписан военный и морской штат, необходимый для деятельности» (2).

Так как воспоминания людей о немецкой тайной полиции гестапо были еще живы, граждане США были встревожены, и гневные народные протесты, к изумлению директора ФБР Гувера, на корню уничтожили инициативу Донована. Однако обсуждения по поводу создания новой американской секретной службы продолжились на самом высоком уровне в условиях строжайшей секретности. После смерти Рузвельта президент Гарри Трумэн в январе 1946 года учредил президентской директивой новую Центральную группу разведки (ЦГР — CIG) как новую секретную службу США на мирное время. Отмечая это событие весьма эксцентричным масштабным приемом в Белом Доме, Трумэн представил своим гостям людей в черных плащах, черных шляпах, с черными усами и деревянными кинжалами и объявил, что первый директор ЦГР, адмирал Сидней Соерс, должен стать «директором централизованного шпионажа» (3).

Центральная группа разведки оставалась слабым промежуточным агентством, и Трумэн вскоре понял, что тайная рука Белого Дома нуждается в укреплении. Поэтому в июле 1947 года был принят Закон о национальной безопасности, который предусматривал создание Центрального разведывательного управления (ЦРУ) и Совета национальной безопасности (СНБ). На этот раз «американское гестапо» не подвергалось нападкам прессы. Состоящий из самого президента, вице-президента, министра иностранных дел, министра обороны, директора ЦРУ советника по вопросам национальной безопасности, председателя объединенного комитета начальников штабов и других высокопоставленных чиновников и советников, «Совет национальной безопасности (СНБ) превратился в без преувеличения самую мощную организацию в Вашингтоне» (4). Как это периодически повторяется в истории, концентрация власти в Белом Доме и СНБ привела к злоупотреблениям. И в XXI веке СНБ остается «особым учреждением, которое в прошлом было по ту и эту сторону закона» (5).

Наиболее важным является то, что Закон о национальной безопасности обеспечил легитимное основание для осуществления диверсионной деятельности и ведения тайных войн против других стран путем предоставления ЦРУ права «выполнять также другие функции и обязанности, связанные с разведкой и влияющие на национальную безопасность, что время от времени будет контролироваться Советом национальной безопасности» (6). Здесь не предполагается никакой иронии — фраза практически полностью скопирована с высказывания Гувера 1945 года. Неясные формулировки, с одной стороны, могли дать понять, что диверсионная деятельность основывается на прочной правовой основе, а с другой стороны, помочь избежать явного противоречия с многочисленными американскими законами, включая Конституцию США и многие международные договоры (7). Заместитель директора ЦРУ Рэй Клайн правильно вынес бесславный вердикт: универсальный «резиновый пункт» конституции США. Кларк Клиффорд позже объяснил, что «мы не упоминали этого названия [тайные диверсионные операции], потому что чувствовали, что это было бы вредно для наших национальных интересов — рекламировать участие в подобной деятельности» (8).

Первой страной, на которую Белый Дом нацелил инструмент вновь созданной организации, ЦРУ была Италия. Документ, выпущенный СНБ под первым номером — СНБ 1/1 от 14 ноября 1947 года — подробно анализирует, что «итальянское правительство, идеологически склонное к западной демократии, слабо и подвергается непрерывным атакам сильной коммунистической партии». Поэтому на одном из первых совещаний СНБ, проведенном 19 декабря 1947 года, была принята Директива СНБ 4-А, предписывающая директору ЦРУ Хилленкоттеру провести широкий спектр секретных операций с целью недопущения победы коммунистов на предстоящих выборах (9). Директива СНБ 4-А была в высшей степени секретным документом, т. к. тайные операции в Западной Европе были особо деликатным вопросом для США. Существовало всего три копии, одна из которых была у Хилленкоттера «под особой охраной в офисе директора, куда даже его собственные подчиненные из тех, кто «не должен знать», не могли получить доступ». Второй экземпляр был у Джорджа Ф. Кеннана в Государственном департаменте (10). Причина «подобной секретности была ясна», как сообщается в официальных летописях ЦРУ потому что «в то время граждане страны были бы в ужасе, если бы узнали об СНБ 4-А» (11).

Операции в Италии ослабили коммунистов и имели успех. Президент Трумэн увлекся тайными операциями как инструментом государственного управления и убеждал, что влияние ЦРУ в этой области должно быть расширено за пределы Италии. Поэтому 18 июня 1948 года была принята печально известная директива СНБ 10/2, которая давала ЦРУ право проведения секретных операций во всех странах мира, а в стенах ЦРУ создавался секретный отдел под названием «Управление специальных проектов», которое позже было заменено на менее явное «Бюро политической координации» (БПК). СНБ 10/2 гласила, что «Бюро политической координации должно планировать и проводить тайные операции». Под «тайными операциями» СНБ 10/2 понимала все операции, «которые проводятся или спонсируются правительством против враждебных государств или групп или в поддержку дружественных государств или групп, но которые планируются и проводятся таким образом, что ответственность за них правительства США не является явной для посторонних глаз, и в случае раскрытия подобной операции правительство США вправе отрицать любую ответственность за них». В соответствии с СНБ 10/2 тайные операции «будут включать в себя любые секретные операции, связанные с пропагандой, экономической блокадой, активными превентивными действиями, включающими саботаж, антисаботаж, ликвидацию и меры по эвакуации; диверсии против враждебных государств, включая взаимодействие с подпольными движениями сопротивления, партизанами и освободительными группами беженцев и поддержку местных антикоммунистических формирований в находящихся под угрозой странах свободного мира». Действие директивы СНБ 10/2 также покрывает создание тайных антикоммунистических армий «Гладио» на территории Западной Европы, но однозначно не допускает проведение боевых действий с применением обычных видов оружия, так же как и разведывательных операций и операций контрразведки: «Такие операции не должны включать вооруженные конфликты признанных вооруженных сил, шпионаж, контршпионаж, секретные операции и дезинформацию в военных операциях» (12). СНБ 10/2 странным образом отходила от ценностей и принципов, которые Трумэн публично выразил в его широко обсуждаемой «Доктрине Трумэна» марта 1947 года.

В относительно короткий пятилетний период, последовавший за окончанием Второй мировой войны, в США был создан мощный разведывательный комплекс, который в основном действует вне контроля граждан США как внутри страны, так и за ее пределами. «Я и не думал, создавая ЦРУ, о том, что организация будет действовать, используя «тактику плаща и кинжала», — объяснял ослабленный Трумэн после своей отставки (13). И в 1964 году, за восемь лет до его смерти, Трумэн снова настаивал на том, что он никогда не планировал использовать ЦРУ как «международное агентство, занимающееся выполнением нестандартных видов деятельности». Но к тому времени разведывательный комплекс был далеко за пределами его контроля. «Во время своей двадцатилетней отставки Трумэн был, казалось, временами поражен размерами и мощностью разведывательного ведомства, которое он же и создал», — так сформулировал чувства президента в отставке британский историк Кристофер Эндрю (14).

Джордж Кеннан, фанатично преданный делу тайных операций и ярый антикоммунист, работающий в отделе политического планирования Госдепартамента США в администрации Трумэна, решительно продвигал принятие СНБ 10/2 и осуществление секретных операций в Италии и за ее пределами. Однако он, как и Трумэн, был осведомлен, на какой скользкий путь ступили Соединенные Штаты. «В конце концов, самая большая опасность, которая грозит нам в решении проблем советского коммунизма, — это уподобление тем, с кем мы имеем дело», — заметил Кеннан в своей знаменитой длинной телеграмме по поводу Советского Союза со ссылкой на секретное правительство, тоталитарные структуры и манипуляция иностранными правительствами (15). Тридцать лет спустя Кеннан, уже старик, признался: «Все получилось совсем не так, как я себе представлял» (16).

Для того чтобы гарантировать возможность убедительно отрицать содеянное, большинство протоколов собраний СНБ, равно как и большинство оценок и принятых решений, оставалось недоступным для исследователей. Однако после Уотергейтского кризиса парламент США критически проверил деятельность ЦРУ и СНБ и обнаружил, что «всеобщие выборы в Европе в 1948 году были основной причиной создания Бюро политической координации (БПК)». Опасность коммунизма в Западной Европе, таким образом, непосредственно повлияла на проведение тайных операций ЦРУ после Второй мировой войны. «Путем направления средств в центральные партии и развития медиаресурсов Бюро политической координации пыталось повлиять на результаты выборов, причем с большим успехом», — написали сенаторы США в своем окончательном отчете, который был опубликован в 1976 году. «Эти операции подготовили базу для проведения тайных действий на ближайшие 20 лет. К 1952 году примерно 40 различных секретных проектов были на пути в одну европейскую страну». По настойчивой просьбе Пентагона деятельность секретного отдела ЦРУ — Бюро политической координации — также включала создание секретных армий в Западной Европе: «До 1950-х годов военизированная активность Бюро политической координации БПК (также именуемая превентивными действиями) была ограничена планами и приготовлениями секретных сетей на случай войны. По запросу Объединенного комитета начальников штабов эти проекты Бюро политической координации снова сфокусировались на Западной Европе и получили предназначение поддерживать силы НАТО в случае нападения Советского Союза» (17).

Джордж Кеннан выбрал Фрэнка Визнера — юриста с Уолл-Стрит, рожденного в Миссисипи, начальника Управления стратегических служб в Стамбуле и Бухаресте во время Второй мировой войны — в качестве первого руководителя Отдела тайных операций ЦРУ БПК (18). Визнер и другие американские офицеры БПК были, как правило, «белыми [мужчинами] аристократами англо-саксонского происхождения из старых семей со старыми деньгами… и они в некоторой степени унаследовали традиционное британское отношение к цветным расам мира» (19). Визнер серьезно охранял секретность документа. «Всякий раз, когда кто-либо из БПК хотел прочитать СНБ 10/2, он должен был подписать специальный допуск. Только после этого ему вручался один из двух или трех экземпляров директивы, хранящихся в сейфе в кабинете Визнера» (20). Атмосфера нового центра тайных операций БПК была агрессивной, увлеченной, замкнутой и пренебрегающей моралью; и Визнер настоял на одной из встреч БПК с Хилленкоттером и Кеннаном 6 августа 1948 года, чтобы ему позволили использовать СНБ 10/2 в полной мере и иметь «большую свободу» в выборе «методов проведения операций». Визнер хотел проводить тайные операции без ограничений в виде кодов или «других существующих методов». Хилленкоттер и Кеннан дали свое согласие (21).

Визнер, директор БПК, стал главным архитектором построения сети секретных армий в Западной Европе. «Фрэнк Визнер из Бюро политической координации поручил своему помощнику Фрэнку Линдсею координировать сеть секретных армий в Европе», — объявила бельгийская пресса после разоблачения секретных армий «Гладио». Линдсей, как и Визнер, получал специальную подготовку агента разведки во время Второй мировой войны в Управлении стратегических служб США в Югославии и знал коммунистическую тактику из первых рук. Линдсей, как подчеркнули разоблачители бельгийской «Гладио», «послал Уильяма Колби (который руководил ЦРУ с 1973 по 1976 год) в Скандинавские страны, Томаса Карамессинеса — в Грецию, где последний мог рассчитывать на поддержку KYP, греческой секретной службы» (22).

Так как Соединенные Штаты активизировали проведение международных тайных операций, ВПК продолжало расти, и к окончанию первого года пребывания Визнера на своем посту у него было 300 подчиненных и семь заграничных резидентур, занятых в различных тайных операциях. Три года спустя, в 1951 году, численность персонала ВПК выросла до 2812 постоянных сотрудников, число заграничных резидентур составило 47, в них работали 3142 заграничных агента; бюджет за тот же самый период вырос с 4,7 миллионов долларов до 82 миллионов долларов в год (23). Даже Бедэлл Смит, который в ноябре 1950 года заменил Хилленкоттера на посту директора ЦРУ в мае 1951 года заявил, что «число тайных операций, проведенных ЦРУ значительно превысило предусматриваемое директивой СНБ 10/2» (24). Распространение тайных операций было столь значительным, что даже непримиримый Смит заинтересовался масштабами и темпами роста бюджета БПК (25).

Аллен Даллес, который заменил Смита на посту директора ЦРУ в 1953 году, был убежден, что секретные операции могут быть грозным оружием против коммунизма, и тайно продвигал интересы США за границей. Он отслеживал работу директора БПК Фрэнка Визнера и его помощника Фрэнка Линдсея, который тесно сотрудничал с Джерри Миллером, главой ЦРУ в Западной Европе. Миллер совместно с другими высокопоставленными офицерами ЦРУ вербовал агентов, которые потом переправлялись в Западную Европу с задачей расширения сетей секретных подразделений, которым предстояло действовать в тылу оккупационных войск. Среди рекрутов был и Уильям Колби, который позднее станет директором ЦРУ Как и многие другие солдаты секретной службы, Колби во время Второй мировой войны вступил в Управление стратегических служб, был десантирован на территорию оккупированной Франции для работы с движениями сопротивления. Во время войны он еще только один раз уезжал из страны: его десантировали в Норвегию для взрыва транспортных линий. В апреле 1951 года Колби сидел перед Миллером. Оба хорошо знали друг друга, поскольку Миллер во время Второй мировой войны был начальником Колби в операциях Управления стратегических служб в Норвегии. Как они оба понимали, война и не думала заканчиваться, и Миллер назначил Колби в часть Лу Шерера, в скандинавский отдел Западной Европы: «Все в порядке, Билл, поезжай, не тяни!» Миллер сказал: «Что нам нужно — так это хорошая надежная разведка и сети сопротивления, на которые мы можем рассчитывать в случае захвата страны русскими. У нас есть первоначальный план, но его нужно довести до ума и применить. Ты будешь работать с Лу Шерером, пока мы не увидим, что еще нужно сделать» (26).

Колби был проинструктирован ЦРУ на предмет поддержки создания скандинавской сети «Гладио», «Так как получалось, что одним из основных направлений работы БПК было планирование на случай вероятного советского вторжения на территорию Западной Европы. И как объяснил Миллер, в случае успешного военного продвижения советских войск по Европе БПК хотело бы, чтобы было возможным сразу активизировать хорошо вооруженные и хорошо организованные диверсионные отряды в борьбе против захватчиков», — вспоминал Колби в своих мемуарах. «В тот раз Миллер объявил, что мы планировали подготовить все необходимое к сопротивлению до оккупации, даже до вторжения. Мы готовы организовать армии и обеспечить всем необходимым уже сейчас, пока еще есть время и риск минимален», — так Колби объяснил свое видение достойно проведенной операции. «Таким образом, БПК приняло основную программу построения сетей (называемых на языке разведки «оставленные позади») на территории тех стран, которые очевидно могут стать мишенями для атаки советских войск; секретной инфраструктуры; подготовки оборудования и тренированного персонала, готового к любым видам разведывательной и военной деятельности — к саботажу, шпионажу, — когда придет время». С этой целью Миллер разослал агентов ЦРУ по всем странам Западной Европы: «задача, которая была поставлена передо мной Миллером, состояла в планировании и создании подобной сети в Скандинавии» (27). Тайные операции США в Западной Европе проводились в «строжайшей тайне», как подчеркивает Колби. «Поэтому мне было поручено ограничить доступ к информации о своих планах избранным кругом наиболее надежных людей в Вашингтоне, НАТО и в Скандинавии» (28).

Командный центр НАТО в Пентагоне, Вашингтон, был детально проинформирован о секретных армиях «Гладио» в Западной Европе, в то время как в Западной Европе SACEUR [Верховный главнокомандующий объединенными вооруженными силами НАТО в Европе — ВГК ОВС НАТО в Европе], всегда представленный офицером США, вплотную контролировал секретную армию и командные центры — Секретный комитет планирования (СКП — CPC) и Секретный комитет НАТО (СКН — ACC). Внутренний документ Пентагона от 1957 года, ранее находившийся под грифом «секретно» и рассекреченный в 1978-м, свидетельствует о существовании Устава СКП, который определяет функции СКП внутри НАТО, SACEUR и европейских спецслужб, хотя, к сожалению, сам устав не входит в число рассекреченных документов. Документ, о котором идет речь, — это меморандум для американского Объединенного комитета начальников штабов, созданный генералом США Леоном Джонсоном, американским представителем военного комитета НАТО 3 января 1957 года. В нем генерал Джонсон дает свои комментарии на жалобы тогда еще работающего генерала SACEUR Лориса Норстада по поводу низкого качества разведки, с которой последний столкнулся во время Суэцкого кризиса 1956 года: «SACEUR выражает убежденность, что разведданные, присланные SHAPE [штабу ОВС НАТО] местными властями во время недавнего периода напряженности, не отвечали требованиям. Он заявляет, что любая повторная проверка обеспечения SHAPE разведданными должна включать вопрос увеличения и улучшения потока информации тайной разведки».

В этом контексте подразумевался вопрос представителя штаба ОВС НАТО Норстада, можно ли с помощью Комитета по планированию секретных операций (КПСО) улучшить ситуацию: «В качестве добавления штаб ОВС НАТО отмечает: в сноске «а» ничего не обеспечено; в сноске «б» устав Секретного комитета планирования ОВС НАТО, который запрещает проверку секретных операций мирного времени. Он особенно рекомендует, чтобы штаб ОВС НАТО наделил КПСО полномочиями для: а) проверки срочных требований разведки штаба ОВС НАТО в мирное время; б) изучения способов, с помощью которых национальные секретные службы могут способствовать улучшению обеспечения штаба ОВС НАТО секретными разведданными». В противоположность натовскому представителю ВГК ОВС НАТО в Европе Норстаду генерал Джонсон считал, что устав КПСО не позволяет осуществлять деятельность в такой манере. Норстад в своей служебной записке написал: «Так как нет ничего такого в сноске «б» [устав КПСО], что четко запрещает проверку Комитетом по планированию секретных операций различных действий разведки, я считаю, что это будет незаконным расширением деятельности КПСО. Это моя интерпретация ссылки «б» [устав КПСО], что Комитет по планированию секретных операций был создан исключительно с целью планирования в мирное время способов, которыми могут быть удовлетворены запросы ВГК ОВС НАТО в Европе в военное время. И мне кажется, что любым увеличением разведывательного потока в сторону штаба ОВС НАТО из любого источника должны заниматься обычные разведывательные службы». Поэтому генерал сделал заключение: «Я настаиваю на том, чтобы вы не одобряли расширение масштабов деятельности SHAPE CPC …Леон Джонсон» (29).

Как и Пентагон, американские силы специального назначения также были напрямую вовлечены в тайные войны против коммунистов в Западной Европе, так как они совместно со специальной авиадесантной службой (САС) проводили обучение членов сети секретных армий». Когда американская разведывательная служба военного времени Управление стратегических служб (OSS) была расформирована после окончания войны, американские силы специального назначения получили второе рождение в 1952 году в штаб-квартире Форт-Брэгг, штат Виржиния. Генерал Макклур создал Центр психологической войны в Форт-Брэгг, и летом 1952 года первое подразделение Сил специального назначения, иногда не вполне корректно называемое 10-я группа специального назначения, начало обучение под командованием полковника Аарона Бэнка. 10-я группа специального назначения была организована в соответствии с опытом Управления стратегических служб, полученным во время Второй мировой войны, и унаследовала миссии УСС: британские САС, диверсии и набор, вооружение и обучение рекрутов из числа гериллас для развития потенциала сопротивления в Восточной и Западной Европе (30).

Полковник Бэнк подчеркнул, что обучение группы специального назначения включало в себя «организацию движения сопротивления и операции составных воинских частей сети», так же как и «диверсионные военные действия, которые сами по себе являются комплексом мероприятий, включающих в себя не только организацию, тактику и логистическую составляющую, но и специализированные подрывные работы; коды и радиосвязь; выживание, метод Ферберна по рукопашному бою, инстинктивную стрельбу (31). Вербовочные брошюры для молодых людей, желающих примкнуть к их рядам, подчеркивали, что рекруты в идеале должны говорить на европейских языках. Также в требованиях были перечислены: «минимальный возраст — 21 год; звание — сержант или выше; прошедшие десантную подготовку или желающие обучиться прыжкам с парашютом; владение языками (европейскими) и/или опыт путешествий по Европе; отличная характеристика в личном деле и так далее. Все волонтеры должны принимать добровольное участие в парашютно-десантных операциях и действовать за линией фронта в униформе или гражданской одежде» (32).

Потерпевшая поражение Германия была первой страной, в которой были развернуты вновь созданные американские Силы специального назначения. В ноябре 1953 года 10-я группа специального назначения создала первую зарубежную базу в бывшем здании нацистов СС, построенном во время гитлеровской власти в 1937 году Флинтом Казерне в Бад-Толц, Бавария. Позднее в Панаме была устроена штаб-квартира для американских операций Сил специального назначения в Латинской Америке, а операции в Юго-Восточной Азии велись из штаб-квартиры на Окинаве, на территории побежденной Японии. После скандального разоблачения «Гладио» в 1990 году стало понятно, что «гладиаторы» проходили подготовку в лагере 10-й группы специального назначения в Бад-Толц в Германии и что европейские «гладиаторы» из нескольких стран прошли особую тренировку американских «зеленых беретов», предположительно в Форт-Брэгг, США (33).

Командир итальянской армии «Гладио» генерал Серравалле вспоминал, как в 1972 году итальянские «гладиаторы» были приглашены «зелеными беретами» в Бад-Толц (34). «Я посетил 10-ю группу специального назначения в бывших казармах СС в Бад-Толц по меньшей мере дважды. Их командиром был полковник Людвиг Фастенхаммер, истинный Рэмбо», — вспоминает итальянский командир «Гладио». «Во время летучек, когда нам объясняли различные миссии, суть которых я указал выше (действия против повстанцев, содействие местным группам сопротивления и т. д.) я неоднократно спрашивал о существовании плана боевых действий между их подразделениями и другими частями секретных армий, в особенности с «Гладио». Серравалле задумчиво размышлял: «Вам не нужно заканчивать военный колледж, чтобы заметить: если части X предназначены для поддержки в военное время на территории Y движения сопротивления, управляемого секретными частями Z, то должно быть хотя бы в зачаточном состоянии понимание и планирование между X и Z уже в мирное время», и следовательно, существование оперативных планов между американскими «зелеными беретами» и британскими САС и «Гладио» вполне ожидаемо. «Но! Напротив, этих планов не существует», — заявил Серравалле. «И в случае войны Силы специального назначения из Бад-Толц наводнят нашу страну для участия в сопротивлении и осуществлении мятежных действий. Как встретят их наши «гладиаторы»? Артиллерийским огнем — в этом я уверен, — приняв их за спецназ, специальные войска Красной армии. Партизанская война научила нас, что в случае сомнений сначала вы стреляете, и только потом идете посмотреть, кто лежит на земле» (35).

Во все времена силы специального назначения тесно сотрудничали с отделом тайных операций ЦРУ. Когда в 1952 году в Форт-Брэгг были созданы Силы специального назначения, название отдела тайных операций ЦРУ поменялось с БПК на Управление планирования (УП), и Визнер был назначен заместителем директора по планированию. Совместно с директором ЦРУ Алленом Даллесом они увеличили американские тайные операции в мировом масштабе. Даллес дал ЦРУ добро на убийства Кастро и Патриса Лумумбы, одобрил проведение экспериментов с ЛСД на ничего не подозревающих объектах, некоторые из которых в результате сбросились с небоскребов. Вместе с Визнером он организовал свержение президента Ирана Мосаддыка в 1953 году и государственный переворот, который привел к свержению социалистического президента Арбенса в Гватемале в 1954 году. А в 1956 году в отношении «левого» президента Индонезии Сукарно Визнер приказал главе своего дальневосточного отделения Алфреду Улмеру: «Самое время хорошенько надавить на Сукарно» (36). Энтузиасты тайных операций Визнер и Даллес могли, казалось, достичь чего угодно в глобальных масштабах своих военно-террористических операций, но когда секретная операция против правительства кубинского лидера Фиделя Кастро — десантирование в залив Свиней — провалилась в 1961 году, президент Кеннеди уволил Даллеса и назначил Джона Маккона на пост нового директора ЦРУ Аллен Даллес во время своего пребывания на посту директора ЦРУ был «мозгом» секретных антикоммунистических армий. Когда в 1990-е годы по всей Европе пошла волна разоблачений «Гладио», неназванный бывший сотрудник разведки объяснил, что «хотя операция «оставленных позади» официально началась в 1952 году, на самом деле этот проект существовал в течение долгого времени, фактически с того момента, как он родился в голове Аллена Даллеса» (37). Во время Второй мировой войны глава ЦРУ Аллен Даллес был командирован в Берн, в неоккупированную Швейцарию, и оттуда он уже координировал стратегии секретных операций против нацистской Германии, поддерживая контакты как с американским Управление стратегических служб (УСС), так и с британскими спецслужбами. Запуск «проекта» секретных армий в Западной Европе был его работой и его страстью. «Аллен Даллес, — особо выделялось в отчетах, направляемых в Бельгию, — видит проект [ «Гладио»] отдельно от сопротивления советскому вторжению, видит его как оружие, которым можно остановить приход коммунистов к власти в этих странах!» (38).

