Прот. Лев Семенов
Политический тяжеловес западного мира сделал шаг к бездне. Если верить сообщению в выпуске радионовостей, подтвержденному затем и в прессе, президент США Барак Обама впервые сделал публичное заявление о том, что он поддерживает легализацию однополых браков.
Можно только посочувствовать тем гражданам этой страны, которые хранят веру христианскую, представив, что они должны испытывать, услышав такое заявление главы государства…
А православных в США немало (я смог убедиться в этом во время своей стажировки в Нью-Йоркском университете в 1999 г., встречаясь с духовенством и мирянами четырех православных юрисдикций), и, думаю, что их не обрадовало заявление президента.
В связи с этой шокирующей новостью возникают естественные вопросы: как это могло случиться и что за этим последует?
Представляется очевидным, что разрушающая все основания традиционной нравственности и семейных устоев готовность лидера одной из крупнейших мировых держав признать однополые браки в порядке вещей, своими отдаленными истоками коренится в том процессе секуляризации, который начал набирать силу еще на пороге Нового времени.
Ныне его вершинными проявлениями стала поголовная на Западе завороженность такими кумирами, как пресловутые «политкорректность» и «толерантность» – при этом превратно толкуемые, в результате чего вопреки здравому смыслу все ставится с ног на голову: права человека оборачиваются против человека, нанося непоправимый ущерб его свободам, в том числе и свободе совести. Не надо ходить далеко за примерами.
«Старушка Европа» давно уже упражняется в побивании рекордов той самой политкорректности. А потом ее начал догонять и Новый Свет.
Четко заявила о себе тенденция экстраполяции секулярных начал на историческое прошлое, примером чему являются попытки замолчать само место христианства в истории европейской культуры. Так, вопреки огромной роли христианства в ее становлении и многовековом развитии, законодатели современного европейского сообщества, как известно, устранили из конституции Евросоюза само упоминание о христианских корнях европейской культуры.
Вместо обеспечения соблюдения прав человека в сфере свободы совести люди оказываются фактически лишенными права на даже вполне сдержанную манифестацию своей религиозной идентичности. В Италии в судебном порядке рассматривался вопрос о допустимости присутствия распятия на стенах учебных заведений. В Великобритании из очередного переиздания школьного словаря «Junior Dictionary», предназначенного для расширения словарного запаса школьников, были устранены слова «аббатство», «алтарь», «епископ», «крестины», «монах», «монастырь», «послушник», «святой», «часовня» и ряд библеизмов, а стюардесса британской авиакомпании была уволена по причине того, что в вырезе ее форменной одежды был заметен христианский крестик. В США всерьез высказывались намерения, исходя из соображений политкорректности по отношению к нехристианам, официально заменить понятия Рождество и Пасха на «зимний» и «весенний» праздники.
Начавшаяся в Европе некоторое время назад и перекинувшаяся теперь и в США эпидемия кардинальной ломки существовавшей тысячелетия традиционной семьи ставит под угрозу моральное здоровье общества, прочность моногамной семьи, интересы детей, растущих в семьях.
Интересно было бы услышать от готовых образовать, с позволения сказать, брачные союзы гомосексуалистов и лесбиянок, зачастую выражающих намерение заиметь в таких «семьях» детей путем усыновления или удочерения сирот, какое воспитание получат несчастные дети в таких «семьях», если однополые браки будут легализованы?
И готовы ли демократические общества стран Запада к перспективе массового воспроизводства в ближайшем будущем через полученное в подобных «семьях» воспитание целых генераций с подобной сексуальной ориентацией?
Наивно полагать, что закусившее удила в безумной гонке за разрушением традиции западное общество на этом остановится. Элементарная логика подсказывает, что вслед за отвержением заповеди «не прелюбодействуй» оно примется за попрание и других заповедей, и тогда, превосходя все ужасы кафкианского абсурда, придет к отрицанию заповеди «не убий». И нетрудно предположить, как «цивилизованное (читай, секуляризированное) человечество», пожелавшее избавиться за ненадобностью от чересчур обременительного в силу его извращенных устремлений бремени христианских нравственных ценностей, услышит однажды утром, как некий американский президент выскажется в пользу реализации «неотъемлемого» права каждого человека… на убийство себе подобного.
Дай Бог, чтобы эта кошмарная антиутопия никогда не состоялась! Но преграду на пути ее осуществления может положить только верность тем традиционным религиозным устоям, на которых выросла вся мировая культура.