Так как секретные войны ЦРУ продолжались, Визнер страдал психологически, душа его не находила покоя. У Аллена Даллеса была «теория, что неприятности Визнера происходят из-за характера его работы» (39). Будучи более не в состоянии делать «грязную работу» ЦРУ в Европе, Африке, Латинской Америке и Азии, Визнер в 1958 году был снят с поста. На его место пришел Ричард Биссель, который возглавлял отдел тайных операций на протяжении последующих четырех лет до 1962 года, пока Ричард Хелмс не был назначен заместителем директора по оперативному управлению. К тому времени психологическое состояние «архитектора» «Гладио» Фрэнка Визнера серьезно ухудшилось, и в 1965 году он застрелился (40). В том же году Ричард Хелмс получил повышение и стал директором ЦРУ; на похоронах Визнера он высоко оценил его работу на стезе тайных операций, говоря: «Среди пионеров, которые несли на себе это не всегда счастливое бремя, служил родине в безвестности» (41). Сам Хелмс в 1970-х годах столкнулся с неприятной необходимостью давать свидетельские показания по поводу роли ЦРУ в перевороте против президента Сальвадора Альенде в Чили. Действующий директор ЦРУ Хелмс откровенно лгал сенаторам, отрицая, что ЦРУ пыталось не допустить выборов «левого» Альенде на пост президента Чили: «Мне пришлось бы подписывать все эти проекты. Я бы знал». Когда эта ложь вышла наружу, Хелмсу пришлось уйти в отставку с поста директора ЦРУ в феврале 1973 года; также он был оштрафован Сенатом США на сумму 2000 долларов за клятвопреступление (42).

Уильям Колби является наиболее известным агентом ЦРУ вовлеченным в операцию «Гладио», благодаря фактам, которые он указал в своих мемуарах. Но его биография также закончилась трагически. После поддержки создания сетей «Гладио» в Скандинавии сторонник холодной войны Уильям Колби в 1953 году был переведен на базу ЦРУ в Риме для борьбы с коммунизмом в Италии и расширения тайной сети «Гладио». Двигаясь от одной арены борьбы холодной войны к другой, Колби в 1959 году покинул Италию и был направлен в Сайгон и оттуда контролировал секретные операции во Вьетнаме и Лаосе. Среди них была операция «Феникс» по уничтожению вьетконговской подпольной организации и физической ликвидации ее членов. Перед лицом членов Конгресса Соединенных Штатов Колби в 1971 году признал, что более 20 000 вьетконговцев было убито, пока он руководил операцией, но отказался комментировать тот факт, что большинство из них умерли под пытками, сказав: «Я не говорю, что никто не был казнен или убит во время осуществления программы. Думаю, что это могло происходить. К сожалению» (43). В 1973 году отдел тайных операций ЦРУ был переименован в оперативное управление ЦРУ (ОУ), и Колби заменил на посту заместителя директора оперативного управления Томаса Карамессинеса. Когда Хелмс был вынужден уйти в отставку, президент Никсон в тот же год поставил Колби новым директором ЦРУ, на позицию, которую Колби занимал вплоть до своей досрочной отставки в 1976 году после Уотергейтского скандала. В 1996 году в возрасте 76 лет Колби утонул в реке в штате Мэриленд.

Во время президентства Форда Джордж Буш-старший сменил Колби на посту директора ЦРУ и таким образом контролировал из Белого Дома в Вашингтоне все секретные операции сети на территории Западной Европы. После этого во времена президента Рональда Рейгана Джордж Буш-старший был назначен на пост вице-президента и продолжал поддерживать тайные войны, в частности, жестокие бои с контрас Никарагуа. В 1990 году, когда премьер-министр Италии Андреотти раскрыл всем информацию о секретных армиях ЦРУ в Западной Европе, Джордж Буш был действующим президентом США, его заботила подготовка к войне в Ираке против Саддама Хусейна. Население США безразлично отнеслось к войне в Заливе, и пара грязных трюков понадобилась, чтобы разбудить чувство ненависти и желание отомстить. 15-летняя девочка, представленная как Наира, заливаясь слезами, дала показания на пресс-конференции Конгресса по правам человека 10 октября 1990 года: во время своей работы медсестрой-волонтером в госпитале в Кувейте она стала свидетелем жестокости иракских солдат, которые после вторжения в страну пришли прямиком в госпиталь и, вытащив новорожденных младенцев из инкубаторов, «оставили их умирать на холодном полу» (44). История с инкубаторами наделала много шума среди населения США, и президент Буш повторил слова девочки в многочисленных выступлениях, утверждая, что 312 детей погибло таким образом. Буш был так убедителен, что организация «Международная амнистия» также процитировала эту историю. Только после окончания войны выяснилось, что девушка никогда не работала в Кувейте, что она — дочь кувейтского посла в Соединенных Штатах, и этот факт был известен организаторам слушаний в Конгрессе 10 октября. «Международная амнистия» с большим сожалением взяла назад свои слова поддержки, и «Миддл Ист Уотч» в феврале 1992 года объявила, что рассказ девочки был «явной пропагандой военного времени» (45). Спустя более чем десять лет Джордж Буш-младший также пытался разбудить чувство ненависти и мести, вводя население в заблуждение заведомо ложной информацией, будто бы Ирак разрабатывает химическое, биологическое оружие и атомное оружие, и что президент Ирака Саддам Хусейн был связан с террористическими атаками 11 сентября 2001 года.

В декабре 1990 года Буш-старший не избежал острой критики со стороны Парламента Европейского Союза. В резолюции, переданной в Белый дом и администрацию, ЕС яростно осуждал организацию секретных войн со стороны Соединенных Штатов и Белого Дома. Европейский Союз ясно дал понять, что «осуждает тайное создание сетей для манипулирования сознанием и оперативных действий и требует проведения всестороннего полного расследования природы, структуры, целей и всех других аспектов этих подпол ьных организаций или отдельных групп; их незаконное вмешательство во внутренние политические дела задействованных стран; проблему терроризма в Европе и возможный сговор спецслужб государств — членов сети или отдельных стран». Помимо этого, Европейский Союз «яростно протестует против того, что некоторые американские военные из штаба объединенных вооруженных сил НАТО в Европе (SHAPE) и из НАТО принимают на себя право поощрять создание в Европе подпольной оперативно-разведывательной сети» (46).

Благодаря своему большому опыту в области секретных операций президент Буш-старший был, вероятно, хорошо осведомлен о самых секретных операциях и терроре, в который были вовлечены секретные армии, и поэтому категорически отказался выражать свою точку зрения. Не будучи уверенным в масштабах скандала, Конгресс США также воздержался от вопросов. Более того, СМИ Соединенных Штатов не делали никаких рискованных запросов. В «Вашингтон пост» в одной из немногих статей в США на эту тему под заголовком «ЦРУ организовала секретную армию в Западной Европе. Военизированные отряды, созданные для противодействия советской оккупации» был процитирован неназванный «правительственный чиновник, знакомый с операцией «Гладио». Он сказал: «Гладио» — это операция исключительно Италии. Мы не можем контролировать эту операцию никак, — и добавил: — Если есть утверждения о том, что ЦРУ было вовлечено в террористическую деятельность в Италии, — это абсолютная чепуха» (47). Как показали последующие расследования в Европе, каждое заявление этого чиновника было неправдой (48).

Тайная война в Италии

Соединенные Штаты и их антикоммунизм играли решающую роль в трагической истории Первой итальянской республики (1945–1993). Доказательства, обнаруживаемые последние десять лет, показывают, что секретные армии «Гладио» итальянских военных спецслужб в союзе с правыми террористами были активно вовлечены в тайную необъявленную войну. Вторжение Советского Союза так и не состоялось, и тайные антикоммунистические военизированные части, созданные ЦРУ, проводили операции внутри страны, умело воздействуя на политический ландшафт. Парламентское расследование итальянского Сената по делу «Гладио» и ряду загадочных убийств после окончания холодной войны пришло к заключению, что в Италии «ЦРУ в мирное время наслаждалось полной свободой действий», потому что Италия во времена Первой республики находилась «в сложной и порой трагической «пограничной» ситуации». Холодная война провела разграничивающую линию между конфликтующими идеологиями. С левой стороны этой границы стояла очень популярная и сильная Коммунистическая партия Италии (КПИ), поддерживаемая тайными финансовыми вливаниями Советского Союза, а также сильная Социалистическая партия Италии (СПИ) (1). Справа от границы действовало ЦРУ и итальянские военные спецслужбы с армией «Гладио» и праворадикальными террористами, политически поддерживаемые консервативной Христианско-демократической партией (DCI) (2).

Во время Второй мировой войны Италия, возглавляемая фашистским диктатором Бенито Муссолини, сражалась на стороне Гитлера. После поражения держав «оси» президент США Франклин Рузвельт, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль и лидер Советского Союза Иосиф Сталин в феврале 1945 года провели встречу в советской Ялте, чтобы обсудить послевоенное устройство Европы и — судьбоносное решение для Италии — поместили полуостров в сферу влияния США. Для того чтобы ограничить силу итальянских коммунистов, ЦРУ стало склоняться в сторону мафии и правых экстремистов. «Мафия, — объяснил агент ЦРУ Виктор Марчетти, — благодаря ее антикоммунистической природе является одним из элементов, которые ЦРУ использует для управления Италией» (3). Уже во время Второй мировой войны граф Бреннан, глава американской спецслужбы военного времени УСС в Италии, посоветовал Министерству юстиции США уменьшить 50-летний срок тюремного заключения для босса мафии Чарльза Счастливчика Лучано для того, чтобы провести тайную сделку: в обмен на свободу Лучано обеспечивает армию США списками влиятельных сицилийских мафиози, которые поддержали Соединенные Штаты, когда американские войска высадились на Сицилии в 1943 году (4). После войны ЦРУ было счастливо «свести тайную дружбу с сицилийской мафией», и «под лозунгом борьбы с коммунизмом в Италии и на Сицилии оставили остров бесчинствующей толпе, что продолжается и по сей день» (5).

Американские войска, освободившие страну и превратившие диктатуру в хрупкую демократию, были приняты итальянцами с флагами, встречены хлебом и вином. Но союзники «становились все более нервными из-за условий итальянской политики и в частности из-за опасности растущего влияния коммунистов и опасения, что повторится ситуация Греции или Югославии». Поэтому союзники намеренно изменили политику: Лондон и Вашингтон приостановили снабжение итальянских партизан, среди которых подавляющее большинство были коммунистами и которые благодаря героическому сопротивлению фашистам снискали себе великое уважение среди населения Италии. «Такое изменение в политике было удручающим» для британских и американских офицеров связи, которые в тылу врага боролись вместе с коммунистами против Муссолини и Гитлера, а также «для самих итальянцев» (6). Кризис углубился, поскольку итальянские коммунисты стали свидетелями того, как Соединенные Штаты тайно набирали в органы госбезопасности потерпевших поражение фашистов и правых, «так как озлобленный антикоммунизм, сам по себе являющийся основным ингредиентом фашистского воззвания, становился теперь популярным» (7).

«Вполне возможно, что некоторые правые группы были завербованы и сплочены в секретные армии, потому что они бы действительно предупредили народ в случае начала войны», — позже расскажет в документальном фильме о «Гладио» Рэй Клайн, заместитель директора ЦРУ с 1962 по 1966 год. «Таким образом, использовать правых — это нормально. Но только если вы использовали их не политически, а в разведывательных целях» (8). Но ключи от власти им были даны не для того, чтобы ограничить влияние итальянских правых сбором информации. В качестве оберега от коммунизма американцы основали Христианско-демократическую партию (ХДП), «кишащую коллаборационистами, монархистами и обычными фашистами» (9). Альчиде де Гаспери из ХДП был поставлен на пост премьер-министра и с 1945 по 1953 руководил восемью кабинетами министров. «Серьезной чистки не произошло, благодаря чему большая часть фашистской бюрократии выжила» (10). Премьер-министр Гаспери вместе с министром внутренних дел Марио Шельба персонально курировали «восстановление на прежней работе персонала, серьезно скомпрометированного фашистским режимом» (11).

Принц Валерио Боргезе по прозвищу Черный принц был одним из тех пресловутых фашистов, завербованных Соединенными Штатами. Будучи руководителем кровавой антипартизанской операции при Муссолини во времена республики Сало, Боргезе и его «Децима MAC» — Сил специального назначения, состоящих из 4000 солдат, основанных в 1941 году и официально признанных Высшим командованием нацистов — «специализировался» на выслеживании и убийстве сотен итальянских коммунистов. В конце войны партизаны захватили Боргезе и собирались его повесить, но 25 апреля 1945 года адмирал Эллери Стоун, американский консул в оккупированной Италии и близкий друг семьи Боргезе, поручил сотруднику УСС, а позже широко известному агенту ЦРУ Джемсу Англетону спасти Боргезе. Англетон переодел Боргезе в униформу офицера Соединенных Штатов и препроводил его в Рим, где он должен был предстать перед судом за свои военные преступления. Благодаря защите Соединенных Штатов Боргезе был объявлен невиновным (12). Агент ЦРУ Англетон за свои «исключительные заслуги» получил от армии США орден Почетного легиона и в последующие годы сделал карьеру в роли главы контрразведки ЦРУ став «ключевой для Америки фигурой, контролирующей все правое крыло и неофашистские политические и военизированные группы в Италии в послевоенный период» (13). Развитие его как сторонника холодной войны шло закономерно, т. к. после разгрома Муссолини и Гитлера «для Джима Англетона только поменялся враг, — как отмечает его биограф. — Серп и молот заменили собой фашистский крест» (14).

В 1947 году в Вашингтоне был создан американский Совет национальной безопасности (СНБ) ЦРУ, и Италии, «подверженной бесконечным атакам сильной коммунистической партии», не повезло стать первой в мире страной-мишенью для молчаливой необъявленной войны ЦРУ. Задача ЦРУ была проста: не дать итальянским левым победить в первых послевоенных всеобщих выборах 16 апреля 1948 года. Президент США Гарри Трумэн был сильно озабочен этим вопросом, так как КПИ, крупнейшая коммунистическая партия в Европе, и Социалистическая партия ПСИ перед выборами объединились, образовав Народно-демократический фронт. Наблюдатели ожидали, что НДФ наберет большинство голосов в парламент, так как во время муниципальных выборов, предшествующих национальному голосованию, НДФ продемонстрировал свою силу, оставив на втором месте поддерживаемую США Христианско-демократическую партию (ХДП). Поэтому БПК, отдел тайных операций ЦРУ, который под руководством Фрэнка Визнера создали и возглавляли секретные армии «Гладио» в Западной Европе, выделило Христианско-демократической партии 10 миллионов долларов. В то же самое время против коммунистов и социалистов заработал черный пиар. Среди прочей грязи ЦРУ выпустило анонимные памфлеты, в которых содержалась клевета на личную и семейную жизнь кандидатов ПКИ, а также обвинения в фашизме и антихристианских настроениях. Эта тактика нацеливания на определенные места в парламенте для передачи контроля Христианско-демократической партии, а не стремления одержать полную победу, была успешной. На финальном этапе выборов ХДП с 48 % голосов выиграла, получив 307 мест в итальянском парламенте, а левая коалиция НДФ неожиданно набрала всего 31 % голосов, получив 200 мест в парламенте (15). Протесты населения и левых встретили жесткий отпор, что привело к «очень большому числу жертв во время демонстраций» (16).

Президент США Гарри Трумэн был доволен, он стал горячим приверженцем тайных операций. В повсеместно обсуждаемой «Доктрине Трумэна» от марта 1947 года он настаивал, что «мы должны отказаться от признания любого правительства, силой навязанного любой стране какой-либо иностранной державой», подчеркивая, что американская внешняя политика основывается на «правде и справедливости: никаких компромиссов со злом» (17). Выборы в Италии привели не только к победе поддерживаемой США консервативной Христианско-демократической партии, но и к тому, что в Италии могла разразиться — по примеру Греции — гражданская война. И во время, и после выборов на морской территории Италии находились американские военные корабли, американские войска также не покидали Италию. Джордж Кеннан, начальник Отдела политического планирования Госдепартамента США, основываясь на задаче развития долговременных программ США во внешней политике, рекомендовал провести прямую военную интервенцию в случае победы итальянских коммунистов (18). Президент Франческо Коссига подтвердил после разоблачения «Гладио», что во время выборов 1948 года военизированный отдел Христианско-демократической партии был готов к интервенции в случае победы Коммунистической партии. Вооруженный пулеметом с полным магазином и «ручными гранатами», Коссига лично был частью военизированных отрядов: «Я был вооружен до зубов, и я такой был не один». Члены вооруженного формирования Христианско-демократической партии имели оружие, «купленное на средства, предоставленные на нужды партии» (19).

После того как КПИ была успешно исключена из правительства Италии под руководством правительства поддерживаемой США ХДП 4 апреля 1949 года самой Италии было разрешено присоединиться к недавно созданному блоку НАТО в качестве одного из членов-основателей. Несколькими днями раньше, 30 марта 1949 года, в Италии в тесном сотрудничестве с ЦРУ была создана первая послевоенная военная спецслужба. Секретная часть получила название SIFAR и располагалась в Министерстве обороны; первым директором SIFAR стал генерал Джованни Карло. Во время Первой итальянской республики SIFAR неоднократно занималась манипулированием итальянской политической жизнью и через один из своих отделов «Бюро Р» руководила и направляла деятельность антикоммунистической секретной армии «Гладио» (20). «Одновременное вступление в НАТО и восстановление разведывательного потенциала было больше, чем простое совпадение, — правильно заметил специалист по деятельности спецслужб Филипп Виллан, — и дает представление об основных целях послевоенных итальянских спецслужб и о намерениях тех, кто ратовал за их возрождение» (21).

Секретная служба SIFAR с самого начала «регулировалась протоколом повышенной секретности, выпущенным Соединенными Штатами; протокол означал реальный и полный отказ от суверенитета Италии». Согласно этому документу, который отвечал планам НАТО, обязательства SIFAR по отношению к штаб-квартире в США якобы включали доступность всех собранных разведданных и гарантированные контролирующие права США; более того, обязательства также включали выбор сотрудников SIFAR, которые в любом случае должны были получить одобрение ЦРУ (22). Фактически SIFAR была зависимой итальянской службой, в большой мере находящейся под влиянием ЦРУ. Или как Паоло Тавиани, министр обороны Италии с 1955 по 1958 год выразился во время расследования дела «Гладио»: «Итальянские спецслужбы возглавлялись и финансировались «парнями Виа Венето», а другими словами — ЦРУ в американском посольстве в самом сердце Рима» (23). Итальянские сенаторы не могли не заметить доминирующую позицию ЦРУ и отметили, что «армии «Гладио» были созданы через соглашение двух спецслужб: одной, крайне значительной, — американской, и другой, менее влиятельной, — итальянской» (24).

В 1951 году генерал Умберто Брокколи был назначен на пост директора SIFAR и как член «Секретного комитета» регулярно встречался на юге Европы с представителями итальянской армии, флота и воздушных сил, а также ЦРУ и командования НАТО (25). SIFAR должна была гарантировать стабильность Италии, так как НАТО опасалось ее сильной Коммунистической партии. Секретные армии «Гладио» были центральным элементом для достижения этой цели. 8 октября 1951 года Брокколи написал министру обороны Италии Эфизио Маррасу относительно подготовки «гладиаторов» в Великобритании и поставки оружия и взрывчатых веществ со стороны ЦРУ. В своем письме Брокколи пояснил, что британская секретная разведывательная служба предложила провести обучение итальянских офицеров секретных подразделений «Гладио» при условии, что Италия закупит оружие у Великобритании. В то же самое время ЦРУ предложило поставить партию оружия бесплатно, но они не имели такого опыта в проведении обучения, как британцы. Итальянцы решили взять лучшее у обоих и направили офицеров «Гладио» SIFAR в престижную британскую школу специальной подготовки и в то же время получили оружие у Соединенных Штатов. В 1953 году британцы поняли, что их обвели вокруг пальца, и упрекали Муско, преемника Брокколи на посту главы SIFAR: «Его спецслужбы доставили все с потрохами американцам» (26).

Способствуя секретной антикоммунистической политике НАТО, представители SIFAR регулярно принимали участие в секретных совещаниях командного центра НАТО Объединенный комитет по планированию секретных операций и Комитет по планированию секретных операций, посвященных «Гладио». Незадолго до своей отставки президент Италии Коссига в большом телевизионном интервью пояснил, что «будучи обеспокоенным тем, что может произойти в Европе, если случится вторжение», якобы создал в Италии в 1951 году секретные армии «Гладио». «Было решено, что три страны — США, Великобритания и Франция — будут постоянными членами организации, а остальные будут ассоциированными членами организации. Это Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Люксембург, Греция и Турция», — объяснил Коссига, ссылаясь на связанный с НАТО СКП командный центр «Гладио». «Италии было предложено стать ассоциированным членом организации. Италия отвергла это предложение и в свою очередь запросила место постоянного члена, но на тот момент определенного ответа не получила. В 1956 году к организации присоединилась Германия». Президент настаивал на особой секретности проведения этих операций. «Это было стандартной политикой НАТО — отрицать существование того, что было решено хранить в тайне» (27).

В совершенно секретном документе Совета национальной безопасности США, подписанном Трумэном 21 апреля 1950 года, президент настаивал на том, что «Италия является ключевой страной для американской безопасности», и поэтому «США должны использовать всю политическую, экономическую и, если понадобится, военную мощь» для того, чтобы остановить деятельность КПИ. «В случае если коммунисты придут к власти законным путем, а также в том случае, если правительство больше не сможет быть сильной оппозицией для внутренней и зарубежной коммунистической угрозы, США должны быть готовы принять контрмеры», очевидно включая и вторжение, на случай, если «отдельные районы Италии попадут под контроль коммунистов после вооруженного восстания». Военное планирование США в свете предстоящих выборов в Италии предусматривало, что на первом этапе будет усилено «военное присутствие США в зоне Средиземного моря». На втором «тревожном» этапе войска США будут введены в Италию «по просьбе итальянского правительства, но после консультаций с Великобританией и другими странами — членами НАТО». Войска предполагалось развернуть «в зонах полуострова, которые контролируются правительством, для демонстрации силы». И, наконец, во время третьего этапа «красного сигнала тревоги» американские «вооруженные силы в достаточном количестве» должны будут «высадиться на Сицилии или в Сардинии, или в обоих регионах одновременно» для того, чтобы «занять территорию, не дав развиться местному движению сопротивления коммунистов» (28).

Опасения Вашингтона усилились, когда в день выборов в июне 1953 года, несмотря на проводимые ЦРУ тайные операции, поддерживаемая США ХДП с 40 % голосов потеряла 43 места в парламенте по сравнению с результатом 1948 года и осталась позади с 261 парламентским местом. Левая коалиция социалистов и коммунистов улучшили свои позиции до 35 % голосов и 218 мест в парламенте. ЦРУ активизировало свои секретные действия, поскольку «были причины для опасений, что если общая тенденция голосования с 1948 по 1953 год продолжится… голоса, отданные за объединенных коммунистов и социалистов, будут увеличиваться, и коммунисты станут крупнейшей политической силой в Италии», — как правильно спрогнозировал Уильям Колби, будущий директор ЦРУ при президенте Никсоне (29). Первым делом следовало поставить на пост главы SIFAR более агрессивного лидера. В 1955 году высокопоставленный сотрудник ЦРУ Кармел Оффи, ближайший соратник действующего главы ЦРУ Аллена Даллеса, прибыл в Италию и в посольстве Соединенных Штатов совместно с начальником резидентуры (HP) ЦРУ Джерри Миллером поручил Клэр Бут Люс, привлекательной женщине-послу США в Риме, надавить на министра обороны Италии Паоло Эмилио Тавиани для выдвижения генерала Джованниде Лоренцо. Так, в январе 1956 года генерал де Лоренцо, твердый антикоммунистический ставленник Вашингтона, возглавил SIFAR и ее секретные армии «Гладио» (30).

Усы, очки, жесткая военная выправка — де Лоренцо представлял собой типичного генерала старой школы. В сверхсекретном документе от 26 ноября 1956 года, подписанном де Лоренцо, он подтвердил существование «прежних соглашений» между ЦРУ и SIFAR и подчеркнул, что операция «Гладио» продвигается хорошо (31). Документ содержал крайне важную и деликатную информацию, которую скрыли в ходе расследования, проводимого итальянским Сенатом. «Соглашение 1956 года между SIFAR и ЦРУ по поводу организации секретных армий не может, по крайней мере, пока, стать публичным документом, поскольку это двустороннее соглашение, относящееся к категории «совершенно секретно», — объяснил действующий глава SIFAR адмирал Фульвио Мартини пораженным итальянским сенаторам, наивно полагавшим, будто SIFAR подотчетен итальянской законодательной власти, а не ЦРУ «Рассекречивание документа, по поводу которого я уже обращался 13 декабря 1990 года, — размышлял Мартини, — необходимо подчинить соглашению, в которое вовлечены другие стороны» (32).

Среди наиболее важных проектов SIFAR директор де Лоренцо видел новые штаб-квартиры для секретной армии, на строительство которых ЦРУ выделило 300 миллионов лир. SIFAR и ЦРУ пришли к соглашению, что по соображениям секретности и функциональности центр «Гладио» должен быть возведен не на материке, а на одном из крупных островов на западном побережье Средиземноморья. Выбор пал на Сардинию, где под строительство была куплена земля. Полковнику SIFAR Ренцо Рокка, главе «Бюро Р», отвечающего за «Гладио», было поручено осуществлять контроль за сооружением новой базы для «Гладио», где секретные антикоммунистические отряды были вооружены и обучены экспертами американских и британских спецподразделений (33). Штаб-квартиры «Гладио», получившие название «Центр подготовки диверсантов» (ЦПД), находился на Капо Мараргуи, неподалеку от деревни Альгеро. За стенами и высокими охранными электрическими заборами была сооружена маленькая бухта, возведены подземные бункеры, установлены мощные дистанционные радиопередающие устройства, были вырыты подводные тоннели для водолазов-разведчиков, а также построены две небольшие взлетно-посадочные полосы для самолетов и посадочная площадка для вертолетов. Также было сооружено несколько других зданий, использующихся для тренировок по стрельбе и обращению с взрывчатыми веществами, а также для проведения лекций (34).

«Впервые я попал в Капо Мараргуи в 1959 году», — свидетельствовал «гладиатор» Эннио Колле после разоблачения секретных армий. 27 ноября 1990 года Колле получил письмо от директора Службы информации и военной безопасности (SISMI), информирующего его о том, что «структура секретных подразделений, которые в случае оккупации должны были действовать в тылу противника, была ликвидирована». «Гладиатор» Колле рассказал, что члены секретной части были в неведении о масштабах деятельности организации в международных масштабах и даже могли не знать, где проходят их тренировки: «Я не знал, где нахожусь, поскольку нас перевозили на самолете с затемненными окнами». Децимо Гарау, инструктор итальянской базы «Гладио» CAG, подтвердил журналистам, что итальянские «гладиаторы» держались в буквальном смысле в неведении: «Они прибывали на замаскированном самолете, где по прибытии их встречал загримированный инструктор. Затем их размещали в казармах, и только после этого они приступали к тренировкам» (35).

«Попросту говоря, моей работой было не допустить захват коммунистами власти в Италии на следующих выборах 1958 года», — вспоминал агент ЦРУ Уильям Колби в своих мемуарах. Осенью 1953 года он прибыл в Рим для работы под руководством начальника резидентуры ЦРУ Джерри Миллера. С помощью секретных армий «Гладио» ЦРУ пыталось «не допустить политического подрыва военной обороны НАТО пятой колонной, Partito Communista Italiano (КПИ)», для чего, по словам Колби, «была осуществлена крупнейшая на тот момент политическая программа действий». По отношению к стоящим рядом с коммунистами итальянским социалистам также была проведена «черная» пиар-кампания, так как Вашингтон продолжал спонсировать ХДП. «Я был вынужден признать, что мы не сможем поменять синицу в руках ХДП на социалистического журавля в небе». Кампания Колби была успешной, и в 1958 году ХДП получила 42 % голосов и 273 места в парламенте, в то время как коммунисты получили 23 % и 140 мест, а социалисты 14 % и 84 места (36).

Колби, как и президент США Дуайт Эйзенхауэр, был заворожен возможностями секретных операций после того, как ЦРУ совместно с МИ-6 в 1953 году свергло правительство Мосаддыка в Иране, а в 1954 году — социалистическое правительство Арбенса в Гватемале. В Италии манипуляция с выборами и тайное финансирование ХДП было «настолько эффективным, что те, кто получал в Италии нашу помощь, зачастую не были уверены, откуда эта помощь, собственно, поступила», — с гордостью заявлял Колби. Оглядываясь назад, Колби сказал, что «политические операции ЦРУ в Италии и ряд похожих операций, проведенных в течение последующих лет, в особенности в Чили, проходили под резкой критикой. Теперь никто не отрицает, что подобная «разведка» является незаконной. В соответствии с законодательством большинства стран, так же как и по американским законам, иностранному правительству строго запрещено вмешательство во внутриполитические дела других стран». Однако, как аргументированно заметил сторонник холодной войны, «помощь демократическим группам Италии с целью достойно противостоять советской диверсионной кампании может быть расценена как этичный поступок» (37).

Разделяя это суждение, Пентагон дал указание разработать секретную директиву, которая в процессе операции «Размагничивания» совместно с военными спецслужбами Италии и Франции позволит провести «политические, военизированные и психологические операции» для ослабления коммунизма в обеих странах. Директива американского Комитета начальников штабов, датированная 14 мая 1952 года, настоятельно требовала, чтобы «ограничение власти коммунистов в Италии и Франции являлось самой приоритетной целью. Эта цель должна быть достигнута с использованием любых средств», включая ведение секретной войны и террористические операции. «Итальянское и французское правительство могли ничего не знать о плане «Размагничивания», поскольку было ясно: этот план позволял вмешиваться в их собственный национальный суверенитет» (38).

Когда Колби покинул Италию, улетев на базу ЦРУ во Вьетнаме, директор SIFAR в Италии де Лоренцо продолжил борьбу против КПИ и ПСИ. Существовал специальный секретный документ итальянского Министерства обороны «Спецподразделения SIFAR и операция «Гладио», датированный 1 июня 1959 года. Этот документ устанавливал, каким образом проводилось военное планирование НАТО и как антикоммунистические тайные операции координировались напрямую Комитетом по планированию секретных операций, связанным с SHAPE. В документе подчеркивалось, что наряду с советским вторжением НАТО опасалось «саботажа внутри страны», в Италии в частности, опасения были также по поводу увеличения власти КПИ. «На национальном уровне причиной конкретных шагов SIFAR была и продолжает быть вероятность развития чрезвычайной ситуации, как описано выше. Конкретные мероприятия осуществляются отделом SAD бюро «Р», — объяснялось в документе со ссылкой на секретные армии «Гладио». «Параллельно с этим решением глава SIFAR намерен с одобрения министра обороны подтвердить предыдущие соглашения, заключенные между итальянскими и американскими спецслужбами в отношении взаимного сотрудничества в контексте секретных армий для осуществления совместных операций». В документе по «Гладио» де Лоренцо заключил, что соглашение между ЦРУ и SIFAR, датированное 26 ноября 1956 года, «представляет собой основу документа по операции «Гладио» (название для операции было выбрано совместно двумя спецслужбами)» (39).

Когда в январе 1961 года Джон Ф. Кеннеди стал президентом, политика Соединенных Штатов по отношению к Италии изменилась, поскольку Кеннеди в отличие от своих предшественников Трумэна и Эйзенхауэра поддерживал СПИ. Он согласился с выводами ЦРУ, что в Италии «силы социалистов даже без помощи извне значат, что левые ожидают становления демократической формы социализма» (40). Однако реформистские планы Кеннеди встретили жесткое сопротивление со стороны Государственного департамента США и ЦРУ Госсекретарь Дин Раск с ужасом обратился к Кеннеди: Рикардо Ломбарди из СПИ публично запросил признание коммунистического Китая, аннулирование американских военных баз в Италии, включая важную военно-морскую базу НАТО в Неаполе, и объявил о необходимости бороться с капитализмом и империализмом. «И это — партия, с которой Соединенные Штаты должны иметь дело?!» (41).

Посол Фредерик Рейнхардт в посольстве Соединенных Штатов в Риме совместно с главой резидентуры Томасом Карамессинесом обсуждали, каким образом возможно остановить Кеннеди. Вернон Уолтерс посоветовал им пресловутого поборника холодной войны из ЦРУ, который «прямо или косвенно принимал участие в свержении большего количества правительств, чем кто-либо другой в правительстве США» (42). Уолтерс сообщил им, что если Кеннеди позволит СПИ выиграть выборы, США должны начать вторжение в страну. Карамессинес предложил более тонкое решение: силы внутри Италии, противодействующие усилению левых, должны быть удвоены (43). «Сложилась абсурдная ситуация, в которой интересы президента Кеннеди столкнулись с интересами госсекретаря и директора ЦРУ» (44).

В день выборов в апреле 1963 года кошмар ЦРУ материализовался: коммунисты набирали очки, тогда как остальные партии теряли свои места. Рейтинг поддерживаемой США ХДП скатился до 38, это был худший результат со времени создания партии после войны. КПИ набрала 25 %, что вместе с 14 % торжествующей СПИ обеспечило убедительную победу; и впервые в парламенте Первой республики доминировали объединившиеся левые. Сторонники итальянских левых на улицах праздновали получение социалистами министерских портфелей в итальянском правительстве под руководством премьер-министра Альдо Моро из левого фланга ХДП. Президент Кеннеди был чрезвычайно этим доволен и в июле 1963 года решил посетить Рим, к радости многих итальянцев. Аэропорт был наводнен толпой, и американцев встретили флагами и радостными криками. «Он прекрасный человек. Выглядит он гораздо моложе своего возраста. Он пригласил меня посетить Соединенные Штаты», — с большим энтузиазмом восклицал Пьетро Ненни, лидер СПИ (45).

Кеннеди позволил Италии «сдвинуться влево». Так как социалисты получили назначения в кабинете министров, итальянские коммунисты в связи с их участием в выборах также требовали назначений в Кабинет, и в мае 1963 года в Риме прошла забастовка крупного профсоюза строителей. ЦРУ было встревожено, и члены секретной армии «Гладио», переодетые в полицейскую форму и гражданскую одежду, разгромили демонстрацию, оставив более 200 раненых (46). Но для Италии худшее было еще впереди. В ноябре 1963 года президент США Джон Кеннеди при загадочных обстоятельствах был убит в Далласе, штат Техас. И пять месяцев спустя ЦРУ совместно с SIFAR, секретной армией «Гладио» и военизированными полицейскими отрядами осуществили правый переворот, который вынудил социалистов покинуть свои посты в кабинете министров, которые они занимали такое короткое время.

Переворот под кодовым названием Piano Solo («Соло для фортепиано») возглавлялся генералом Джованни де Лоренцо, которого министр обороны Джулио Андреотти из партии ХДП перевел с должности главы SIFAR на пост главы итальянской военизированной полиции, карабинеров. В тесном сотрудничестве с экспертом ЦРУ по тайным боевым операциям Верноном Уолтерсом, Уильямом Харви, главой резидентуры ЦРУ в Риме, и Ренцо Рокка, командиром частей «Гладио» в информационной службе министерства обороны (SID), де Лоренцо осуществил эскалацию секретной войны. Рокка первым использовал секретную армию «Гладио» при бомбовой атаке офисов ХДП и офисов нескольких ежедневных газет, а ответственность за теракты возложили на левых с целью дискредитации коммунистов и социалистов (47). Но это не встряхнуло правительство, и де Лоренцо в Риме 25 марта 1964 года поручил солдатам своей секретной армии по его сигналу «занять правительственные учреждения, наиболее важные центры связи, штаб-квартиры партий левого толка и прокоммунистических газет, а также радио- и телецентры». Агентства печати должны были быть заняты только на время, необходимое для уничтожения типографских печатных станков, «чтобы приостановить процесс выпуска газет» (48). Де Лоренцо настаивал, что операция должна быть проведена с «максимумом энергии и решительности, без сомнений и нерешительности». В документах по исследованию дела «Гладио» говорилось, что люди были приведены в состояние «лихорадочного возбуждения и увлеченности» (49).

«Гладиаторам» были выданы списки с фамилиями нескольких сотен человек, объявленных вне закона. Существовал прямой приказ выследить социалистов или коммунистов, арестовать их и депортировать на остров Сардиния, где секретный центр «Гладио» должен был стать им тюрьмой. Документ о «спецподразделениях SIFAR и операции «Гладио» устанавливал: «Что касается действующих штаб-квартир, тренировочный лагерь для диверсантов CAG находится под охраной секретного защитного комплекса и оборудован установками и всем необходимым на случай чрезвычайной ситуации» (50). В обстановке сильнейшей напряженности секретные армии были готовы начать переворот. 14 июня 1964 года де Лоренцо дал отмашку, и его войска вошли в Рим с танками, бронетранспортерами, джипами и гранатометами, в то время как силы НАТО проводили крупные военные маневры с целью запугать правительство Италии. Ухмыляясь, генерал сказал, что «игра мускулами» происходила в канун 150-летия основания структуры карабинеров, и вместе с ярым антикоммунистом президентом Италии Антонио Сеньи из правого крыла ХДП приветствовал войска улыбкой. Итальянские социалисты отметили эту «небольшую» странность: танки и гранатометы после парада не были вывезены из Рима, а оставались там в течение мая и большую часть июня 1964 года (51).

Премьер-министр Альдо Моро был встревожен и тайно встретился с генералом де Лоренцо в Риме. Это была, конечно, «крайне необычная встреча в разгар политического кризиса между премьер-министром и генералом, планирующим сместить его и установить более жесткий режим» (52). После встречи социалисты молча покинули свои министерские посты и выставили своих умеренных социалистов во второе правительство Моро. «Неожиданно политические партии осознали, что они могут быть заменены. В случае вакуума власти из-за провала левых единственной альтернативой станет чрезвычайное правительство, — вспоминал годы спустя Пьетро Ненни из СПИ. — Это в тогдашних условиях означало правое правительство» (53). После переворота следы участия «Гладио» были сокрыты. Несколькими годами позже, в июле 1968 года, следователи хотели задать несколько вопросов командиру «Гладио» Ренцо Рокка. «Гладиатор» был готов к сотрудничеству, но за день до дачи официальных показаний он был найден мертвым в своей квартире в Риме. Рокка был убит выстрелом в голову. Судья, взявшийся за расследование его убийства, был снят с ведения дела вышестоящими органами (54). «Нет никакого сомнения, что операция представляет собой интересы, преследуемые подразделениями администрации Соединенных Штатов», — итальянскому расследованию «Гладио» оставалось только сокрушаться, в то время как историк Бернард Кук правильно обозначил Piano Solo «точной копией «Гладио» (55). Итальянский специалист по «Гладио» Феррареси после разоблачения армии «Гладио» пришел к заключению, что «сегодня стал окончательно ясен в действительности криминальный характер этого плана» и посетовал, что Piano Solo имело колоссальное влияние «на препятствование работе первой левой коалиции — возможно, единственной настоящей попытке реформировать правительство в этот послевоенный период» (56).

Наряду с организацией переворота генерал де Лоренцо по приказу главы резидентуры Томаса Карамессинеса тайно следил за всей итальянской элитой. Кроме этого, он собирал информацию о таком «безнравственном поведении» как, например, внебрачные отношения, гомосексуализм и регулярные контакты с проститутками обоих полов. На сленге ЦРУ это позволило ЦРУ и SIFAR взять итальянскую элиту «за горло»; угрозы распространения компрометирующих сведений в последующие годы помогали влиять на политиков, религиозных деятелей, бизнесменов, профсоюзных лидеров, журналистов и судей. Де Лоренцо зашел так далеко, что велел установить микрофоны в Ватикане и во дворце премьер-министра, чтобы дать ЦРУ возможность отслеживать и записывать переговоры, происходящие на высшем уровне. Эти разоблачения стали шоком для общественности Италии; во время парламентского расследования по SIFAR также выяснилось существование файлов, содержащих тексты и фотографии 157 тысяч жителей. Некоторые файлы были просто огромны. Досье на профессора Аминторе Фанфани, сенатора от ХДП, который неоднократно занимал министерские посты, включая пост премьер-министра, состоит из четырех томов, каждый размером со словарь.

«За людьми шпионили с помощью камер с возможностью макросъемки, с помощью секретных систем, позволяющих контролировать их переписку, записей их телефонных разговоров, документов с фотографиями их внебрачных связей и сексуальных предпочтений». Парламентская комиссия под руководством генерала Альдо Беолчини не могла не заметить, что «выискивалась информация, которую можно было использовать в качестве инструмента запугивания» (57). Во время парламентского расследования де Лоренцо был вынужден признать, что он получил приказ от США и НАТО собрать данные файлы (58). Это признание вызвало волну жесткой критики со стороны парламентской комиссии. «Крайне серьезным аспектом всего дела является то, что значительная часть активности спецслужб SIFAR, — отмечали парламентарии, — касалась сбора информации для стран НАТО и для Ватикана». Сенаторы были шокированы. «Данная ситуация несовместима с принципами конституции. Это открытое нарушение национального суверенитета, нарушение принципов свободы и равенства граждан и постоянная угроза для демократического баланса нашей страны» (59).

Тихая война ЦРУ уже была, однако, неподвластна контролю итальянских парламентариев. Поскольку название дискредитированной военной спецслужбы после скандала поменяли с SIFAR на SID, и генерал Джованни Аллавена был назначен ее новым директором, парламентарии приказали де Лоренцо уничтожить все секретные файлы. Файлы де Лоренцо уничтожил, но только после того, как передал копии файлов Томасу Карамессинесу и директору Информационной службы министерства обороны (SID) Джованни Аллавена. Это был исключительный подарок, который позволил его обладателю тайно изнутри контролировать Италию. В 1966 году генерал Аллавена был заменен на посту директора SID генералом Эудженио Хенке, но остался активным в подпольной борьбе против итальянских левых. В 1967 году Аллавена присоединился к тайной антикоммунистической масонской ложе, называемой в Италии «Пропаганда-2» (PropagandaDue) или сокращенно П-2, и преподнеся его директору Личо Джелли в качестве особого подарка копии 157 тысяч файлов.

Годы спустя выяснилось, насколько сильно директор П-2 Личо Джелли и глава ЦРУ манипулировали итальянскими политиками, чтобы держать коммунистов подальше от власти. Джелли родился в 1919 году, образование у него было неполным: он был исключен из школы в 13 лет за участие в забастовке против директора школы. В 17 лет он поступил волонтером в группировку чернорубашечников и ушел сражаться за Франко в Гражданской войне в Испании. Во время Второй мировой войны он был сержант-майором в фашистской дивизии СС Германа Геринга и только чудом избежал мести левых итальянских партизан в конце войны, сбежав в армию США. Фрэнк Джиглиотти из масонской ложи в США лично завербовал Джелли и поручил ему создать антикоммунистическое «параллельное» правительство в Италии в тесном сотрудничестве с резидентурой ЦРУ в Риме. Это был Тэд Шекли, директор всех секретных операций ЦРУ в Италии в 1970-х годах, — что подтвердил внутренний доклад итальянского антитеррористического подразделения, — кто представил главу масонской ложи Александру Хейгу. В соответствии с документом, генерал Хейг, военный советник Никсона, который командовал американскими войсками во Вьетнаме и после этого с 1974 по 1979 год служил ВГК ОВС НАТО в Европе, и советник Никсона по национальной безопасности Генри Киссинджер, «осенью 1969 года поручили Джелли завербовать 400 высокопоставленных итальянских и натовских офицеров в Ложу» (60). Контакты Джелли с Соединенными Штатами на протяжении всей холодной войны оставались превосходными. В качестве знака доверия и уважения Джелли в 1974 году был приглашен на церемонию инаугурации президента Джеральда Форда, а в 1977 году присутствовал на инаугурации президента Картера. Когда Рональд Рейган стал в 1981 году президентом, Джелли гордо находился в первых рядах приглашенных в Вашингтоне. Он был человеком Вашингтона в Италии и, как он это видел, спасал страну от левых: «Я заслуживаю медали» (61).

В апреле 1981 года миланские магистраты в связи с проведением уголовного расследования ворвались на виллу Личо Джелли в Ареццо и обнаружили ранее не известные файлы, подтверждающие существование П-2. После этого парламентское расследование под руководством Тина Ансельми к огромному удивлению большинства итальянцев обнаружило, что конфискованный список членов секретной антикоммунистической организации П-2 насчитывает по меньшей мере 962 человека, с общим числом членов 2500 человек. Имеющийся список членов организации звучал как «Кто есть кто в Италии» и включал в себя не только наиболее умеренных, но также и некоторых наиболее влиятельных членов итальянского общества: 52 человека были высокопоставленными сотрудниками военизированной полиции карабинеров, 50 — высокопоставленными офицерами итальянской армии, 37 оказались высокопоставленными сотрудниками финансовой полиции, 29 — высокопоставленными офицерами итальянского флота, 11 человек были главами полицейских ведомств, 70 — влиятельными состоятельными промышленниками, 10 — президентами банков, три — действующими и два — бывшими министрами, один — президентом политической партии, 38 — членами парламента и 14 — высокопоставленными судьями. Другие, стоявшие ниже по социальной лестнице, были мэрами, главврачами больниц, адвокатами, нотариусами и журналистами. Наиболее выдающимся членом организации являлся Сильвио Берлускони, который был избран премьер-министром Италии в мае 2001 года, по стечению обстоятельств практически через 20 лет после обнаружения П-2 (62).

«Мы пришли к определенному выводу, что Италия — это страна с ограниченным суверенитетом из-за вмешательства американской секретной службы и международного масонства», — позже подчеркивал член комиссии Ансельми от коммунистов Антонио Беллоччио и сетовал, что во времена администрации Рональда Рейгана итальянские парламентарии уклонялись от расследования взаимосвязи П-2 и США. «Если большинство членов комиссии пошли дальше вместе с нами, проводя анализ ситуации, то в результате они должны были бы признать себя марионетками Соединенных Штатов Америки, а этого они не намерены делать никогда» (63). В расследовании отмечалось, что в то время как другие масонские ложи существуют в Германии, Испании, Франции, Австралии, Аргентине, Уругвае, Ирландии, Греции, Индонезии и многих других странах мира, штаб-квартиры масонов в Соединенных Штатах насчитывали около пяти миллионов членов (64). «Если демократия — это система правил и процедур, которые определяют параметры, в рамках которых могут осуществляться политические действия, что произойдет, если наряду с этой системой будет существовать еще одна, чьи правила загадочны, процедуры неизвестны, ее сила огромна, и которая в состоянии защитить саму себя от формальных институтов демократии стеной секретности?» — задавали очевидный вопрос парламентарии и подвергали резкой критике эту «опасную сторону дополнительной парламентской активности» (65).

Финансируемые США антикоммунистическое «параллельное» правительство П-2 и параллельные секретные подразделения «Гладио» тесно сотрудничали в Италии во время Первой республики. Личо Джелли, который после раскрытия П-2 избежал ареста и уехал в Южную Америку, по завершении холодной войны был рад подтвердить, что секретная армия была сформирована из убежденных антикоммунистов. «Многие пришли в секретную армию из рядов наемников, воевавших в гражданскую войну в Испании, а многие пришли из фашистской республики Сало. Выбраны были проверенные антикоммунисты. Я знаю, что это была отлично построенная организация. В случае роста влияния коммунистов в Италии Америка оказала бы помощь, и мы бы смогли развязать новую войну и получить большую поддержку оружием с воздуха (66). «Гладиаторам» хорошо платили, — объяснил Джелли, — так как США тратили много денег на свою сеть. Американцы платили им большие деньги, это был эквивалент хорошей зарплаты. И они гарантировали поддержку семьи в случае смерти «гладиатора» (67).

«Целью «Гладио» и других подобных организаций, которые существовали во всех странах Западной Европы, было противодействие вторжению Красной армии или приходу коммунистов к власти путем государственного переворота, — подчеркнул Джелл и двойную функцию секретной сети. — КПИ в течение всех тех лет так и не пришла к власти, хотя они пытались сделать это неоднократно; и это — заслуга организации «Гладио» (68). Исследователь «Гладио» Франкович, косвенно ссылаясь на многочисленные массовые убийства, от которых страдала Италия, задал Джелли вопрос: «Насколько далеко вы смогли бы зайти в своей кампании против коммунистов?» На что Джелли неопределенно ответил: «Да, коммунизм — враг номер один. (Пауза.) Мы были объединением сторонников. Мы не допускали в свои ряды мыслящих по-другому. Мы хотели остановить коммунизм» (69).

Как и после смерти Кеннеди, во время администрации Линдона Джонсона итальянские коммунисты и социалисты оставались очень популярными и показали очень высокие результаты на национальных выборах; а итальянские правые совместно с ЦРУ продолжали тайную войну. После успеха Piano Solo командующий армией «Гладио» Ренцо Рока по приказу ЦРУ и SIFAR в 1965 году организовал в Риме общественный конгресс ультраправых на тему «Контрреволюционная борьба» и «Защита Италии от коммунизма любыми путями». Институт Альберто Поллио, в состав которого входили ученые правого толка и неофашисты, служил «прикрытием» для SIFAR и ЦРУ, когда с 3 по 5 мая 1965 года провел в роскошном римском отеле «Парко дей принчипи» симпозиум. Правые экстремисты на заседании подтвердили мнение, что «Третья мировая война уже близко, несмотря на то что пока военная интенсивность этой борьбы находится на низком уровне». Один из докладчиков Эггардо Белтраметти подчеркнул, что «это борьба до последней капли крови, и наша цель заключается в ликвидации коммунистической угрозы любыми средствами. Мы предпочитаем ненасильственные методы, но мы не должны отказываться от других видов борьбы» (70). Итальянское парламентское расследование в отношении «Гладио» обнаружило, что правые во время печально известного симпозиума в «Парко дей принчипи» постоянно ссылались на таинственную «параллельную» вооруженную структуру, и только позднее выяснилось, что эта структура есть не что иное, как «Гладио» (71).

Ричард Никсон, который в январе 1969 года стал президентом Соединенных Штатов Америки, а также Ричард Хелмс, который руководил ЦРУ с июня 1966 по февраль 1973 года и во время пребывания на посту способствовал установлению диктатуры Пиночета в результате правого государственного переворота в Чили, проанализировали действия правых экстремистов в Италии. Другим ночным кошмаром для ЦРУ и посольства США в Риме во время выборов 1968 года было то, что объединенные голоса социалистов и коммунистов снова перевесили голоса ХДП, в то время как демонстрации против войны во Вьетнаме и демонстрации хиппи «Власть цветам!» против насилия наводнили улицы. Обратная реакция наступила, когда Джунио Валерио Боргезе, главный фашист Италии, спасенный агентом ЦРУ Джеймсом Англетоном после Второй мировой войны, в тесном сотрудничестве с ЦРУ начал ночью 7 декабря 1970 года второй правый переворот «Гладио» в Италии. Секретная операция именовалась «Операция «Тора Тора» — так же, как и план удара японской эскадры в порту Перл-Харбора 7 декабря 1941 года, что впоследствии втянуло США во Вторую мировую войну. План переворота на своем заключительном этапе предусматривал участие военных кораблей США и НАТО, которые были в состоянии боевой готовности в Средиземном море.

Так же как операция 1964 года Piano Solo, нынешняя операция имела целью арестовать левых политических и профсоюзных лидеров, а также журналистов и политических активистов, которых планировалось вывезти в тюрьму «Гладио» на Сардинии и держать там. Несколько сотен вооруженных людей под командованием Боргезе были рассредоточены по стране; элитные военные части собрались в Риме. Ночью военизированному подразделению под командованием известного международного правого экстремиста Стефано Дель Чиаэ удалось войти в Министерство внутренних дел благодаря своим людям, находящимся в полицейском карауле. Заговорщики отсортировали груз из 180 пулеметов и выслали его из министерства в грузовике для своих единомышленников. Как выяснилось в ходе расследования в отношении «Гладио», второе подразделение под командованием члена правого крыла десантника Сандро Саккуччи имело задачу арестовать политических функционеров. Третья вооруженная группа, в состав которой вошли знаменитые участники операции Piano Solo, ожидала в гимнастическом зале в Риме, в Виа Элениана, в готовности действовать. Секретные подразделения под командованием генерала Касеро были готовы занять здание министерства обороны в Риме. Вооруженный до зубов — в том числе и наручниками — отряд под командованием генерала Берти был всего в нескольких сотнях метров от центральных офисов радио и телевидения. Группа заговорщиков под командованием полковника Амоса Спиацци той ночью была в пути, собираясь занять Сесто Сан Джованни, рабочий пригород Милана и сердце коммунистического электората, где ЦРУ ожидало сильного сопротивления (72).

Италия была на пороге праворадикального переворота. Но переворота не случилось. Ночью 8 декабря лидер переворота Боргезе получил таинственный телефонный звонок, и переворот был остановлен. Заговорщики вернулись в свои казармы, и уже занятые стратегические посты были оставлены. В Чили и Греции правые правительства были приведены к власти с помощью государственных переворотов, когда левые значительно увеличивали свое политическое влияние. Почему же правый переворот был остановлен в Италии? Члены итальянской мафии, которых ЦРУ привлекло для поддержки заговорщиков, позже свидетельствовали в суде, что советская разведка узнала о готовящемся перевороте, после чего Вашингтон и НАТО заметили: большое количество советских кораблей направилось в Средиземное море. «Ничего не было сделано, и переворот сошел на нет; частично это случилось из-за присутствия советских кораблей в Средиземном море в то время», — такие свидетельские показания давал осведомитель мафии Томмасо Баскетта судье Джованни Фальконе в 1984 году (73). В то же самое время осведомитель мафии Лучано Лиджио сетовал: «Они уверяли меня, что спецслужбы и американцы были в фаворе. Я сказал им, чтоб отстали, в результате у меня пожизненный срок в Бари» (74).

В соответствии с планом ЦРУ и Боргезе, проснувшись утром 8 декабря 1970 года, Италия и весь мир должны были увидеть новое правое консервативное правительство, установленное на полуострове. «Политическая формула, в соответствии с которой нами управляли на протяжении 25 лет и которая привела нас на грань экономического и морального коллапса, прекратила существовать», — так Боргезе планировал поприветствовать общественность утром того дня. «Вооруженные силы, органы правопорядка, наиболее квалифицированные и представительные люди страны — с нами, и мы можем заверить вас, что наиболее опасные враги — те, кто хотел поработить отечество, — теперь безобидны для нас». После этого Боргезе и его заговорщики намеревались внедрить государственную программу, которая предусматривала поддержание военных и финансовых гарантий НАТО и подготовку плана по увеличению вклада Италии в Североатлантический альянс, а также назначение специального дипломатического представителя в Соединенные Штаты для организации военного вклада Италии в войну с Вьетнамом! (75)

Кто в час ночи сделал этот таинственный телефонный звонок, остановивший секретные подразделения «Гладио»? Директор ЦРУ Уильям Колби предположил, что это был сам президент Никсон. Колби в своих мемуарах подтвердил, что «безусловно, в 1970 году оно [ЦРУ] хотело осуществить военный переворот по прямому указанию президента Никсона» (76). Для Никсона мир был полем битвы, где коммунисты грозили взять бразды правления на себя, и Никсон, не испытывая особых угрызений совести, во время операции «Тора Тора» осуществлял бомбардировки нейтральной Камбоджи, находящейся рядом с Вьетнамом, уничтожив тысячи людей (77). В Италии участие Никсона также утверждалось Ремо Орландини, итальянским бизнесменом, придерживающимся правых политических взглядов, который был тесно вовлечен в операцию «Тора Тора». В 1973 году в штаб-квартире Информационной службы Министерства обороны (SID) он в личном разговоре с капитаном Антонио Лабруна обсуждал переворот. Лабруна спросил Орландини о «поддержке из-за рубежа». Ответ Орландини был коротким, но показательным: «НАТО. И [Западная] Германия. Все происходило на уровне военных, так как мы не доверяем гражданским». Лабруна настаивал: «Вы должны озвучить имена, вы должны сказать мне все, потому что я многое знаю о том, что происходит в мире», на что Орландини ответил: «Послушайте, в Америке есть Никсон, а также его окружение». Сигнал остановить переворот силами «Гладио» якобы шел от высокопоставленных лиц НАТО, заявил Орландини. И Лаброно продолжал настойчиво утверждать: «Вот почему я говорю вам: вы не имеете ни малейшего представления о масштабах и серьезности происходящего» (78).

Джованни Тамбурино, судья итальянского города Падуя, занялся расследованием операции «Тора Тора» и к своему великому удивлению уже в то время обнаружил вовлеченность в операцию таинственной армии, позже выяснится, что это армия «Гладио». Вскоре после этого он арестовал Вито Мичели, исполняющего обязанности директора SID, который до этого возглавлял Службу безопасности НАТО в Брюсселе. Тамбурино обвинил Мичели в «содействии, основании и организации совместно с другими тайного общества военных и гражданских лиц, направленного на подстрекательство к восстанию, с целью добиться незаконных изменений в конституции государства и форме государственного правления» (79). Его данные свидетельствуют, что секретная вооруженная организация существовала внутри Информационной службы Министерства обороны (SID), и так как его реальное кодовое название «Гладио» еще не было обнаружено, эту структуру называли «SUPER-SID». На суде 17 ноября 1974 года рассерженный Мичели крикнул: «SUPER-SID» по моему приказу? Конечно! Но я не организовал все это сам для свершения переворота. Это — Соединенные Штаты и НАТО, вот кто просил меня сделать это!» (80) Когда суд затянулся, Мичели в 1977 году был вынужден сделать уточнение: «Всегда была определенная секретная организация, известная высшим государственным органам и действующая в области спецслужб. Эта организация участвовала в деятельности, не имевшей ничего общего с областью сбора информации. Если вы хотите деталей, я не могу их вам предоставить» (81). В 1990 году, когда премьер-министр Андреотти раскрыл перед парламентом тайну «Гладио», Мичели был крайне раздосадован и незадолго до своей смерти он негодовал, вспоминая разоблачение Андреотти (82).

Рядом с камерой Мичели была камера полковника Амос Спиацци, потому что в ночь переворота Боргезе он собрал своих «гладиаторов» в Милане для того, чтобы подавить коммунистические части. «8 декабря 1970 года, в день переворота Боргезе, я получил приказ поддерживать общественный порядок, используя надежных людей», — вспоминал Спиацци в документальном фильме Би-Би-Си. «Мы должны были особо охранять определенные места, которые могли быть уязвимы во время восстания», — заявил он, сидя у себя дома перед своим портретом в мундире с поднятой в салюте Гитлеру правой рукой. «В то время я знал только, что это была структура, состоящая из людей, которые несомненно были антикоммунистами, но которая могла быть активирована только в случае вторжения», — утверждал он по поводу секретных подразделений «Гладио». «Я был арестован в 1974 году и оказался в крайне неприятном положении. Судья настойчиво допрашивал меня, пока я не понял, что этот судья пытается в моих показаниях прощупать что-то такое, что он сам считал революционным или неконституционным. А для меня это была организация по национальной безопасности» (83). Сторонник правых Спиацци казался смущенным. «Мое начальство и судья принадлежали к одной системе. Мог ли я рассказывать судье о подобных вещах? Нет, потому что это был вопрос военной тайны». Потом Спиацци попросил у судьи разрешения поговорить директором SID Вито Мичели, который неуклюже пытался запретить Спиацци рассказывать правду о «Гладио». «Он делал знаки не рассказывать ничего [Спиацци рукой повторяет движение руки Мичели, когда тот показывает в суде сигнал «нет»]. Судья заметил это. Таким образом, получилось, что он сказал да [на существование «Гладио»] вместо того, чтобы сказать «нет» (84). В итоге 145 заговорщиков «Тора Тора» были обвинены в совершении преступлений, из которых всего 78 были привлечены к суду, а из них всего 46 были осуждены судом Рима, но оправданы в апелляционном порядке вышестоящим судом. Когда все «гладиаторы» вышли на свободу, разразился крупный юридический скандал.

К несчастью ЦРУ и администрации Никсона, сорванная операция «Тора Тора» не остановила итальянских левых. В ходе национальных выборов 1972 года поддерживаемая США ХДП с 39 % голосов получила только небольшое преимущество над коммунистической КПИ и социалистической ПСИ, которые вместе набрали 37 % голосов (85). И это несмотря на тот факт, что по приказу Никсона посол США в Риме Грэм Мартин инвестировал десять миллионов долларов на тайные операции, взятки и поддержку ХДП, что выявило расследование парламента США по делу ЦРУ под руководством конгрессмена Оттиса Пайка. В то время как Москва поддерживала в финансовом отношении КПИ, Вашингтон щедро поддерживал ХДП, как обнаружило расследование Пайка: «По отчетам ЦРУ общее финансирование выборов Соединенными Штатами за 20-летний период составило 65 миллионов долларов» (86).

Так как у итальянских коммунистов и социалистов остались очень сильные позиции, они контролировали большую часть итальянского парламента, было очевидно, что они должны были войти в правительство. Было совершенно ясно, что президент Никсон категорически против подобного поворота влево, поскольку боялся разоблачения секретов НАТО. После Уотергейтского скандала 8 августа 1974 года сторонник секретных операций Никсон был вынужден уйти в отставку и новый хозяин Белого Дома вице-президент Джеральд Форд объявил: «Наш долгий национальный кошмар закончен» (87). Его слова услышали в Италии, многие надеялись на новый старт, и поэтому действующий итальянский министр иностранных дел Италии Альдо Моро из партии ХДП вместе с итальянским президентом Джованни Леоне в сентябре 1974 года вылетели в Вашингтон, чтобы обсудить вхождение итальянских левых в правительство. Их надежды были разбиты. Форд простил Никсону все преступления, которые тот совершил за время пребывания в Белом Доме, и сохранил ключевых игроков в администрации Никсона на их постах. В тяжелом противостоянии с Генри Киссинджером, который во времена Никсона служил в качестве советника президента по национальной безопасности, а во время президентства Форда занимал влиятельную позицию министра иностранных дел, итальянские представители получили ответ: ни при каких обстоятельствах левые не должны войти в правительство. Италии пришлось считаться с правилами НАТО. Визит сильно повлиял на Альдо Моро, который уже пережил переворот Piano Solo и «Тора Тора» и поэтому не питал никаких иллюзий относительно влияния Соединенных Штатов на Первую итальянскую республику.

По возвращению в Италию Моро течение нескольких дней чувствовал себя плохо и обдумывал полный уход из политики. «Это был один из немногих случаев, когда мой муж передал мне в точности то, что было сказано ему, не упоминая имен, — позже свидетельствовала жена Моро Элеонора. — Я постараюсь повторить это сейчас: «Вы должны оставить свою политику объединения всех политических сил вашей страны для прямого сотрудничества. Вы либо заканчиваете с этим, либо дорого за это заплатите» (88). Во время всеобщих выборов в июне 1976 года КПИ показала свой лучший результат на выборах — 34,4 % и одержала полную победу над Христианско-демократической партией (ХДП). Следовательно, действующий глава ХДП Альдо Моро нашел в себе мужество, чтобы обойти вето, наложенное США. 16 марта 1978 года он положил документы «исторического компромисса» в свой портфель, и водитель довез его в сопровождении телохранителей во дворец итальянского парламента в Риме, где он был готов обнародовать план включения итальянских коммунистов в состав правительства. На перекрестке улиц Виа Марио Фани и Виа Стреса в пригороде Рима, где он жил, из-за угла неожиданно дал задний ход белый Фиат и заблокировал дорогу. Водителю Моро пришлось резко затормозить, и машина эскорта врезалась в автомобиль Моро. Два человека из белой машины и четверо подоспевших к ним с улицы открыли стрельбу по пяти телохранителям Моро… Моро после своего возвращения из Вашингтона испытывал чувство беспокойства и просил предоставить ему бронированный автомобиль, но его просьба была отвергнута. Поэтому выстрелы прошили машину, и телохранители были убиты. Один из телохранителей попытался дважды выстрелить в нападавших, но его вместе с двумя еще живыми телохранителями добили с близкого расстояния. Самого Моро похитили и держали в заложниках в Риме 55 дней. После этого прошитое пулями тело Альдо Моро было найдено в багажнике брошенного автомобиля в центре Рима, автомобиль был символически припаркован на полпути между штаб-квартирами ХДП и КПИ.

Италия была в шоке. Военные спецслужбы и действующий премьер-министр Джулио Андреотти сразу же бросили обвинение левому крылу террористической организации «Красные бригады» и приняли против левых крутые меры. Было воздвигнуто 72 тысячи блокпостов и в 37 тысячах домов прошли обыски. Более шести миллионов человек были допрошены менее чем за два месяца. Пока Моро был в заложниках, его жена Элеонора вместе со своими ближайшими родственниками проводила дни в мучениях и даже попросила помощи у Папы Павла VI, давнего друга ее мужа. «Он сказал мне, что сделает все возможное, и я знаю, что он попытался, но слишком велико сопротивление» (89). Сам Моро понимал, что стал заложником в политическом преступлении, в котором правые и Соединенные Штаты использовали «Красные бригады». В своем последнем письме он попросил, чтобы никто из коррумпированной партии ХДП не присутствовал на его похоронах. «Целую и люблю вас всех, ваши лица, глаза, волосы», — пишет он жене и детям, уверенный, что его ждет скорая смерть. «Через это письмо я шлю всем свою бесконечную нежность. Дорогая моя, будь сильной в этом беспредельном испытании. Это пути Господни. Передай от меня нежный привет всем родственникам, тебя и всех я тепло обнимаю в залог моей вечной любви. Есть что-то после смерти, и мы еще встретимся с тобой там» (90).

Сенатская комиссия по расследованию «Гладио» и массовых убийств подозревала ЦРУ и итальянские спецслужбы, включая боевые отряды «Гладио», в организации убийства Моро. Поэтому дело было возобновлено, но комиссия с огромным удивлением обнаружила, что почти все файлы по похищению и убийству Моро таинственным образом исчезли из архива Министерства внутренних дел. Файлы содержали все официальные отчеты телефонных звонков, письма, которыми Моро обменивался с правительством, контакты с силами безопасности и протоколы заседаний, сделанные за время 55 дней, пока Моро был похищен. Комиссия Сената сделала резкое заявление, что «документы кризисного комитета Министерства внутренних дел исчезли», подчеркнув, что «дело Моро должно рассматриваться более широко», так как «явления должны рассматриваться в контексте исторической реальности»; в результате пришли к заключению, что убийство Моро было уголовным делом, в котором «Красные бригады», вероятнее всего, были инструментом для более крупной политической игры» (91). Сенат критически заметил, что в 1978 году «администрация Соединенных Штатов поначалу отказалась помочь в расследовании по захвату заложников, но потом все же направила одного эксперта, который работал под руководством Министерства внутренних дел» (92).

Трагическая история Италии достигла своего апогея, когда во время президентства Никсона политические правые силы потопили страну в терроризме, крови и панике, поставив Италию на грань гражданской войны. Террористы закладывали бомбы в общественных местах и обвиняли в этом итальянских коммунистов с тем, чтобы ослабить позиции коммунистов и социалистов на выборах. «Предположение о связи с массовым убийством в Болонье — одно из наиболее серьезных обвинений, выдвинутых против «Гладио», — гласили заголовки британской прессы в 1991 году, когда итальянская парламентская комиссия по расследованию дела «Гладио» и массовых убийств получила анонимный меморандум, содержащий предположение, что следы бомб Болоньи ведут в арсенал «Гладио» (93). Генерал Джерардо Серравалле, командующий подразделениями «Гладио» внутри SID в Италии с 1971 по 1974 год, позже с большим сожалением подтвердил, что порой некоторые члены «Гладио» «могли перейти от оборонительного хода событий к наступательному, или к гражданской войне» (94). Когда в интервью Би-би-си ему задали вопрос о том, почему, видя опасность этого манифеста, он не прекратил работу сети, Серравалле ответил: «Ну, закрытие — это политическое решение, это находится вне моей компетенции, я не мог завершить операцию «Гладио» (95).

Итальянскую секретную армию контролировало ЦРУ и поскольку генерал Серравалле проявил озабоченность в отношении внутренних операций секретной армии, он столкнулся с ожесточенной оппозицией начальника резидентуры ЦРУ в Риме Говарда Стоуна, который остановил поставку снабжения ЦРУ. «Когда я принял командование, я заметил, что американское финансирование, согласованное двусторонним образом, и в частности, отправка нам материалов и вооружения, были приостановлены». Серравалле был рассержен и попросил Стоуна приехать в штаб-квартиру «Гладио» на Сардинии. Начальник резидентуры прибыл вместе с офицером ЦРУ Майком Седноуи, и Серравалле, по его собственным словам, сказал им: «Это наше обучение, и вы могли бы помочь нам взять все из нашего потенциала. Так зачем урезать помощь? Если это позиция вашего правительства, мы это принимаем. Но вы должны объяснить». После этого он понял, что «интересы ЦРУ, как было представлено этими людьми, лежали не совсем в сфере достижения определенного уровня тренировок, а дело было в контроле внутри страны. То есть нашем уровне готовности к оказанию противодействия уличным беспорядкам, урегулированию общенациональных забастовок и помимо этого контролю возможного усиления коммунистической партии. Мистер Стоун вполне четко заявил, что финансовая поддержка ЦРУ напрямую зависит от нашей готовности ввести в действие, планировать и реализовать — назовем их так — внутренние меры» (96).

«Не возникает и тени сомнения, что во второй половине 1960-х годов подразделения ЦРУ начали широкомасштабную операцию с целью любыми путями противостоять распространению по Европе левых групп и движений», — в своем 370-страничном отчете от 1995 года заключило итальянское официальное расследование Сената по делу «Гладио» и массовых убийств. «Из всего этого возникает финальная картина страны, которая на протяжении 40 лет жила в условиях тяжелой «пограничной» ситуации. Очевидно, что напряженность, которая характеризовала эти 40 лет и которая была объектом изучения, имеет социальные и более глубокие внутренние причины. Однако подобное напряжение не продолжалось бы так долго; оно никогда не приняло бы такого трагизма, и дорога к познанию истины не была бы столько раз заблокирована, если внутренняя политическая ситуация не была бы ограничена и не находилась бы под пристальным наблюдением сети, в которую была интегрирована Италия» (97).

Из-за зверств, имевших место в истории Первой итальянской республики — по официальным данным, во времена террора с 1969 по 1987 год было зафиксировано большое число погибших: 491 жертва среди гражданского населения, 1181 человек был ранен или искалечен — это была слишком мягкая формулировка для некоторых придерживающихся левых взглядов сенаторов из парламентской комиссии. Под председательством сенатора Пеллегрини расследование было продолжено, свидетели были выслушаны, документы проанализированы. В июне 2000 года был представлен окончательный отчет на 326 страницах; заключение сообщало, что «эти массовые убийства, закладывание бомб, военные действия были организованы, проведены и поддерживались людьми, стоящими вне итальянской государственной власти и, как выяснилось не так давно, все это было сделано людьми, связанными с разведкой Соединенных Штатов Америки» (98).

Для подкрепления этого заявления, имеющего далеко идущие последствия, отчет по «Гладио» включал в себя свидетельства некоторых «гладиаторов». Солдат секретной армии Джузеппе Тарулло, поступивший на службу в Информационную службу итальянских вооруженных сил (SIFAR) в 1961 году, рассказал сенаторам, что следующей задачей после подготовки к вторжению стояла задача контролировать итальянских коммунистов: «Мы также говорим о внутренней задаче «Гладио». Уже было сказано, что структура и все нити сети стали бы активироваться в случае внутренней диверсии при поддержке сил специального назначения. Под внутренней диверсией мы понимали смену правительства, которая не отвечала бы воле правящих властей» (99). «Гладиатор» Джузеппе Андреотти так показал эту ситуацию: «Структура «Гладио» была ответом внутренней логике в том смысле, как я уже сказал, что это была реакция против прихода к власти в Италии режима, ненавидимого населением страны… диктатуры левых или правых» (100).

«Гладиатор» Манлио Каприата, который в звании генерала с февраля по июнь 1962 года в SIFAR руководил бюро «Р», рассказал сенаторам: «Я подтверждаю, что управление V, а, следовательно, и организация секретных подразделений, оставленных в странах Западной Европы на случай советской оккупации, а также CAG [центр «Гладио», Centro Addestramento Guastatori на Сардинии] несли антидиверсионную функцию на случай прихода к власти левых» (101). На сегодняшний момент собрано достаточно свидетельств, и член комиссии сенатор Вальтер Биэлли сделал вывод: «Я убежден, что интервенция американцев в Италию — теперь уже исторически доказанный факт». Администрация Клинтона в Вашингтоне была шокирована, и летом 2000 года отказалась от комментариев, когда в Риме источник из посольства США, пожелавший остаться неназванным, заявил: «Эти обвинения возникали на протяжении последних 20 лет, и за ними абсолютно ничего нет» (102).

Сенатор Биэлли твердо стоял на своем и пояснил, что «они вмешались во внутренние дела, чтобы помешать коммунистической партии прийти к власти демократическим путем. Коммунистической угрозы больше не существует, и было бы уместно, если бы американцы помогли бы всем понять, что же произошло в прошлом». Когда Советский Союз открыл свои архивы, Соединенные Штаты оставались немногословными. «Во время холодной войны восток был под пятой коммунизма, а запад стал в некотором смысле американской колонией», — с грустью заявил Биэлли. Альдо Джианнули, историк, работавший в качестве консультанта парламентской комиссии по «Гладио» и терроризму, правильно подчеркнул, что секретные полувоенные организации для действий в тылу оккупационных войск должны быть теперь изучены на международном уровне по документам НАТО: «Сегодня реальная проблема — это как получить доступ к архивам НАТО» (103).

Тайная война во Франции

Вторжение немецких войск во Францию и ее оккупация во время Второй мировой войны является очень болезненным историческим моментом для Республики в XX столетии. 14 июня 1940 года Париж пал. В то время как «правая» военная и политическая элита во главе с генералом Филиппом Петеном сотрудничала с гитлеровской оккупационной армией и устанавливала фашистское правительство в Виши, французский генерал Шарль де Голль бежал в Лондон и по радио объявил населению страны, что он представитель легитимного правительства Республики. Де Голль настаивал на том, что война против оккупантов должна и будет продолжаться. Для сбора разведданных на территории Франции, осуществления взаимодействия с местными силами сопротивления и проведения диверсионных операций на захваченной врагом территории генерал де Голль в Лондоне создал французскую секретную службу BCRA (Bureau Centralde Renseignementatd'Action). Агенты BCRA десантировались на территорию Франции и проводили секретные миссии ценой очень больших потерь. Можно сказать, что по характеру выполнения задач, уровню подготовки, а также по составу вооружения и техники BCRA, которая была упразднена до окончания войны, являлась предшественником французской секретной армии, и многие члены секретных полувоенных подразделений холодной войны в прошлом были агентами BCRA. После проводимой с помощью Соединенных Штатов Америки операции высадки в Нормандии 6 июня 1944 года и освобождения Франции генерал де Голль с триумфом вернулся в Париж и стал премьер-министром. Генерал Петен, сотрудничавший с Гитлером, был приговорен к смерти, затем помилован и получил пожизненный тюремный срок.

С окончанием Второй мировой войны родилась Четвертая французская республика (1945–1958), характеризующаяся крайне нестабильной политической и военной ситуацией, в которой разные партии боролись за сферы влияния (1). Слева находилась Коммунистическая партия Франции (КПФ), которая во многом благодаря своей ведущей роли в сопротивлении фашистским коллаборационистам Виши была очень популярна среди населения и захватила власть в послевоенном правительстве. «КПФ добилась огромного престижа и какого-то морального превосходства за то, что возглавила сопротивление… Ее патриотизм был бесспорным» (2). Справа находились коллаборационисты Виши, внедрившиеся во французскую военную и бизнес-элиту, которые с негодованием отказывались видеть будущую Францию под коммунистическим контролем — не важно, будет ли это достигнуто путем коммунистического переворота или посредством победы коммунистов из КПФ в демократических выборах. Немаловажно то, что Соединенные Штаты, так же как и Великобритания, были против власти КПФ, которую они считали зависимой от решений, принимаемых в Москве. Таким образом, ситуация была подобна положению дел в Италии, секретная война продолжилась во Франции и после 1945 года по линии КПФ и коммунистических тред-юнионов с одной стороны и против ЦРУ и французского политического, военного и полицейского аппарата — с другой.

«Начать с того, что они [ЦРУ] хотят остановить приход левых к власти, и еще больше хотят, чтобы Коммунистическая партия не вошла в правительство. Для ЦРУ, очевидно, это сверхприоритет, как и для всех стран Атлантического альянса», — позже высказал комментарии к вопросу о секретной холодной войне во Франции бывший агент ЦРУ Филипп Эйджи (3). Нигде в Европе, за исключением Италии, коммунисты не были так сильны в послевоенный период, как во Франции. Вашингтон опасался, что Москва сможет призвать КПФ к захвату власти во Франции путем государственного переворота. Но Сталин, лидер Советского Союза, не поощрял КПФ следовать такой стратегии; и хотя молодые и полные энергии французские коммунисты предвкушали участие в чем-то более интересном, старое формировавшееся руководство КПФ не планировало захватывать власть силой. КПФ правильно поняли, что для них это приведет к образованию политического гетто, а то и вовсе они будут раздавлены американской армией, которая после освобождения Европы все еще базировалась во Франции. КПФ больше выиграла бы от победы в демократических выборах.

Премьер-министр де Голль включил двоих коммунистов в свой новый кабинет министров, и в то же самое время в ноябре 1944 года ему удалось убедить сильную Армию сопротивления коммунистов Франции сдать оружие в обмен на обещание честных демократических выборов. Муниципальные выборы весной 1945 года принесли убедительную победу КПФ, которая оказалась сильнейшей, набрав 30 % голосов. Два других участника выборов — вновь созданная партия MRP (Mouvement Républicain Populaire) и французские социалисты — получили 2-е и 3-е место по числу голосов на выборах, с 15 % и 11 % соответственно. На национальных выборах 21 октября 1945 года все прошло по тому же шаблону, когда КПФ триумфально получила 26 % голосов и 160 мест в Учредительном собрании, тогда как социалисты «пришли» вторыми с 24 % голосов и 142 местами; MRP получила третье место с 23,6 %. Вместе две левые партии получили подавляющее большинство голосов.

Несмотря на явную победу КПФ на выборах и на свое обещание, премьер-министр де Голль отказался предоставить КПФ ключевые посты в Кабинете министров. КПФ выразила сильный протест, когда ей дали назначения на четыре второстепенных поста, включая министерства экономики, вооружения, промышленного производства и труда. Генеральный секретарь от КПФ Морис Терез был назначен государственным министром. Состоялась драматическая развязка: коммунисты использовали свою власть в парламенте, строго осудив французскую войну для восстановления контроля над вьетнамскими колониями. Парламентарий от коммунистов Дженет Вермеерш, критикуя сложившуюся ситуацию, заявил, что в горящих вьетнамских деревнях французы «творили те же зверства», что нацисты совершали во Франции несколькими годами ранее. Замечание ввергло французский парламент в смятение, его президент настаивал: «Мадам, крайне вежливо повторяю вам, что… это неприемлемо: вы оскорбили и Национальную ассамблею, и страну». Так как Вермеерш настаивала на своих словах, президент Ассамблеи в ужасе произнес: «Мадам, я никогда не верил, что женщина способна так ненавидеть». На что Вермеерш ответила: «Да, я ненавижу. Ненавижу, когда думаю о миллионах рабочих, которых вы эксплуатируете. Да, я ненавижу большинство этой Ассамблеи!» (4).

Консервативные члены французского общества были сильно обеспокоены радикализмом КПФ и шокированы, когда партия, протестуя против несправедливого назначения в органы исполнительной власти, предложила два законопроекта, один из которых ограничивал полномочия исполнительной власти, а другой сокращал военный бюджет на 20 %. Когда оба законопроекта прошли через парламент, в котором преобладали коммунисты, 20 января 1946 года де Голль резко ушел в отставку. Но борьба за власть во Франции продолжалась, когда КПФ предложили разделить исполнительную власть министерств между коммунистами и социалистами, поскольку в действительности ничто другое не могло так отразить волю французского народа, как высказанное адекватным образом на выборах. Французские социалисты возразили. Они ясно понимали, что Франция, как и Италия в это же время, имела ограничения в своем суверенитете, поскольку США не предоставит левому французскому режиму экономическую помощь согласно плану Маршалла, а в помощи Франция нуждалась.

Позиция Белого Дома в Вашингтоне все чаще противоречила демократической воле, выраженной на выборах; так, на всеобщих выборах в парламент Франции 10 ноября 1946 года КПФ снова заняла лидирующую позицию, взяв почти 29 % голосов — их самый высокий процент — в то время как MRP и социалисты слегка ухудшили свои прошлые показатели. Привлекательность для народа и сила коммунизма во Франции не стала меньше. В Западной Европе — если брать критерии размера и влияния — только Коммунистическая партия Италии была по этим критериям равна КПФ. В Швейцарии Коммунистическая партия была вне закона, Британская коммунистическая партия была крайне мала и находилась в подчиненном положении по отношению к сильной британской партии лейбористов; и только в Бельгии сравнительно влиятельные коммунисты занимали незначительные посты в министерстве. В составе КПФ было около миллиона членов. Партийная ежедневная газета L'Humanite вместе с ее вечерней «коллегой» Ce Soir была наиболее широко читаемой во Франции; КПФ также контролировала крупнейшие во Франции молодежные организации (включая Uniondes Jeunesses Républicaines), а также крупнейшие профсоюзы (в том числе Confederation Generaledu Travail, CGT).

Посол Соединенных Штатов во Франции Джефферсон Кэффери, убежденный антикоммунист, каждую неделю отсылал тревожные сообщения в Белый Дом для президента США Трумэна. Вашингтон и американские спецслужбы были убеждены, что КПФ должна быть атакована и уничтожена в тайной войне. Генерал Хойт Ванденберг, директор CIG (предшественника ЦРУ), 26 ноября 1946 года в меморандуме предупредил Трумэна, что КПФ благодаря своей силе сможет захватить власть в любое время: «Рассчитывая на возможность того, что французское правительство могло быть сформировано без участия коммунистов, посол Кэффери утверждает, что… коммунисты сейчас имеют достаточно силы и влияния, чтобы захватить власть во Франции в любой момент времени». Ванденберг подчеркнул, что по информации разведки США, КПФ не собирается использовать свою силу для захвата власти путем организации государственного переворота. «Невозможность для коммунистов захватить власть в этих обстоятельствах, — продолжил Ванденберг, — объясняется а) переоценкой своих сил и уверенностью в том, что они придут к власти законным путем; б) это бы противоречило нынешней политики Кремля» (5).

По инициативе американских и британских Сил специального назначения (SAS) во Франции была создана секретная армия под кодовым названием «Голубой план» (Blue Plan), чьей задачей было тайно предотвратить приход к власти КПФ. Иными словами, «Голубой план» был направлен на то, чтобы не дать Франции «покраснеть». Виктор Вежнес, один из солдат французской секретной армии Blue Plan, вспоминал, что в те послевоенные годы Великобритания поощряла антикоммунистические действия. «В то время я жил в Сете, в доме командира Бенета, офицера DGER, ранее активно участвовавшего в миссиях в Индии. За время моего пребывания в его доме прошло бесчисленное число встреч». SAS, специализировавшиеся на секретных военных операциях, связались с новой созданной во Франции секретной службой Direction Generaledes Etudeset Recherches (DGER) и стороны пришли к соглашению о создании секретных подразделений в Северной Франции по ту сторону Ла-Манша, в Бретани. «Однажды, — вспоминал Вежнес, — после того, как нас посетил лейтенант Эрл Джеллико из SAS, Бенет сказал мне: «Мы создаем секретную армию в районе Бретани» (6).

Подразделения секретной армии вскоре распространились по всей Франции. В это были вовлечены множество агентов и офицеров DGER. Следует отметить, что DGER под руководством директора Андре Деваврина включала в себя также членов коммунистического сопротивления. Агенты-консерваторы и прежде всего Соединенные Штаты считали, что присутствие коммунистов в DGER представляло угрозу безопасности. Это относилось в первую очередь к сверхсекретным операциям против французских коммунистов, таким как Blue Plan. Поэтому DGER была закрыта в 1946 году и заменена новой непоколебимой антикоммунистической военной спецслужбой SDECE под руководством Анри Алексиса Рибьера. После замены DGER на SDECE коммунисты проиграли важную битву в секретной войне во Франции, так как SDECE стала более опасным противником. Поскольку SDECE сместилась вправо, в нее набрали рекрутов из подготовленных антикоммунистов, участвовавших в Гражданской войне в Греции. «Англо-американцы были в тесном контакте с заговорщиками, прежде всего с Эрлом Джеллико, который только что вернулся из Греции, где он осуществлял антикоммунистическую деятельность» (7).

Так как Франция страдала от инициируемых коммунистами больших по масштабам забастовок, которые парализовали всю страну, агенты Blue Plan тайно получали деньги от богатых промышленников для спонсирования антикоммунистической секретной войны. «Я познакомился с братьями Пежо, когда посещал их офисы, — вспоминал агент Вежнес свои тайные контакты с представителями автомобильной индустрии. — Мы обсуждали, что должно быть сделано на случай оккупации и повсеместных забастовок. На протяжении двух месяцев мы работали над планом действий. Мы были разделены на две секции. У нас были машины, гаражи и отели» (8). Когда прошла массовая забастовка на автомобильном заводе «Рено», поддерживаемая КПФ и профсоюзом CGT (Всеобщая конфедерация труда Франции — ВКТ), напряженность во Франции возросла. Премьер-министр от социалистов Пол Рамадье приказал заморозить выплату зарплат вопреки просьбам рабочих, требующих увеличения зарплат. Это была прямая конфронтация. Коммунисты проголосовали против идеи Рамадье по замораживанию заработной платы, в то время как социалисты попросили Рамадье не уходить в отставку, после чего 4 мая 1947 года последовал неожиданный маневр премьер-министра, когда он, используя свои полномочия, лишил министров от коммунистической партии места в своем кабинете. Министры были очень удивлены, но приняли удар стойко, полагая, что все временно. Однако коммунисты более 30 лет не могли вернуться в зал заседаний исполнительной власти. Только позже выяснилось, что в тихий переворот был вовлечен Вашингтон. «Генерал Реверс, начальник штаба во Франции, позже сообщил, что американское правительство попросило Рамадье подвинуть коммунистических министров». В частности, «социалисты обсуждали этот вопрос заранее с послом Кэффери», который объяснил французским социалистам, что американская экономическая помощь не будет оказана, пока коммунисты остаются в исполнительной власти (9).

Через месяц после того, как коммунисты были лишены мест в правительстве, французские социалисты атаковали военных, поддерживающих правые силы и ЦРУ, а также разоблачили секретную армию Blue Plan. 30 июня 1947 года французский социалист министр внутренних дел Эдуард Депре объявил недоумевающей общественности, что во Франции за спиной политиков была создана секретная правая армия, имевшая задачу дестабилизировать французское правительство. «К концу 1946 года мы узнали о существовании сети сопротивления, состоящей из бойцов из числа ультраправых, коллаборационистов Виши и монархистов, — объяснил Депре. — У них есть секретный план атаки, называемый Blue Plan, который должен был вступить в действие то ли к концу июля, то ли к 6 августа [1947]» (10).

В соответствии с далеко идущими обвинениями французского министра внутренних дел, ЦРУ и МИ-6 совместно с французскими правыми военизированными группировками планировали провести государственный переворот во Франции летом 1947 года. После подобных откровений последовали аресты. В числе арестованных заговорщиков был граф Эдме де Вулпиан. Его замок «Лес» недалеко от города Ламбаль на севере Франции использовался в качестве штаб-квартиры для окончательной подготовки переворота. Представитель группы расследования Анж Антонини нашел «тяжелое оружие, боевую форму и планы операции» в замке. Из плана стало ясно, что в качестве основного компонента тайной войны заговорщики Blue Plan намеревались использовать нагнетание и без того напряженной ситуации во Франции, осуществляя теракты, обвиняя во всем левых и таким образом создавая подходящие условия для государственного переворота; подобная «стратегия дестабилизации» также использовалась во время секретных войн в Греции, Италии и Турции. «Планировалось даже осуществить покушение на де Голля для увеличения общественного возмущения», — вспоминает французский эксперт секретной службы Фалигот (11).

Признавая, что в послевоенный период во Франции велась тайная война, другие источники категорически отрицают утверждение о том, что заговорщики бы действительно устроили переворот в 1947 году. «Когда министр внутренних дел Депре раскрыл всем правду о досье Blue Plan, он намеревался нанести удар по правым после того, как он уже нанес удар по левым, — утверждал Люк Роберт, сам вовлеченный в заговор, ссылаясь на вытеснение коммунистов из системы исполнительной власти в предыдущем месяце. — Более того, это было попыткой ослабления французской армии, которая сама полезла в политику» (12). Удивительно, но расследованием роли SDECE в заговоре занимался сам ее директор Анри Рибьер. Он пришел к выводу, что ЦРУ и МИ-6 виновны в данной ситуации, так как это они продвигали план BluePlan, хотя они якобы не предусматривали совершение государственного переворота. «Вооружение, которое находили по всей стране, частями оплачивалось Лондоном или Вашингтоном. Но предусматривалось, что это оружие будет использоваться для противостояния коммунистам, а не для осуществления переворота», — заключили следователи (13).

По предположению посла США Кэффери, который контролировал секретную войну против коммунистов во Франции, ЦРУ после переворота, вытеснившего коммунистов в конце 1947 года из исполнительной власти страны, наметило себе цель в виде сильного коммунистического профсоюза CGT, основу силы компартии Франции. Американский генерал Ванденберг в своем меморандуме к президенту Трумэну правильно подчеркнул, что возможности коммунистов по «экономическому давлению через CGT или по применению силы, как предположил посол Кэффери, существенны, так как являются гарантией против исключения их из состава правительства» (14). ЦРУ удалось создать раскол в CGT, где преобладал и коммунисты, отделив умеренный профсоюз «Рабочая сила» (Force Ouvriere), которую в начале 1950-х годов поддерживала более чем миллионом долларов в год (15). Секретная операция значительно ослабила КПФ.

Последняя по счету, но не по значительности секретная война ЦРУ во времена Четвертой республики была нацелена на французскую полицию. После того как принадлежащие к компартии министры были выведены из французского правительства, вся администрация была очищена от коммунистов, а антикоммунисты активно продвигались в полиции. Среди них был и комиссар Жан Дидэ, который во время Второй мировой войны тесно сотрудничал с Управлением стратегических служб (OSS), а в тот момент активно продвигался на пост командующего тайной французской военизированной полицией, действующей под началом министра внутренних дел Жюля Мока. Посольство Соединенных Штатов было довольно достигнутым прогрессом и в начале 1949 года телеграфировало в Госдепартамент США в Вашингтоне: «для того чтобы бороться с угрозой коммунизма, Франция организовала ячейки умеренных, но эффективных полицейских… Италия также создает подобные антикоммунистические отряды под контролем министра внутренних дел Марио Шельба, используя командиров бывшей фашистской полиции» (16).

Вместе с другими командующими антикоммунистической полиции, принимавшими участие в ведении тайной войны в Западной Европе, Дидэ регулярно принимал участие во встречах в рамках антикоммунистического движения «Мир и свобода» (Paixet Liberte), которое представляло собой большую структуру ЦРУ под руководством французского антикоммуниста Жана-Поля Давида (17). Американский историк Кристофер Симпсон подсчитал, что части для осуществления тайных боевых действий — такие как «Мир и свобода» — финансировались ЦРУ во время секретных войн против коммунистов суммой «более миллиарда долларов ежегодно» (18). Имея филиалы в ряде европейских стран, «Мир и свобода» проводило операции ЦРУ по психологической войне в Западной Европе и распространению антикоммунистической пропаганды, печатая постеры, спонсируя радио программы, публикуя печатные материалы и организовывая демонстрации. Под руководством Эдгардо Соньо в Италии работал филиал «Мир и свобода» ЦРУ под названием Расее Liberta [название аналогично французскому и переводится с итальянского так же: «Мир и свобода». — прим. пер.] со штаб-квартирой в Милане. В 1995 году расследование итальянского Сената по делу «Гладио» и секретным военным действиям обнаружило, что итальянский филиал «Мира и свободы» действовал по прямому указанию НАТО. И якобы министр иностранных дел Франции Жорж Бидо предложил Североатлантическому Совету НАТО в 1953 году, чтобы итальянское отделение «Мира и свободы» возглавило реорганизацию спецслужбы НАТО и работало в качестве центра и инициатора по координации международных действий против Коминформа (Информационного бюро коммунистических и рабочих партий Европы) (19). Ирвин Уолл в своей истории о влиянии Соединенных Штатов на послевоенную Францию пришел к выводу, что наряду с «Рабочей силой» движение «Мир и свобода» являлось основной причиной того, что ЦРУ способствовало созданию массовых некоммунистических организаций во Франции в 1950-х годах» (20).

Когда в 1947 году Blue Plan был разоблачен, и проект закрыли, секретная война против коммунистов не закончилась. Напротив, премьер-министр от французских социалистов Пол Рамадье видел, что его руководители в военной секретной службе не были подвинуты после скандала. Когда гроза миновала, он в конце 1947 года отдал приказ Анри Рибьеру, главе SDECE, и Пьеру Фуркаду, заместителю директора SDECE, создать новую антикоммунистическую секретную армию под кодовым названием «Роза ветров» (Rosedes Vents), которое символизировало остроконечный символ НАТО. Кодовое название было выбрано удачно, так как когда в 1949 году было создано НАТО со штаб-квартирой в Париже, SDECE координировала антикоммунистическую секретную войну совместно с НАТО (21). Солдаты секретной армии понимали, что в своем обычном морском контексте роза ветров — это рисунок под магнитной стрелкой компаса, в соответствии с которым устанавливается курс и принимаются поправки, если корабль отклонился от курса.

Поскольку секретное сотрудничество с США активизировалось, в апреле 1951 года французская SDECE открыла филиал в Вашингтоне (22). В соответствии со всеобъемлющим планированием ЦРУ и НАТО по поводу антикоммунистических военных действий в Западной Европе секретное подразделение «Роза ветров» внутри SDECE получило задачу отслеживать и бороться с коммунистическими диверсионными элементами в Четвертой французской республике. Кроме того, она должна была проводить эвакуацию, подготавливать и обеспечивать наличие подходящей базы на время покидания страны. Секретная армия «Роза ветров» была обучена проводить диверсии, боевые и разведывательные операции по сбору информации в условиях вражеской оккупации. Франция была поделена на несколько географических зон для секретных подразделений, которые должны были оставаться в тылу оккупационных войск. Каждая зона находилась под наблюдением офицера SDECE. Эмигрантские базы для французского правительства находились в Марокко (Северная Африка), и SDECE переслала часть своих архивов на микрофильмах в Дакар, Сенегал (23).

Возможно, наиболее знаменитым членом французской секретной антикоммунистической армии «Розы ветров» был Франсуа Гроссувр, в 1981 году ставший советником по секретным операциям для президента от Социалистической партии Франсуа Миттерана. Во время Второй мировой войны Гроссувр вступил в фашистские поддерживаемые режимом Виши ряды милиции; позже, однако, утверждалось, что он проник в эти ряды в интересах сопротивления. После войны военные спецслужбы завербовали его в секретную армию «Розы ветров». Агент SDECE Луи Мушон, который сам завербовал множество солдат для сети секретных армий, вспоминал, как был нанят Гроссувр: «Ответственное лицо нашей организации в Лионе, Гилберт Юнион, который во время войны выполнял наши миссии для BCRA, был любителем быстрой езды и погиб на дороге. Для его замены в 1950 году SDECE завербовала Франсуа Гроссувра». Мушон пояснил, что Гроссувр был выбран не только благодаря своему военному опыту, но и за свои связи: «Его бизнес, сахарная компания A. Bergeret Cie, открывала широкие возможности для организации фронта. У него действительно были отличные знакомства и связи» (24).

В качестве советника по особым вопросам президента Миттерана Гроссувр обладал влиянием на ведение французских секретных военных действий в начале 1980-х годов, но в 1985 году был освобожден от своих основных обязанностей, поскольку его шпионский стиль стал невыносимым для степенных коллег Миттерана. Однако его личные отношения с Миттераном остались хорошими, и когда в конце 1990-х годов после разоблачения «Гладио» по всей Европе президенту Миттерану пришлось прикрыть французскую сеть «Гладио», «первым человеком, с кем он проконсультировался, был «серый кардинал» Франсуа Гроссувр» (25). Ко времени смерти Гроссувра его участие в секретных войнах уже не было тайной. «Он был завербован во французскую разведку и помогал в организации «Гладио», поддерживаемого американцами плана по созданию вооруженного движения сопротивления вторжению России на территорию Западной Европы», — отметил в некрологе британский «Экономист» после того, как 76-летний Гроссувр застрелился в Елисейском дворце 7 апреля 1994 года (26).

Отставной офицер ЦРУ Эдвард Барнс во время Четвертой французской республики служил офицером связи во французской секретной армии «Роза ветров» и покинул страну в 1956 году. После разоблачения существования секретных армий в 1990 году он вспомнил, что не только Вашингтон, но и многие французы были сильно обеспокоены фактом возможного прихода к власти и преобладания в правительстве Коммунистической партии. «Вероятно, было много французских граждан, которые хотели быть готовы на случай, если что-нибудь подобное произойдет» (27). По мнению Барнса, сопротивление советской оккупации было главной целью французской армии «Гладио», в то время как проведение антикоммунистической политической деятельности во Франции «было делом второстепенным». Барнс считал, что французская программа секретной армии состояла из «нескольких десятков» людей, частным образом завербованных ЦРУ, каждый из которых должен был построить свою собственную сеть рекрутов. По аналогии с другими странами в «Гладио» во Франции каждый «гладиатор» набирал и тренировал 10 человек; из этого Барнс заключил, что французская сеть «Гладио» насчитывала порядка 500 солдат.

Точное число участников этой тайной войны крайне сложно определить. Парижская газета Intelligence Newsletter сообщила после разоблачения тайной армии ЦРУ, что «директор французской разведки предложил передать в распоряжение ЦРУ около десяти тысяч обученных и вооруженных «патриотов», находящихся вне компетенции французских вооруженных сил», обученных для ведения тайной войны «в случае прихода к власти коммунистического правительства». Барнс считал, что ЦРУ «не имеет сведений о том, сколько людей может появиться «из ниоткуда». Подсчитать их просто невозможно. Те, кого я встречал, были фермерами, городскими жителями, торговцами». Многим не приходилось проходить долгую подготовку, так как они были ветеранами войны и во время Второй мировой войны служили в частях BCRA, выполняющих секретные операции в тылу врага (28).

Для того чтобы гарантировать солдатам секретной армии материальную независимость, ЦРУ совместно со SDECE создало секретные оружейные склады «Гладио» по всей стране. «В самых удаленных местах было спрятано все что угодно, практически все, что может понадобиться человеку», включая оружие, взрывчатые вещества, золотые монеты, велосипеды; радиооборудование и системы кодирования были в приоритете. Чтобы держать существование сетей в секрете, строго соблюдался принцип доступа небольшого количества людей к информации и только по служебной необходимости. В этой связи Барнс подчеркнул, что он мог встречаться только с десятью людьми из числа рекрутов ЦРУ «из опасения скомпрометировать себя и скомпрометировать их. Ты не мог просто подойти и сказать: «Закопай это, Джо». Все что угодно могло пойти насмарку. Некоторые из этих ребят могли и не закопать оборудование там, где сказали, что закопали» (29).

Итальянское Министерство обороны знало, что SDECE вместе с ЦРУ запустила создание секретной армии против коммунистов. Генерал Умберто Брокколи в октябре 1951 года написал министру обороны Маррасу, что секретные армии существуют в Нидерландах, Бельгии, Норвегии, Дании, а также что «Франция уже организовала подобные армии в Германии и Австрии, а также на своей территории вплотную к Пиренеям» (30). На какой территории французская секретная армия действовала в Австрии и Германии, оккупированных после их поражения во Второй мировой войне, остается неизвестным, но по некоторым оценкам секретные операции были ограничены соответствующими секторами, контролируемыми французскими войсками, до тех пор пока союзные войска будут выведены из этих двух стран. Премьер-министр Италии Джулио Андреотти в октябре 1990 года в своем отчете «Параллельный SID [информационная служба министерства обороны] — дело «Гладио» подтвердил, что секретные антикоммунистические армии были постоянно на связи с НАТО и уточнил, что «сети сопротивления были организованы Великобританией во Франции, Нидерландах, Бельгии и, вероятно, также в Дании и Норвегии. Французы взяли территории Германии и Австрии под свой контроль, а также контролировали свою собственную территорию до Пиренеев» (31).

Меморандум под грифом «совершенно секретно» американского Объединенного комитета начальников штабов от 14 мая 1952 года, озаглавленный как «Операция «Размагничивание», подробно показывал, каким образом «политические, военизированные и психологические операции» должны быть использованы в соответствии с директивой для того, «чтобы уменьшить влияние коммунистической партии в Италии», а также «чтобы уменьшить влияние коммунистической партии во Франции» (32). «Конечная цель плана состоит в том, чтобы уменьшить силу коммунистических партий, подорвать их материальную базу, их влияние на итальянское и французское правительства, в особенности на профсоюзы, — упоминалось в секретной бумаге Пентагона, — чтобы насколько возможно уменьшить опасность того, что коммунизм наберется сил в Италии и Франции, и сократить угрозу интересам США в этих двух странах». Секретные армии ЦРУ управляемые SDECE, инструктировались и обучались в рамках стратегического контекста, так как в соответствии с данным документом «ограничение силы коммунистов Италии и Франции является первоочередной задачей. Эта цель должна быть достигнута любым способом». Война должна была оставаться в секрете, и «итальянское и французское правительство не могли знать о плане «Размагничивания», поскольку этот план вмешивался в их национальный суверенитет» (33).

Обучение солдат секретной армии «Роза ветров» проходило в разных частях Франции и за рубежом в тесном сотрудничестве с французскими силами специального назначения. На высшей ступени стояли высококвалифицированные французские специалисты парашютно-десантного полка для проведения специальных операций — а именно 11-го ударного парашютного полка (короткое название — 11-й ударный), которые принимали в операциях непосредственное участие. Взаимоотношения с секретной армией были близкими, в ряде случаев сотрудники 11-го ударного служили одновременно в секретной армии «Роза ветров». Как британская SAS проводила секретные операции и диверсии для МИ-6, так и французский 11-й ударный после Второй мировой войны был железным кулаком для SDECE. По словам французского автора «Гладио» Броззу-Джентиле, «инструкторы французской секретной армии все были членами SDECE, или были к ней близки» (34). Во время скандала с «Гладио» 1990 года французская пресса выяснила, что «гладиаторы» Франции проходили подготовку по применению оружия, обращению с взрывчатыми веществами и использованию радиопередатчиков в Центре подготовки парашютистов резерва (CERP) 11-го ударного в Серкоте, недалеко от Орлеана к югу от Парижа; в учебном центре 11-го ударного в Форт-Монлуи в Пиренеях, рядом с франко-испанской границей, а также в учебном центре 11-го ударного в Кальви на северном побережье французского Средиземноморья, о. Корсика, недалеко от итальянских штаб-квартир «Гладио» на острове Сардиния (35).

В качестве ведущей военной части в области проведения секретных операций и диверсий 11-й ударный действовал прежде всего в Индокитае и Африке, так как Франция после Второй мировой войны тщетно боролась за удержание своих колоний во Вьетнаме и Алжире. Как заметил автор работ по французским спецслужбам Роджер Фалигот: «Подразделение для выполнения диверсий, железное копье секретной войны в Алжире с 1954-го по 1962-й — это все парашютный батальон 11-го ударного (36). К 1954 году 300 человек из этой секретной службы прибыли в Алжир. Большинство из них имели за спиной огромный опыт секретных боевых операций, так как они прибыли из Вьетнама сразу после того, как в том же году Франция потеряла свою колонию Индокитай после битвы при Диен Биен Фу. Один из самых известных членов 11-го ударного — Ив Герен Серак, печально известный солдат секретной службы, служивший в Корее и Вьетнаме, позже вовлеченный в операции португальской секретной антикоммунистической армии. Итальянский солдат секретной армии «Гладио» и правый террорист Винченцо Винчигерра из-за тюремной решетки восхищался Гереном Сераком, его неоднозначной личностью и непревзойденной стратегией террора» (37).

Поскольку секретная война против коммунистов во Франции и против Алжирского фронта национального освобождения (ФИО) в Северной Африке усилились, опасность секретных военных действий стала очевидной, когда политики в Париже потеряли контроль над своими секретными войсками и вся страна была втянута в большой кризис, положивший конец Четвертой республике. В мае 1958 года началась настоящая серьезная борьба французской колонии Алжира за независимость. Ослабленное правительство Четвертой французской республики не знало, как реагировать, в то время как французские спецслужбы и военные были склонны оставить Алжир в качестве французской колонии. Многие из политизированных военных и членов SDECE считали политиков Четвертой республики «слабыми, потенциально или уже активно коррумпированными, которые из-за своего малодушия были склонны бежать со всех ног в Алжир» (38). Когда в Алжире первые французские заключенные были убиты Алжирским фронтом национального освобождения (ФИО), эксперты французских спецслужб и военных по ведению секретных операций начали планировать государственный переворот с целью свержения правительства в Париже и установления нового режима.

В рамках этого плана организация 11-го ударного играла центральную роль на обеих сторонах битвы. 24 мая 1958 года части 11-го ударного, базировавшиеся в Кальви на северном берегу Корсики, начали государственный переворот оккупацией острова парашютно-десантными войсками. Вскоре распространились новости, что солдаты секретной армии намереваются свергнуть избранное правительство и вернуть власть генералу в отставке Шарлю де Голлю. Так как остальные члены 11-го ударного не согласились с ведением такой антидемократической войны против Парижа, они в тот же день оставили тренировочные базы в Серкоте и собрались, чтобы защитить объекты нападения, намеченные заговорщиками-голлистами[2] и поддерживающими их вооруженными формированиями для атаки. Одной из целей сторонников де Голля был сам глава SDECE генерал Пол Гроссинг (39). Когда он узнал об этих планах, то немедленно окружил штаб-квартиру SDECE на парижском бульваре Мортье верными ему членами 11-го ударного.

Май 1958 года погрузил Францию в хаос. Роже Вибот, глава влиятельной французской разведывательной службы DST (Direction de la surve illance du territoire — Управления территориального надзора), был готов к активации секретного антикоммунистического плана «Операция «Воскрешение». План подразумевал десантирование парашютно-десантных войск, включая парашютистов 11-го ударного, которые в течение короткого времени берут под контроль жизненно важный центр Парижа: Министерство внутренних дел, штаб-квартиру полиции, коммуникационные центры вместе с телевидением и радиостанциями, электростанции и другие стратегически важные объекты столицы. «План также предусматривал заключение под стражу ряда политиков, среди которых были Франсуа Миттеран, Пьер Мендес Франс, Эдгар Фор, Жюль Мок, а также целый ряд французских коммунистов» (40).

Однако 27 мая, «за несколько часов до проведения операции «Воскрешение» Шарль де Голль заявил, что он начал «процесс, необходимый для формирования и работы республиканского правительства» (41). После чего ряд быстрых и масштабных мер положил конец Четвертой французской республике. 28 мая премьер-министр Пьер Пфлимлин ушел в отставку. Утром 29 мая президент республики Рене Коти сделал достоянием гласности тот факт, что он пригласил Шарля де Голля сформировать правительство. И только через сутки генерал предстал перед Национальной ассамблеей, потребовал возможности управления на основе чрезвычайных полномочий на протяжении шести месяцев и настоял на четырехмесячном «отпуске» для депутатов, а также на возможности вынести на рассмотрение новую конституцию. За требования де Голля было отдано 329 голосов, 224 голоса было против. «Четвертая республика предпочла самоубийство насильственной смерти от рук армии и ее служб безопасности» (42).

Многие представители армии и спецслужб, поддержавшие переворот де Голля, ожидали, что генерал поддержит политику «французского Алжира», то есть сделает все, чтобы сохранить господство Франции в Алжире. Однако, к их удивлению, де Голль при поддержке многих политиков Четвертой республики придерживался линии «Алжир для алжирцев», что в конечном счете привело к независимости Алжира в 1962 году. Солдаты секретных армий были в ярости. «Чем дальше — тем больше: президенты Пятой республики, начиная с де Голля, начали испытывать недоверие к секретным службам, считая их скорее финансовой помехой, нежели ценным вкладом» (43). Солдаты секретной армии находились в сложной ситуации: должны ли они следовать приказам де Голля и выводить войска из Алжира или должны бороться против правительства Франции. Окончательный раскол в организации 11-го ударного произошел в 1961 году, когда большинство ее членов выбрало идею «французского Алжира» и для проведения такой политики совместно с французскими офицерами, воевавшими в Алжире, основали тайную нелегальную «Секретную армейскую организацию» (CAO). CAO ставила перед собой достижение двух основных целей: во-первых, сохранить контроль Франции над колониальным Алжиром и таким образом продолжить борьбу с алжирским ФНО любыми способами, независимо от того, какие приказы идут из Парижа. Во-вторых, свергнуть Пятую республику президента де Голля и заменить ее на военное антикоммунистическое авторитарное государство.

Переворот, возглавляемый «Секретной армейской организацией», произошел 22 апреля 1961 года, когда четыре французских генерала под руководством генерала Шаля захватили власть в Алжире, стремясь сохранить единство колонии с Францией. Во все это были якобы вовлечены солдаты секретной натовской армии при поддержке ЦРУ, они присоединились к перевороту CAO. Солдаты секретной армии «поддерживали группу генералов, сопротивлявшихся, порой яростно, попыткам де Голля провести переговоры о независимости Алжира и закончить войну», — рассказывал американский писатель Джонатан Квитни в своей статье о секретных армиях в Западной Европе (44). Очевидна необходимость в проведении дополнительных расследований по участию французской секретной армии в перевороте 1961 года, поскольку это является одним из наиболее щекотливых моментов в истории секретной войны во Франции. В настоящее время данные свидетельствуют о том, что секретные армии были вовлечены в удачный переворот 1967 года в Греции и в Турции в 1980 году, а также в провалившийся переворот 1961 года против французского правительства.

ЦРУ и его директор Аллен Даллес совместно с военизированными членами секретных подразделений НАТО и Пентагоном в Вашингтоне якобы поддерживали переворот против де Голля. Сразу же после переворота «мелким чиновникам из Елисейского дворца» дали понять, что «заговор генералов был поддержан сильными антикоммунистическими элементами в правительстве США и военных службах», как было написано в The Washington Star. «Все это уже известно как в Париже, так и в Вашингтоне, но это никогда не получит публичного подтверждения», — говорилось в статье Клода Крифа в майском номере широко читаемого французского еженедельника L'Express в 1961 году. «В частных беседах высокопоставленные лица Франции не делают из ситуации секрета. Вот что они говорят по этому поводу: ЦРУ играло непосредственную роль в алжирском перевороте и, конечно, в значительной степени повлияло на решение бывшего генерала Шаля начать путч». Незадолго до переворота генерал Шаль занимал должность главнокомандующего силами союзников НАТО в Центральной Европе, разрабатывая тесные контакты не только с Пентагоном и американскими офицерами, но также и с секретной армией НАТО, ежедневно контактируя с американскими офицерами вооруженных сил. Криф пришел к выводу, что генерал Шаль действовал, получая приказ напрямую от ЦРУ: «Все, кто хорошо его знал, глубоко убеждены, что ЦРУ подталкивало его идти вперед» (45).

Когда была написана статья Крифа о поддерживаемом ЦРУ перевороте против де Голля, существование секретных армий НАТО во всех странах Западной Европы еще не было раскрыто. Но, фокусируясь на международной секретной войне, Криф рассказывает, что 12 апреля 1961 года, за десять дней до переворота, в Мадриде прошла тайная встреча, на которой присутствовали «агенты разных стран, включая членов ЦРУ и алжирских заговорщиков, раскрывших свои планы людям из ЦРУ». Во время этой встречи американцы якобы выражали сильное недовольство политикой де Голля, «парализующего работу НАТО и делая оборону Европы невозможной», уверяя путчистов, в том числе генерала Шаля, что если им и их последователям удастся успешно провести операцию, Вашингтон признает новое алжирское правительство в течение 48 часов (46). Де Голль, который путем бесчисленных маневров и различных стратегий пытался сделать Францию и Европу менее зависимыми от Соединенных Штатов и НАТО, был взбешен безответственностью ЦРУ. Неясно, был ли президент США Кеннеди — который как раз в этот момент контролировал переворот против кубинского лидера Фиделя Кастро и вторжение в залив Свиней, начавшееся 15 апреля 1961 года — в курсе переворота в Алжире. Но известно, что Кеннеди был в ярости, когда переворот ЦРУ на Кубе провалился, и что признание Вашингтоном алжирских генералов не было получено. В Алжире проводимый секретной армией переворот продолжался четыре дня, а затем потерпел крах. Ведущая французская ежедневная газета Le Monde критически отозвалась о ситуации: «Действия Соединенных Штатов во время последнего кризиса были не особенно удачны. Понятно, что американские агенты в большей или меньшей степени поощряли Шаля», в то время как «Кеннеди, конечно, ни о чем не догадывался» (47).

После провального путча солдаты секретной армии полностью вышли из-под контроля. Бесчинства солдат «Секретной армейской организации» скоро переросли в убийства видных государственных чиновников Алжира, стихийные убийства мусульман, налеты на банки (48). К ноябрю 1961 года солдаты CAO действовали в Алжире по своему усмотрению и неоднократно совершали убийства с целью саботировать начало мирного процесса, который должен был привести к алжирской независимости. Борьба французского аппарата военной безопасности против CAO шла очень трудно, поскольку многие участвовали в ней без энтузиазма или даже саботировали это участие: они с пониманием относились к «Секретной армейской организации» и ее политическим целям. Поскольку насилие только обострялось, CAO перенесла поле битвы в секретной войне во Францию и убила Эвьяна, мэра города к югу от Женевского озера, где проходили мирные переговоры между правительством Франции и представителями алжирского Фронта национального освобождения (ФНО). Кроме того, солдаты секретной армии наметили своей жертвой правительство Франции в Париже, и де Голль только чудом избежал смерти после попытки убийства в Пон-Сюр-Сен. Париж с лихвой отплатил за удар, когда в ноябре 1961 года шесть известных алжирских кафе, постоянными посетителями которых были члены CAO и сочувствующие им, были сметены с лица земли серией взрывов.

Наряду с Францией солдаты «Секретной армейской организации» со своих баз в Алжире проводили секретные военные операции во всех европейских странах, в том числе в Испании, Швейцарии и Германии, где спецотряды 11-го ударного были вовлечены в операции по убийству лидеров ФНО, лиц, осуществляющих финансовую помощь и поставку оружия (49). В Германии французские боевики секретных подразделений якобы сотрудничали с немецкой сетью секретных армий и немецкой спецслужбой BND. Немцы позволили 11-му ударному проводить свои операции против ФНО, используя немецкий центр подготовки десантников, находящийся в городе Альтенштадт (Бавария), как безопасную замаскированную постоянную базу. «Члены «Гладио» и многие члены BND были привлечены также для проведения других спецопераций», — замечал эксперт BND Эрик Шмидт Иэнбум. Французские убийцы активистов ФНО в Германии так и не были пойманы. «Полиция, кажется, не способна поймать членов «кочующих» группировок», — считал Иэнбум (50).

Секретная война ввергла Францию в кошмар жестокости и насилия, нарастающего с каждым разом. В разгар напряжения в Париже начальник полиции Морис Папон объявил о введении комендантского часа после того, как были убиты 11 его офицеров. ФНО, который организовал нападения, отреагировал проведением марша протеста, и около 40 тысяч алжирцев ответили на призыв участвовать в демонстрации в Париже 17 октября 1961 года. Папон, известный расист, который во время Второй мировой войны принимал участие в депортации более чем 1500 евреев в нацистские лагеря смерти, приказал своим офицерам жестоко подавить демонстрацию, в результате чего произошла кровавая бойня (51). В соответствии с показаниями Константина Мельника, в 1988 году по меньшей мере 200, а возможно и 300 человек было убито офицерами полиции, которые горели желанием отомстить за смерть своих коллег (52). Мельник был советником по безопасности в правительстве де Голля и главой всех французских спецслужб с 1959 по 1962 год. После вопроса о сети секретных подразделений, целью которых было ведение боевых действий в тылу оккупационных войск, Мельник особо остановился на неотъемлемой опасности, которую эти секретные армии представляют, сказав, что «для безопасности Франции опасна любая обученная группа людей с радиооборудованием» (53).

«Я видел, как люди лежали в лужах крови. Некоторые были избиты до смерти. Тела кидали в грузовики и бросали в Сену с Моста Согласия», — позже вспоминал резню в Париже Саад Уазен, 29-летний литейщик, поддерживающий ФНО. «Если бы я был недостаточно силен, я бы не выбрался оттуда живым», — рассказывал Уазен, бежавший с демонстрации с проломленным черепом. «Когда алжирцы вышли из автобуса у Порте де Версаль, их сразу стали бить дубинками по голове», — вспоминал бойню 1961 года французский полицейский Джозеф Гомменджинджер, бывший в ту ночь на дежурстве. «Атакующие даже угрожали мне. Они все сняли свои номера с формы. Я был в шоке. Я никогда бы не подумал, что полиция может делать подобные вещи». В дни, последовавшие за бойней, десятки тел были выловлены из Сены около Руана (54). В отсутствии официального расследования журнал выдающегося французского философа Жан-Поля Сартра назвал эпизод погромом (55).

«Секретная армейская организация», развязав войну, в которую были вовлечены солдаты тайных армии НАТО, в итоге не смогла свергнуть де Голля и предотвратить процесс становления независимости Алжира. Мирный договор и договор о независимости Алжира был подписан между ФНО и правительством де Голля в Эвьяне в марте 1962 года. «Секретная армейская организация» прекратила свое существование примерно через год после создания, объявив о прекращении деятельности 17 июня 1962 года. Только часть CAO, консервативная группировка, возглавляемая полковником Жан-Мари Бастьен-Тири, не собиралась сдаваться и устроила еще одну засаду на президента де Голля в Париже 22 августа 1962 года. Де Голль, выживший после нападения, как всегда, не слишком заботился о собственной безопасности и был сильнее возмущен, что убийцы CAO напали на него, когда он был в компании жены. Он сделал операцию по поиску убийц своим личным делом. В сентябре участвующие в покушении на него были схвачены в Париже, все приговорены к смерти, но казнен был только Бастьен-Тири (56). Большая часть организации 11-го ударного, многие из которых присоединились к CAO, поняли, что их карьера завершена. Оставшиеся части 11-го ударного были оставлены под строгим контролем сторонников де Голля.

Секретная армия ЦРУ созданная НАТО как антикоммунистическая секретная армия, которая должна была действовать в тылу противника, была во время Алжирского кризиса и последующего за ним хаоса и волны насилия якобы вовлечена во внутренние операции в условиях полного отсутствия советского военного вторжения. Опасность секретной войны тогда (так же, как и сейчас) — в отсутствии контроля за ней демократических институтов, включая парламент, а порой и правительство. Адмирал Пьер Лакост, который руководил французской военной секретной армией с 1982 по 1985 год под президентством Франсуа Миттерана, подтвердил после разоблачения сетей «Гладио» в 1990 году, что некоторые из «террористических операций» против де Голля и его алжирского мирного плана осуществлялись группами, которые включали «ограниченное число людей» из французской сети секретных армий. Тем не менее, Лакост настаивал, что алжирские операции против де Голля были единственными случаями, когда французские «Гладио» провели операции внутри Франции. Лакост подчеркнул: он верит, что чрезвычайные планы вторжения Советского Союза все же оправдывают существование программы секретных подразделений, которые должны были действовать в тылу оккупационных войск, во время его пребывания на посту главы военной спецслужбы (57).

Шарль де Голль относился к небольшому числу политиков, которые были в центре секретных военных операций во Франции. В апреле 1969 года его на посту президента мирно сменил Жорж Помпиду. Год спустя де Голль умер в своем доме в возрасте 80 лет, якобы за просмотром сентиментального сериала. Поистине, он был в центре секретных операций: де Голль руководил движением сопротивления во Франции против Гитлера во время Второй мировой войны, использовал секретные приемы ведения войны для прихода к власти, так как Четвертая республика закончилась, а во время Пятой республики стал мишенью для заговора и покушения на убийство. Задолго до публичного разоблачения секретных армий НАТО, сформированных на территории стран Западной Европы после ухода союзников, де Голль завидовал Соединенным Штатам, когда понимал, что позиция Франции слишком слаба в Западной Европе, и не доверял ЦРУ, которое он подозревал в манипуляциях и ведении тайной войны. Придя к власти, де Голль ясно дал понять, что он намеревается вести внешнюю политику с помощью своих дипломатов, а не с помощью «ни за что не отвечающих спецслужб», которым было приказано разорвать все отношения с ЦРУ (от которого они слишком сильно зависели) (58). По мнению де Голля, «французское государство было под посягательством спецслужб». Кто был в этом повинен? Естественно, ЦРУ, в это де Голль и верил (59).

После того как в 1949 году было основано НАТО, его штаб-квартиры (в том числе SHAPE — штаб ОВС НАТО в Европе) были основаны во Франции. Франция была особенно уязвима для НАТО и ЦРУ как считал де Голль, поскольку вместе с НАТО в Париже находился Комитет по планированию секретных операций (КПСО) командного центра секретной армии «Гладио». Позже, в июне 1959 года, с помощью одного итальянского документа «Силы специального назначения SIFAR и операция «Гладио» выяснилось, что «на уровне НАТО следует отметить следующую деятельность: 1) Активность парижского Комитета планирования секретных операций (КПСО), приданного штабу ОВС НАТО в Европе» (60). Более того, в Париже неоднократно проходили совещания представителей Объединенного комитета по планированию секретных операций НАТО Командного центра «Гладио» (ОКПСО). Когда де Голль в феврале 1966 года из-за ряда стратегических причин и личных мотивов, которым историки до сих пор пытаются найти объяснение, решил прямо бросить вызов Соединенным Штатам и потребовал либо отдать свои военные базы во Франции под французский контроль, либо ликвидировать их, то это стало большим шоком для Вашингтона. США и НАТО не реагировали на ультиматум, вследствие чего 7 марта 1966 года де Голл ь демонстративно вынес решение вывести Францию из-под военного командования НАТО, и выслал организацию НАТО вместе со всеми секретными агентами за пределы Франции. К раздражению Вашингтона и Пентагона, европейской штаб-квартире НАТО пришлось переехать в Бельгию. В Брюсселе, в Косто, к северу от города Монс, была организована новая штаб-квартира НАТО, где она и находится по сей день. Бельгийское парламентское расследование по делу «Гладио» и секретным военным действиям позже подтвердило, что «в 1968 году Комитет по планированию секретных операций переехал в Брюссель» (61). Дальнейшее расследование в Бельгии показало, что Объединенный комитет по планированию секретных операций, своеобразный мозговой центр по проведению секретных войн, уже с 23 по 24 октября 1990 провел международную встречу в Брюсселе (62).

Бельгийский автор книги о «Гладио» Ян Виллемс обратил внимание на тот факт, что когда де Голль вывел французскую армию из-под военного командования НАТО, некоторые тайные соглашения между Францией и США были отменены. «В этой связи стало ясно, что существовали секретные двусторонние протоколы по борьбе против коммунистического вторжения, подписанные НАТО с одной стороны, и каждой из стран-союзниц — с другой» (63). Де Голль денонсировал протоколы как нарушающие национальный суверенитет. Подобные секретные пункты были также выявлены и в договорах с другими странами — участницами НАТО. В Италии Джузеппе де Лутиис обнаружил, что Италия при вступлении в НАТО в 1949 году подписала не только Атлантический пакт, но и секретные протоколы, предусматривающие создание неофициальной организации, «означающий гарантию Италией исполнения внутренних соглашений с Западным блоком любыми путями, даже если избиратели будут склоняться к другой точке зрения» (64). Американский журналист Артур Роуз также в своей статье о «Гладио» заявил, что «секретные пункты в соглашении НАТО 1949 года предусматривают: перед объединением наций должна быть создана организация внутренней безопасности для борьбы с коммунизмом с помощью людей, выполняющих различные секретные операции» (65).

Удивительно, но даже после неприятного опыта во время Алжирского кризиса секретные армии не были окончательно ликвидированы, их просто реформировали. В 1998 году эксперт спецслужб Жак Бод верно заметил, что «хотя доказательств не хватает, некоторые специалисты предполагают, что активность французской сети секретных армий проходила под прикрытием Службы оказания помощи местному населению (СОПМН)» (66). После того как CAO прекратила свое существование, де Голль заметил, что сеть секретных армий «Роза ветров» якобы была ослаблена, в то время как Служба оказания помощи местному населению усиливалась. Спецподразделение СОПМН стала для де Голля своего рода императорской гвардией, островком безопасности, что показывало недоверие генерала ко всем политическим партиям, включая его собственную. Самопровозглашенная миссия СОПМН существовала, соответственно, для поддержки действий самого генерала де Голля (67). Основанная в первые послевоенные годы, Служба оказания помощи местному населению была «железной рукой» партии де Голля «Объединение французского народа» (ОФН), которая после войны безрезультатно конкурировала с сильными французскими париями коммунистов и социалистов. Будучи официально «службой порядка», в реальности СОПМН была антикоммунистической ударной бригадой «Объединения французского народа», выполняющей всю «грязную работу». Части СОПМН были заняты в тайных операциях подавления забастовок или столкновения с коммунистическими активистами, которые пытались заставить сторонников де Голля замолчать во время выступлений, швыряя в них гайки. Кроме этого подразделения СОПМН защищали политических сторонников де Голля и группы, расклеивающие голлистские политические плакаты (68).

Но ни «Объединение французского народа», ни его «железная рука» СОПМН не были успешны во время Четвертой республики, и ОФН была распущена в 1954 году. Но верные де Голлю подразделения Службы оказания помощи местному населению якобы оставались на связи и поддержали переворот, которым в 1958 году была завешена история Четвертой республики и благодаря которому де Голльснова вернулся к власти. Жак Фоккарт, директор и духовный отец СОПМН, как активный член секретной армии и сторонник де Голля якобы играл активную координирующую роль посредством военных, спецслужб и старых контактов движения Сопротивления в самом начале переворота, когда 24 мая 1958 года солдаты секретной организации 11-го ударного, базировавшиеся в Кальви, оккупировали остров (69). СОПМН и Фоккарт, по заключению эксперта по работе спецслужб Порка, помогали «играть роль акушеров для повторного рождения де Голля во власти в 1958 году» (70).

Фоккарт остался теневым и неопределенным игроком во французской секретной войне. «Пределы полномочий Фоккарта почти так же таинственны, как и вопрос, каким образом он их вообще добился» (71). Рожденный в Гваделупе, французскойколонии в Карибском море, Фоккарт был мобилизован во время начала Второй мировой войны в 1939 году, но ему удалось избежать взятия в плен во время падения Франции. Он сотрудничал с немецкой армией, но к концу войны опять перешел на другую сторону и присоединился к Франции как активист Сопротивления в Нормандии, за что был награжден американской армией медалью Свободы (72). После войны Фоккарт вошел в близкое окружение де Голля и основал Службу оказания помощи местному населению. Школа секретного ведения боевых действий в Серкоте недалеко от Орлеана «в 1950-х голах стала местом паломничества членов СОПМН» (73). В рядах службы в послевоенный период состояло около восьми тысяч «резервистов», включая активных членов, департамента SDECE и членов элитного военного спецназа 11-го ударного. Все вместе они тренировались в Серкоте, и после разоблачения «Гладио» в 1990 году обнаружилось, что этот центр был одним из мест, где тренировались французские «гладиаторы» (74).

Из-за отсутствия официального расследования в отношении французской секретной армии, для исследователей до сих пор сложно подробно изложить различия между французской секретной армией «Роза ветров» и Службой оказания помощи местному населению; явно необходимы дополнительные исследования. По неподтвержденной информации, французская СОПМН в условиях отсутствия советского вторжения участвовала в некоторых секретных антикоммунистических операциях. Но только приход к власти социалистов во главе с президентом Франсуа Миттераном в 1981 году, наконец, изменил соотношение сил и позволил провести парламентское расследование. Когда бывший глава СОПМН в Марселе, полицейский инспектор Жак Масье, был вместе с семьей зверски убит в июле 1981 года, депутаты от коммунистов в Национальной Ассамблее Франции потребовали от СОПМН расследования. После шести месяцев прослушивания свидетельских показаний парламентский комитет в декабре 1981 года подготовил объемный доклад, в котором утверждалось, что действия SDECE, СОПМН и подразделений CAO в Африке были «тесно связаны». Парламентарии обнаружили, что СОПМН финансировала сама себя мистическими путями, включая фонды SDECE и торговлю наркотиками (75).

«Типичный случай, в который «вмешались» секретные подразделения «Гладио», был во время студенческих волнений во Франции в 1968 году», — сообщило после обнаружения секретных армий издание Intelligence Newsletter (76). Парламентский комитет, созванный для расследования в отношении СОПМН, обнаружил, что Служба оказания помощи местному населению и в самом деле имела в своем составе максимум членов во время майских волнений 1968 года — число их достигло 30 тысяч. Не исключено, что члены СОПМН могли принимать участие и в ходе студенческих беспорядков 1968 года. В 1981 году в рядах службы числилось 10 тысяч человек. «Примерно от 10 до 15 % были в полиции. Оппортунисты, гангстеры и ультраправые были также представлены» (77). Комитет осудил СОПМН и охарактеризовал ее, как опасную секретную армию, которая работала как «параллельная» полиция, проникала в общественные организации, чтобы влиять на принятия решений в них, и совершала акты насилия. На основании проведенного парламентского расследования, которое осталось наиболее подробным из подобных расследований о французских секретных армиях того времени, парламентский комитет счел дальнейшее существование СОПМН «несовместимым с законами республики»; таким образом в июле 1982 года правительство Франсуа Миттерана отдало приказ о роспуске службы (78).

Правительство Миттерана, все более не уверенное в роли спецслужб в условиях современной демократии, нацелилось на французские военные спецслужбы, которые на протяжении десятилетий были сердцем французских секретных операций. В 1982 году парламентское расследование о деятельности спецслужб, проводимое депутатом Социалистической партии Жан-Мишелем Беллорги, пришло к выводу, что агенты разведки, подверженные фобиям холодной войны и зацикленные на «внутренних врагах», неоднократно нарушали закон, а спецслужба сохранила записи о «неудачах, скандалах, сомнительных операциях» (79). После этого сокрушительного вывода Миттеран поддержал требования коммунистов, которые уже долгое время совместно с группой социалистов просто просили о роспуске военной секретной службы SDECE.

В итоге все равно эти далеко идущие радикальные меры приняты не были, и SDECE не закрыли, а просто реформировали. Название было заменено на DGSE (Главное управление внешней разведки), и адмирал Пьер Лакост стал ее новым директором. Лакост продолжал контролировать секретную армию «Гладио» через Главное управление внешней разведки в тесном сотрудничестве с НАТО; после разоблачения сети, вспоминая об этом сегодня, он настаивал, что чрезвычайные планы на случай советского вторжения оправдывают программу секретных армий, которым предстояло действовать в тылу советских войск (80). После операции Satanique (секретная операция DGSE), во время которой 10 июля 1985 года было потоплено судно организации «Гринпис» «Радужный воин», экипаж которого мирно протестовал против ядерных испытаний в Тихом океане, карьера адмирала Лакоста закончилась. Он был вынужден подать в отставку после того, как следы преступления привели к DGSE, к министру обороны Шарлю Эрню и президенту Франсуа Миттерану.

В марте 1986 года на парламентских выборах во Франции победу одержали представители правых сил. В результате президенту от социалистов Миттерану прошлось управлять страной вместе со сторонником де Голля премьер-министром Жаком Шираком. Когда всей Европе в начале 1990-х стала известна правда о секретных армиях «Гладио», Ширак не особенно стремился к тому, чтобы дело касательно французской тайной армии было расследовано. Подобное расследование могло бы разрушить успешную политическую карьеру Ширака, который позже займет пост президента Франции. А в 1975 году Ширак командовал секретной армией СОПМН.

В этой связи Франция испытывала определенные трудности, когда речь заходила о секретных антикоммунистических войнах, имевших место в истории страны. Не было официального парламентского расследования. Официальные лица правительства пытались свести к минимуму ущерб, используя ложь и полуправду. Министр обороны Жан Пьер Шевенемен 12 ноября 1990 года неохотно подтвердил прессе: «Это верно, структура существовала, возникла она в начале 1950-х годов, чтобы оставалась возможность связываться с правительством, вынужденным бежать за границу в случае оккупации», после чего министр обороны необоснованно заявил, что «структура была распущена по приказу президента республики. Насколько мне известно, эта структура никогда не выполняла никакой другой роли, кроме как роль «крота» и связующую роль» (81). Днем позже в Париже Миттерану пришлось отвечать представителям прессы на довольно любопытные вопросы. «Когда я вступил в должность, — утверждал Миттеран, — практически не осталось организаций, которые бы нужно было распускать. Несколько организаций оставались, о существовании которых я узнал с некоторым удивлением, поскольку о них все забыли» (82). Премьер-министр Ширак не озвучил свою точку зрения. Зато премьер-министр Италии Джулио Андреотти не был удивлен, увидев, как французское правительство отрицает и умаляет свою роль в деле «Гладио» и вдобавок противоречит своему же заявлению о существовании сети «Гладио» по всей Западной Европе. Таким образом, Андреотти дал прессе понять, что не все было распущено много лет назад, и представители французской секретной армии также принимали участие во встречах Комитета НАТО по планированию секретных операций в Брюсселе. И что последняя подобная встреча состоялась 24 октября 1990 года. Все это вызвало значительный резонанс во Франции.

Тайная война в Испании

В Испании борьба правых против левых, и коммунистов в частности, проходила не тайно, а открыто и жестоко. Борьба эта длилась три года, ее жертвами стало около 600 тысяч человек, что сравнимо с жертвами Гражданской войны в Америке. Историк Виктор Кирнан мудро заметил, что «армия, от которой граждане ожидают защиты, может в реальности обратиться сторожевым псом, натренированным укусить тех, кто находится под ее защитой». Понятно, что Кирнан мог упоминать о секретных армиях, в задачи которых входило вести боевые действия в тылу оккупационных войск. Но при описании начала Гражданской войны в Испании 17 июля 1936 года, когда группа военных заговорщиков попыталась взять власть в свои руки, он отметил, что «испанские генералы, как и их южно-американские собратья, упорно лезли в политику» (1).

Военный переворот генерала Франко и его сподвижников произошел после того, как левое реформистское правительство во главе с Мануэлем Азана, победив на выборах 16 февраля 1936 года, начало осуществление нескольких проектов, многие из которых были направлены на оказание помощи самым незащищенным слоям населения. Однако, по мнению плохо контролируемой испанской армии, страна после выборов скатывалась к социалистам, коммунистам, анархистам и поджигателям церквей. Многие военные были убеждены, что они должны спасти страну от красной угрозы коммунизма, который в это самое время привел в Советском Союзе, находящемся под контролем Сталина, к судам по ложным обвинениям и массовым расстрелам. Историки, включая Кирнана, были менее великодушны в своих оценках начала Гражданской войны в Испани. Для них «добро и зло не могло быть более ясно выражено… Была какая-то классическая простота в том, что происходило в Испании. Демократически избранное правительство было свергнуто армией. Линии «фронта» были четко очерчены. На одной стороне были бедные, а против них был фашизм, большой бизнес, землевладельцы и церковь» (2).

В Греции военный переворот 1967 года установил власть военных менее чем за 24 часа, тогда как в Испании в июле 1936 года гражданское сопротивление военному перевороту была настолько мощным, что республика боролась три года, прежде чем была установлена военная диктатура Франко. Борьба была долгой и упорной, и не только потому, что большинство населения Испании взяло в руки оружие и направило его против испанских военных, но также потому, что спонтанно было сформировано 12 так называемых международных бригад для усиления республиканского сопротивления Франко. Молодые идеалисты, прибывшие из более чем 50 стран мира, в уникальный момент в истории войны добровольно присоединились к «международным бригадам», которые в конечном счете стали насчитывать от 30 до 40 тысяч членов. Большинство из них были рабочими, были также учителя, медсестры, студенты и поэты. «Казалось ужасно важным находиться здесь, — спустя 60 лет вспоминала Тора Крейг, медсестра 1910 года рождения, — почувствовать причастность к истории и помочь. Это была самая важная часть моей жизни». Штукатур Роберт Джеймс Питерс (1914 г. р.) сказал: «Если я и сделал что-то полезное в этой жизни, то это было участие в гражданском сопротивлении» (3).

В конечном итоге испанские коммунисты и социалисты вместе с «международными бригадами» не смогли остановить переворот Франко, так как Гитлер и Муссолини поддержали фашистского генерала, в то время как правительства Великобритании, Франции и Соединенных Штатов выбрали позицию невмешательства. Они опасались испанского коммунизма больше, чем испанского фашистского диктатора, и таким образом молча приняли смерть Испанской республики. Много было написано о периоде, предшествовавшем началу Второй мировой войны, например о неудачной попытке британского премьер-министра Чемберлена и французского премьер-министра остановить Гитлера и Муссолини в Мюнхене в 1938 году. Однако молчаливая поддержка Лондона и Парижа итальянскому и немецкому антикоммунизму в Испании и за ее пределами привлекла гораздо меньше внимания. В то время как Советский Союз вооружал испанских республиканцев, Гитлер и Муссолини отправили более 90 тысяч обученных и вооруженных немецких и итальянских солдат в Испанию. Более того, немецкие военно-воздушные силы устроили в Испании ужасную бомбардировку, этот факт Пабло Пикассо обессмертил в своей картине «Герника». А 27 февраля 1939 года британское правительство закончило битву за Испанскую республику, когда было объявлено, что Испания признала Франко в качестве законного лидера страны. Гитлер и Муссолини обезопасили свой западный «фланг» и достигли с Франко согласия, что Испания займет нейтралитет во время Второй мировой войны. Широкомасштабная борьба с коммунизмом продолжалась благодаря последующему вторжению Гитлера на территорию Советского Союза, причем каждая попытка заканчивалась неудачей, приводя к большому числу жертв. Поэтому диктатор Франко оказал ответную услугу Муссолини и Гитлеру и выслал свою «Синюю дивизию» в помощь Вермахту на борьбу с Советским Союзом.

После Второй мировой войны борьба с коммунистами в Западной Европе часто упоминается как борьба против «пятой колонны». Термин первоначально относился к секретным фашистским «армиям» и был изобретен Эмилио Мола, генералом армии Франко, во время Гражданской войны в Испании. В октябре 1936 года, три месяца спустя после военного переворота, столица Испании Мадрид все еще была занята республиканцами и «Международными бригадами»; Франко приказал генералу Мола захватить столицу, используя все имеющиеся в его распоряжении силы и средства, а также проводя секретные операции. Всего за несколько часов до наступления на столицу генерал Мола провел свою легендарную психологическую военную операцию. Он заявил прессе, что в его распоряжении есть четыре армейских колонны, а кроме этого он располагает еще «пятой колонной» сторонников Франко в самом Мадриде. Члены секретной «пятой колонны», как утверждал сам Мола, не носили ни форму, ни знаки отличия, они находились среди врагов, двигаясь подобно рыбе в воде; они якобы были намного опаснее рядовых солдат.

Стратегия оказалась успешной, поскольку распространяла страх и неуверенность среди коммунистов и социалистов. На следующий день после заявления Мола The New York Times опубликовала статью про поиски таинственной «пятой колонны»: «Прошлой ночью полиция начала прочесывание Мадрида в поисках мятежников». Приказы на осуществление этих рейдов «очевидно были спровоцированы сообщением генерала Мола через радиостанцию мятежников. Он заявил, что в его распоряжении за пределами столицы находятся четыре колонны войск, и еще одна колонна людей рассредоточена по столице, чтобы присоединиться к захватчикам, как только они войдут в столицу» (4). Хотя атака Мола была отбита, страх «пятой колонны» остался у людей до самого конца войны. Майк Экономидес, кипрский командир «международных бригад», обычно сообщал каждому вновь прибывшему новичку, что война в Испании велась в двух направлениях: «С врагом впереди и с пятой колонной в тылу» (5).

Термин «пятая колонна» продолжал существовать и после Гражданской войны в Испании и с тех пор использовался для обозначения секретных армий или вооруженных групп диверсантов, тайно ведущих действия на территории, занятой противником. Во время Второй мировой войны Гитлер организовал нацистскую «пятую колонну», которая в Норвегии и за ее пределами тайно готовила и поддерживала вторжение регулярной немецкой армии. После того как немецкая армия была разгромлена, Запад и НАТО поменяли значение выражения с политически правого на политически левое и стали использовать термин «пятая колонна» в контексте холодной войны для обозначения секретных армий коммунистов. Вскоре эксперты по секретным боевым действиям осудили «готовность свободного мира предоставить коммунистическим «пятым колоннам» возможность процветать в самой их сердцевине» (6). И только во время скандального разоблачения «Гладио» в 1990 году стало ясно, что, возможно, самая большая сеть секретных подразделений «пятой колонны» до недавнего времени существовала как секретная сеть армии НАТО.

Франко управлял железной рукой, и свободные выборы в Испании не проводились с 1936 по 1975 год, до смерти диктатора. Однако в условиях незаконных арестов, судов по ложным обвинениям, пыток и расстрелов опасность коммунизма и социализма, набирающих влияние, была минимальной. Поэтому когда к концу 1990 года Кальво Сотело, испанского премьер-министра в период с февраля 1981 по декабрь 1982 года, спросили о существовании «Гладио» в Испании, он с горькой иронией ответил, что во время диктатуры Франко «Гладио» само было правительством». Альберто Олиарт, министр обороны в правительстве Сотело, придерживаясь той же точки зрения, заявил, что было бы «ребячеством» утверждать о создании в Испании 1950-х годов «армии «Гладио», так как «здесь «Гладио» была правительством» (7).

В условиях холодной войны Вашингтон поначалу не принял дружбу «кровавого» Франко. После смерти Гитлера и Муссолини некоторые специалисты, которые во время войны работали в Управлении стратегических служб и продолжали работать уже после, уверяли, что свержение диктатора Франко будет логичной кульминацией для антифашистской борьбы. Однако в 1947 году, когда было создано ЦРУ, Управление стратегических служб начало осуществлять операцию «Банана» (Banana). С целью свержения Франко вооруженные каталонские анархисты были высажены на берег полуострова. Однако похоже, что между англичанами и американцами не существовало согласованности действий по поводу политической целесообразности свержения Франко, так как и Вашингтон, и Лондон считали его ценным «активом». В конечном итоге британские МИ-6 выдали операцию Banana спецслужбам Франко. Диверсанты были арестованы, а переворот провалился (8).

Франко укрепил свои внешнеполитические позиции, когда в 1953 году заключил соглашение с Вашингтоном, позволяющее США размещать свои ракетные комплексы, войска, самолеты и антенны радиотехнической разведки (SIGINT) на испанской территории. Соединенные Штаты со своей стороны позаботились о том, чтобы Испания под руководством фашистского Франко, несмотря на сопротивление многих стран, среди которых был и Советский Союз, смогла преодолеть свою международную изоляцию и стала в 1955 году членом ООН, организации, созданной для поддержания и укрепления мира и безопасности. В знак поддержки испанского «оплота против коммунизма» американский госсекретарь Джон Фостер Даллес, брат директора ЦРУ Аллена Даллеса, в декабре 1957 провел встречу с Франко; и адмирал Карреро Бланко, доверенное лицо Франко, после этого умело развивал контакты диктатора с ЦРУ. К концу 1950-х годов «связи были укреплены, и спецслужба Франко стала одним из лучших союзников ЦРУ в Европе» (9).

Франко вместе с несколькими диктаторами Латинской Америки стал союзником Вашингтона. С верхних этажей американского посольства в Мадриде за крепко запертыми дверями так называемого Управления по связям с политическими партиями глава резидентуры ЦРУ и его секретная группа наблюдали за эволюцией политической жизни в Испании. Франко в стиле классического олигарха увеличил свое состояние и «законсервировал» свою власть, построив пирамиду из привилегий и коррупции. Его высокопоставленным генералам было позволено делать миллионы на теневом бизнесе, их офицеры в свою очередь получал и свою долю, и так далее вниз. Вся структура военной власти была реквизирована каудильо[3] и полностью от него зависела (10).

В этих условиях неконтролируемые военный аппарат и спецслужбы процветали; они сосредоточили в своих руках торговлю оружием, наркотиками, в своей работе применяли такие методы как пытки, террор и контртеррор. Была в тоталитарной Испании конституционная странность, из-за которой в стране было не одно министерство обороны, а три: одно для армии, одно для военно-воздушных сил и еще одно для военно-морского флота. Каждое из них имело свою собственную спецслужбу. Для армии это Segunda Seccion Bis (Второй отдел Бис), для военно-воздушных сил Segunda Seccion Bis (Второй отдел Бис) и Servicio Informacion Naval (SEIN) (Отдел информации флота) для военно-морского флота. Кроме того, испанские начальники штабов (Alto Estado Mayor (AEM) — Генштаб), подчиняющиеся напрямую Франко, также имели свою собственную спецслужбу, SIAEM — Servicio de Informacion del Alto Estado Mayor (Управление информации ГШ). И даже Министерство внутренних дел также имело две спецслужбы: Direction General De Seguridad (Управление общей безопасности) (DGS) и Guardia Civil (Гражданская оборона).

В 1990 году стало известно, что некоторые управления и департаменты испанских спецслужб совместно с ЦРУ управляли ячейками испанской «Гладио» в Лас-Пальмас, на испанских Канарских островах в Атлантическом море. Базы якобы были созданы еще в 1948 году и действовали на протяжении 1960–1970-х годов. Члены спецслужбы армии Buro Segundo Bis якобы были вплотную вовлечены в работу секретной сети армий. Андре Мойен, 76-летний агент в отставке, который с 1938 по 1952 год был членом бельгийской военной спецслужбы SDRA, утверждал, что спецслужба армии Segundo Bis всегда была «идущей в ногу с «Гладио» (12). Французский исследователь Фалигот поддержал это заявление и подчеркнул, что работа испанской секретной армии в 1950-х координировалась консулом Нидерландов Херманом Лаатсманом, который, «как и его жена, был из близкого окружения Андре Мойена» (13). Подтверждение этому пришло из Италии, когда полковник Альберто Волло в 1990 году заявил, что «в 1960-х и 1970-х в Лас-Пальмасе на Канарских островах существовала база для обучения «гладиаторов», обучение проводили инструкторы США. Там же находились и устройства радиотехнической разведки США (SIGINT)» (14).

Журналисты бельгийской коммунистической газеты Drapeau Rouge провели интервью с Андре Мойеном. По окончании холодной войны Мойен подтвердил своим бывшим противникам, что раньше он принимал активное участие в операции «Гладио» и секретных операциях против коммунистических партий в ряде стран. Бывший агент выразил свое удивление по поводу того, что секретные операции в Испании не были расследованы более тщательно, поскольку он знал из первых рук, что они играли «ключевую роль в вербовке агентов «Гладио» (15). В соответствии с показаниями Мойена, бельгийский министр внутренних дел Влишаувер отправил его в сентябре 1945 года к своему итальянскому коллеге, министру внутренних дел Марио Шельба, с задачей найти пути предотвращения прихода коммунистов к власти. Франция также была заинтересована в этом, и французский министр внутренних дел Жюль Мок состыковал Мойена с директором SDECE Анри Рибьером. Мойен, по его собственным словам, также встречался в 1950-х годах с высокопоставленными военными в нейтральной Швейцарии (16).

Он заявил, что его первые контакты с испанским ответвлением сети «Гладио» состоялись в октябре 1948 года, когда «ячейка сети функционировала в Лас-Пальмасе» на испанских Канарских островах в Атлантическом море. В то же самое время агент SDRA Мойен был якобы направлен на Канарские острова для расследования аферы с топливом, которое через них морским путями доставляли из Бельгии в Конго. «Мошенничество, — заявил Мойен, — затрагивало высокопоставленных испанских чиновников; ко всему прочему мы обнаружили внушительный наркотрафик». Когда Бельгия разоблачила наркобизнес, диктатор Франко выслал в помощь расследованию «двух агентов Buro Segundo Bis» от начальника штаба вооруженных сил. Мойен вспоминал, что «это были отлично информированные люди, которые очень мне помогли, мы много разговаривали, и они показали свою осведомленность в делах «Гладио» (17).

В 1968 году перед Франко встала проблема революционных студенческих протестов, которая прокатилась по всему миру. Опасаясь крупных общественных акций протеста, испанский министр образования попросил главу SIAEM, генерала Мартоса, провести секретные операции против университетов. Адмирал Карреро Бланко, тесно связанный с ЦРУ, в октябре 1968 года создал новое специальное подразделение для ведения тайной войны, названное OCN и подотчетное SIAEM, чьей целью были студенты, профессора и все социалистическое революционное движение в целом. В марте 1972 года после ряда удачных операций Бланко решил трансформировать OCN (подсекцию SIAEM) в новую секретную службу SECED (Servicio Centralde Documentacion — Центральное информационное управление), отданную под командование Хосе Игнасио Сан Мартин Лопеза, возглавлявшего OCN с 1968 года (18). Согласно исследователю «Гладио» Пьетро Седоми, SECED имела очень тесные связи с испанской секретной армией «Гладио», и многие агенты были одновременно членами обеих организаций, так как испанские секретные армии приняли жесткие меры против студенческих протестов и профессорского состава, откровенно выражавших свои мысли (19).

Диктатура Франко во время холодной войны была островком безопасности для большого количества праворадикальных террористов, принимавших участие в секретной антикоммунистической войне в Западной Европе. Итальянский правый экстремист Марко Поззан, член праворадикальной итальянской организации «Новый порядок» в январе 1984 признался судье Феличе Кассону (тому самому, который позже разоблачит секретную армию «Гладио»), что в Испании в последние годы правления Франко обосновалось целое фашистское поселение. Более сотни заговорщиков бежали из Италии после того, как 7 декабря 1970 года принц Валерио Боргезе организовал попытку свергнуть силами неофашистов итальянское правительство. Правые экстремисты, в число которых входил сам Боргезе, а также Карло Чикуттини и Марио Риччи, заново объединились в Испании под руководством известного международного праворадикального террориста Стефано Дель Чиаэ, который во время переворота со своими людьми занял здание Министерства внутренних дел.

В Испании Дель Чиаэ примкнул к правым экстремистам из других европейских стран: Отто Скорцени, бывшему нацисту, и Ив Герен Сераку, бывшему офицеру французской нелегальной организации «Секретная армейская организация» (CAO) и руководителю информационного агентства Aginter-Press, своего рода «рупора» ЦРУ, связанного с «Гладио» и базировавшегося в Португалии. Спецслужбы Франко наняли Скорцени в качестве «консультанта по вопросам безопасности»; Дель Чиаэ наняли для выявления противников Франко в Испании и за ее пределами. Он провел более тысячи кровавых терактов, число убитых приближалось к пятидесяти. Секретная война в Испании характеризовалась убийствами и терактами. Члены секретной армии Дель Чиаэ, включая итальянского правого Альдо Тисея, позже признались итальянскому магистрату, что во время своей испанской ссылки они выслеживали и убивали антифашистов от имени испанской спецслужбы (20).

Марио Познан, который прибыл в Испанию в начале 1970 года, обнаружил, что Коротышка (caccola), как еще называли Дель Чиаэ, получал хорошие деньги за свою «работу» в Испании. «Он путешествовал очень дорого. Всегда самолетом, включая трансатлантические полеты. Коротышка получал деньги помимо всего прочего с испанских спецслужб и полиции». Среди «мишеней» правых террористов были террористы ETA (Euskadi Та Askatasuna — «Страна басков и свобода»), сражавшиеся за независимость басков. В организации ETA и их сторонников были внедрены агенты-провокаторы под командованием Коротышки. «Нам известно, что Коротышка и его группировка действовали против баскских автономистов по указанию полиции, — заявил Поззан. — Я помню, как во время манифестации в Монтеюрра Коротышка и его группа организовали столкновение с оппозиционными политическими группами. Чтобы испанская полиция не могла быть обвинена в неоправданно жестоком вмешательстве, перед Коротышкой и его группой стояла задача спровоцировать и организовать беспорядки. В данном конкретном случае были жертвы. Дело было в 1976 году» (21).

После смерти Франко в 1975 году Дель Чиаэ решил, что Испания больше не является безопасным местом, и перебрался в Чили. Здесь поставленный ЦРУ правый диктатор Пиночет завербовал его для выслеживания и убийства чилийских оппозиционеров во время операции «Кондор» на территории обеих Америк. Потом Коротышка переместился в Боливию, где организовал батальоны смерти для защиты правого правительства и опять был задействован в «совершении бесконечных убийств». Стефано Дель Чиаэ, рожденный в 1936 году в Италии, стал самым известным террористом — членом секретных армий, который тайно боролся с коммунизмом в Европе и за ее пределами во время холодной войны. Правый террорист продолжал быть опасным для организаций левого толка по всему миру, но после того, как он покинул Испанию, он редко возвращался в Старый Свет. Исключение составил 1980 год, когда итальянская полиция подозревала его в возвращении в Италию с целью осуществления кровавой бойни на станции Болонья. 27 марта 1987 года в столице Венесуэлы местными спецслужбами в возрасте 51 года «недосягаемого» в конце концов арестовали. Агенты итальянских спецслужб и ЦРУ прибыли на место задержания только несколько часов спустя. Коротышка не выказал раскаяния за все содеянное, но привлек внимание к тому факту, что его секретная борьба против левых велась под защитой правительств нескольких стран, которые в свою очередь просили его осуществлять некие действия. Эти-то приказы он и приводил в действие: «Имели место массовые убийства. Это факт. Спецслужбы скрывали следы. Это тоже факт» (22).

Франко чувствовал, что его жизнь подходит к концу. Незадолго до своей смерти в июне 1973 года он назначил на пост премьер-министра Испании Карреро Бланко, офицера по связи с ЦРУ и главного «архитектора» испанских спецслужб. Однако многие ненавидели Бланко из-за его жестокости, и в декабре того же года его машина подорвалась на мине, заложенной боевиками ETA. В начале воспринимаемая как «поистине народная» и боровшаяся за независимость басков, испано-французская террористическая организация ETA после убийства Бланко заявила о себе как об опасном враге государства.

После смерти Франко 20 ноября 1975 года преобразование аппарата безопасности Испании оказалось сложным делом. Центральное информационное управление (SECED) самая известная в Испании военная спецслужба, поменяла название на CESID (Centro Superior de Informacion de la Defensa). Но ее первый директор генерал Хосе Мария Бургон Лопез-Дорига обратил свое внимание, что она состояла в основном из бывших членов SECED. Таким образом, секретная война, проходившая при сотрудничестве с итальянскими правыми экстремистами, продолжалась. В момент разоблачения секретных «армий «Гладио» в 1990 году в прессе появилась информация: «Неделю назад испанская газета El Pais выяснила детали последней известной совместной операции Испании и секретной сети. В январе 1977 года связанный с «Гладио» Карло Чикуттини принимал активное участие в бойне на вокзале Аточа в Мадриде. Затем праворадикальный «коммандос» атаковал офис адвоката, тесно связанного с Испанской коммунистической партией, убив пять человек. Атака спровоцировала панику, так как произошла непосредственно в переходный для Испании период, и все опасались, что это только начало атак в попытке остановить переход Испании к демократическому обществу» (23).

Боевик секретной армии и правый террорист Чикуттини прибыл в Испанию на борту военного самолета сразу после инцидента с взрывом бомбы в Петеано в 1972 году, след которого позже приведет судью Кассона к правому террористу Винченцо Винчигерра и секретной «армии», и положит начало расследованию сетей «Гладио» в Европе. В Испании Чикуттини начал вести секретные боевые действия на стороне Франко, который в свою очередь защищал террориста от итальянского правосудия. В 1987 году Италия приговорила Чикуттини к пожизненному заключению за его участие в бойне в Петеано. Но Испания, сейчас являющаяся страной демократии, тогда отказалась выдать преступника Италии, как бы показывая растущее влияние подпольного военного аппарата: Чикуттини уже женился на дочери испанского генерала и стал гражданином Испании. И только в апреле 1998 года 50-летнего правого экстремиста Чикуттини арестовали во Франции и передали итальянским властям (24).

Подобно другим секретным армиям Западной Европы, испанская антикоммунистическая сеть периодически налаживала тесные контакты с НАТО. Итальянский генерал Джерардо Серравалле, командующий итальянской «армией «Гладио» в период с 1971 по 1974 год, после разоблачения сети в 1990 году написал книгу об итальянском подразделении секретной армии НАТО (25). В своей книге генерал вспоминает, что в 1973 году командующие секретными армиями собрались в штаб-квартире Комитета по планированию секретных операций в Брюсселе на дополнительную встречу, чтобы обсудить возможность приема Испании Франко в этот комитет. Французская военная спецслужба и ЦРУ якобы высказались за принятие Испании в секретную сеть, в то время как Италия, представляемая Серравалле, якобы противилась предложению, так как было хорошо известно, что Испания покрывала разыскиваемых Италией правых террористов. «Представители нашей политической власти, — заявил генерал, — оказались бы в крайнем замешательстве перед парламентом», если бы стало известно, что Италия не только имеет секретную армию, но еще и тесно сотрудничает с испанской секретной сетью, укрывающей и защищающей итальянских террористов. Поэтому Испания не была официально допущена к работе в составе Комитета по планированию секретных операций (26).

На второй встрече комитета, которая прошла на этот раз уже в Париже, опять присутствовали члены спецслужб Франко. Они считали, что следует разрешить Испании стать официальным членом командного центра «Гладио», потому что Испания в течение долгого времени давала США возможность размещать американские ядерные ракеты на ее территории, а также военные корабли и подлодки в ее гаванях, взамен ничего от НАТО не получая. Испания находится далеко от Советского Союза и защищена Пиренеями. Поэтому вряд ли у испанских участников данной встречи в мыслях было обсуждение основных задач, с которыми придется столкнуться испанским секретным подразделениям в случае советской оккупации. Скорее, они были заинтересованы в том, чтобы была организована секретная сеть для борьбы с испанскими социалистами и коммунистами. «Во всех встречах всегда есть «час правды», следует только дождаться его, — вспоминал в своей книге Серравалле. — Это час, когда представители спецслужб, находясь в расслабленном состоянии после бокала вина или чашки кофе, более расположены к откровенным беседам. В Париже этот час пришел во время перерыва на кофе. Я подошел члену испанской спецслужбы и начал разговор, сказав, будто его правительство, возможно, переоценивает реальность опасности с Востока. Мне хотелось спровоцировать его. Он, посмотрев на меня с нескрываемым удивлением, подтвердил, что если у Испании и есть трудности, так это с коммунистами (losrojos). Вот она, правда» (27).

Испания стала официальным членом НАТО в 1982 году, но по информации итальянского генерала Серравалле, неофициальные контакты завязались гораздо раньше. Испания, по словам генерала, «не вошла в дверь, а влезла через окно». Испанская секретная армия, например, по приглашению Соединенных Штатов принимала участие в тренировке секретной армии, проводимой американскими силами в немецкой Баварии в марте 1973 года (28). Кроме того, испанская секретная армия, вероятно, была членом второго связанного с НАТО командного центра ACC под кодовым названием Red quantum. «После вступления Испании в НАТО в 1982 году секретные подразделения на случай оккупации, связанные с CESID, преемницей SECED, присоединились к Объединенному комитету по планированию секретных операций, — рассказал исследователь «Гладио» Пьетро Седоми. — Это привело к дискуссиям в самом Объединенном комитете, прежде всего между итальянцами из SISMI [итальянская военная спецслужба], которые обвинили испанцев в неявной поддержке итальянских неофашистов через секретную армию Red quantum» (29).

По-прежнему остается непонятным, знали ли испанские социалисты из кабинета премьер-министра Фелипе Гонзалеса, пришедшего к власти в 1982 году, о тайном взаимодействии с НАТО. Отношения с CESID, возглавляемой полковником Эмилио Алонсо Манглано, характеризовалось недоверием и беспомощностью нового демократического правительства. В августе 1983 года стало ясно, что агенты CESID тайно записывали разговоры социалистического правительства с помощью приборов, закрепленных в подвалах здания правительства. Несмотря на последовавший скандал, директор CESID Манглано не был уволен. Когда в 1986 году Испания после поистине поразительного перехода от диктатуры к демократии стала новым членом Европейского Союза, многие надеялись, что аппарат спецслужб был полностью побежден и находится под надежным демократическим контролем. Но эти надежды, как и в некоторых других демократических странах Европы, были разбиты: внимание общественности привлек факт существования по всей Западной Европе секретных армий.

После того как в конце 1990 года пресса начала публиковать материалы о «Гладио», член парламента от испанских коммунистов Карлос Карнеро поднял вопрос об обоснованном подозрении в отношении Испании, которая могла быть главной базой «Гладио», укрывающей неофашистов из нескольких стран, защищаемых «государственной машиной» Франко. Его опасения подтвердил Амадео Мартинез, бывший полковник испанских войск, который был вынужден покинуть армию из-за своих критических замечаний: он объявил прессе в 1990 году, что и в Испании времен Франко существовала связанная с «Гладио» структура, которая наряду с разными щекотливыми операциями шпионила за политическими оппозиционерами (30). Испанское государственное телевидение транслировало репортаж, который подтверждал проведение тренировок агентов «Гладио» в Испании во время диктатуры Франко. Итальянский офицер, связанный с секретными армиями, подтвердил, что солдаты секретной армии НАТО проходили тренировки в Испании с 1966 года по середину 1970-х. Бывший агент сказал, что он сам вместе с 50 другими агентами проходил обучение на военной базе в Лас-Пальмасе на испанских Канарских островах. По его словам, инструкторы «Гладио» в большинстве своем были из Соединенных Штатов (31).

Другие были менее информированы. Хавьер Руперез, первый испанский посол в НАТО (работал в этой должности с июня 1982 по февраль 1983 года), объяснил прессе, что он ничего не знал про «Гладио». Руперез на момент разоблачений относительно «Гладио» был членом испанской консервативной партии Partido Popular (РР) и директором Оборонной комиссии. Он заявил: «Я ничего не знал про все это. Не имел ни малейшего представления о том, о чем сейчас читаю в газетах». Фернандо Моран, первый министр иностранных дел от Испанской социалистической партии (PSOE), занимал эту должность по июль 1985 года. Он также заявил, что ничего не знал про «Гладио»: «Ни во время моего пребывания на посту министра, ни в любой другой момент у меня не было ни малейшей информации, ни намека или слуха по поводу существования «Гладио» или чего-то подобного» (32).

Парламентарий Антонио Ромеро, член Испанской объединенной левой оппозиционной партии (IU), заинтересовался таинственным делом и вошел в контакт с бывшими секретными агентами, после чего он убедился в том, что секретная сеть была также в Испании и «действовала против коммунистов и анархистов», таких как шахтеры Астурии и каталонские и баскские националисты» (33). 15 ноября 1990 года Ромеро запросил испанское правительство под руководством премьер-министра Фелипе Гонсалеса и министра обороны Нарциса Серра дать точное объяснение по поводу того, какую роль (если была какая-либо роль) страна играла в операции «Гладио» и существовании секретных армий НАТО. Уже на следующий день испанский премьер-министр Фелипе Гонсалес заявил прессе, что для Испании «даже не было роли» в операции «Гладио» (34). Но Ромеро хотел услышать более развернутый ответ и поставил три вопроса. Первым был задан вопрос: «Собирается ли правительство Испании, являясь действующим членом НАТО, запросить у НАТО объяснения по поводу существования и действий сети «Гладио»?» Второй вопрос был также нацелен на альянс НАТО: Ромеро хотел знать, собираются ли исполнительные органы власти Испании «начать дебаты и выяснения по поводу действий «Гладио» на уровне министров обороны, иностранных дел и премьер-министров государств-членов НАТО». И в-третьих, Ромеро хотел узнать, допускает ли испанское правительство возможность предательства со стороны НАТО, поскольку «некоторые страны — участницы НАТО осуществляли через «Гладио» нелегальные действия, и Испания не была проинформирована перед ее вступлением в НАТО [в 1982 году]» (35).

На следующий день испанские газеты пестрили заголовками: «Испанские спецслужбы развивают тесные связи с НАТО, [премьер] Серра приказывает провести расследование по сети «Гладио» в Испании». Принимая в расчет хрупкое послефашистское политическое устройство Испании, тема, конечно, была крайне взрывоопасной, так как пресса, ссылаясь на анонимные источники, обнаружила, что «активисты «Гладио» были набраны из числа военных и членов праворадикальных группировок». Серра, сильно взволнованный, поспешил обратить внимание, что «когда мы пришли в 1982 году к власти, ничего подобного не было, — и добавил: — Возможно, потому, что мы вступили в НАТО довольно поздно, когда холодная война шла к завершению». Серра затем заверил испанскую прессу, что в отношении запроса парламентария Ромеро он приказал Министерству обороны провести расследование о потенциально возможных связях Испании с «Гладио». Однако источники, близкие к правительственным, дали прессе понять, что внутреннее расследование было задумано, чтобы спрятать больше, чем показать, поскольку «его целью было доказать, что подобная организация не существовала в Испании» (36). Другими словами, Серра, стремясь скрыть правду, доверил ведение расследования CESID, и теперь с правовой точки зрения можно было сказать, что подозреваемый расследовал свое же преступление.

И было неудивительно, когда в пятницу 23 ноября 1990 года в ответ на запрос Ромеро Нарцис Серра перед парламентом заявил, что, основываясь на данных проведенного CESID расследования, Испания никогда не была членом секретной сети «Гладио» — «ни до, ни после установления социалистического правительства». Затем Серра осторожно добавил, что «было сделано предположение о существовании некоторых контактов в 1970-х, но для нынешних спецслужб будет затруднительно проверить это». Серра, говоря все более и более размыто, взывал к здравому смыслу вместо того, чтобы использовать в своем докладе документы, свидетельства, факты и числа: «Так как Испания не была членом НАТО в то время, здравый смысл подсказывает мне, что очень тесных связей установлено быть не могло». Испанская пресса не особо была удивлена и подвергла критике тот факт, что министр обороны либо распространяет пропаганду, либо не знает, о чем говорит, и не контролирует работу министерства, которое он возглавляет (37).

Помимо всего прочего, Ромеро не был удовлетворен ответами Серра и настоял на том, что вопросы должны быть заданы уже директору CESID. «Если CESID не знает про это ничего, тогда генерал Манглано должен быть отправлен в отставку», — заключил Ромеро в присутствии прессы. Генерал Манглано был не только действующим директором CESID, но также и представителем Испании в НАТО по делам безопасности. Апогей скандала с «Гладио» в Испании наступил тогда, когда генерал Манглано, несмотря на запрос законодательных органов, просто отказался высказать свою позицию по данному вопросу. Ромеро раздраженно заключил: очевидно, что в Испании и «высокопоставленные военные вовлечены в операцию «Гладио» (38).

После неудачной попытки правительства пролить свет на секретную операцию испанская пресса задала вопросы самому знаменитому представителю государственной власти молодой демократии и поинтересовалась: возможно, он знает больше о таинственном деле «Гладио»?.. Кальво Сотело, испанский премьер-министр в период с февраля 1981 года по декабрь 1982 года, который во время своего пребывания на посту назначил генерала Алонсо Манглано директором CESID, заявил, что «Гладио» не существовала в Испании: «У меня нет ни малейшего представления о существовании здесь чего-либо подобного, и без сомнения, я бы знал, если бы такая «армия» существовала». Когда журналисты настойчиво продолжали заявлять о существовании армий «Гладио» по всей Западной Европе, Сотело в гневе объяснил, что сеть «Гладио» была «нелепой и криминальной», добавив, что «если бы меня проинформировали об этом сумасшествии, я бы действовал» (39).

Сотело подтвердил, что, когда после смерти Франко Испания встала на путь нового демократического «эксперимента», как ребенок, который только учится ходить, были опасения по поводу того, что может предпринять Испанская коммунистическая партия (PCE). Но «скромный результат Испанской коммунистической партии на выборах и еще более скромный результат на следующем голосовании успокоил наши страхи». Сотело в то время был известным пропагандистом вступления Испании в НАТО. Но для прессы он подчеркнул, что во время вступления Испании в НАТО его письменно не проинформировали о существовании секретной сети «Гладио»: «Письменно мне это никто не подтверждал, — и загадочно добавлял: —Следовательно, не было необходимости говорить об этом, если бы на самом деле все было так, как они говорили». Сотело объяснил, что было всего несколько встреч с сотрудниками НАТО перед тем, как Испания присоединилась к Альянсу в 1982 году, подчеркивая, что уже к концу того же года к власти пришло PSOE, и его на посту премьер-министра заменил Фелипе Гонсалес. В Испании не было проведено парламентского расследования относительно «Гладио», открытый отчет также не был опубликован.

Читать полностью: www.e-reading.me

См также: Фильм BBC Операция "Гладио"