Роберт Г. Борк
Известный американский юрист Роберт Г. Борк в 1997 году издал книгу «Сползание в Гоморру: современный либерализм и закат Америки», сразу ставшую бестселлером.
Борк окончил Чикагский университет, затем преподавал на юридическом факультете Йельского университета; служил заместителем министра юстиции и судьей в апелляционном суде США. Эта книга представляет собой размышления умного, образованного человека, любящего свою страну и приходящего в ужас от того, что с ней происходит.
«Эта угроза не военная, — отмечает Борк, — Советов и фашистов давно уже нет. На сей раз мы столкнулись и, как кажется, отступаем перед атакой, возглавляемой силой, которая не только находится внутри западной цивилизации, но, возможно, представляет собой ее законное дитя». Этот «внутренний враг» — современный либерализм, который, по мнению автора, влечет за собой «культурную и социальную деградацию».
«Человек, выросший при демократии, — пишет Борк, — думает, что все люди такие же, как он, и отождествляет себя с любым, кто страдает. Это сочувствие, рожденное из страсти к равенству, ведет к тому, что статус жертвы стал выгоден. Мы стали… нацией жертв. Список «жертв» — национальных меньшинств, женщин, гомосексуалистов, инвалидов, страдающих ожирением, молодежи, стариков — практически бесконечен; он включает в себя всех, кроме обычных белых мужчин. Теперь, однако, появилось и мужское движение, которое требует себе статуса жертв. Эти мнимые жертвы подчеркивают, как им плохо, требуют особого обращения, и зачастую его получают.
Одна из форм утверждения прав меньшинств — «тренировка чувствительности». В последнее время подобной тренировке подвергаются не только преподаватели, но и первокурсники в некоторых университетах: их учат уважать женщин, гомосексуалистов, членов расовых меньшинств. В Корнеллском университете, к примеру, сотрудникам показывали фильм о гомосексуалистах, что называется, «до 16». Зрителей фотографировали, чтобы выявить тех, кто проявляет неприязнь к увиденному. В университете Пенсильвании один профессор, желая прекратить излишне бурную дискуссию по проблеме рабства в США, в шутку сказал нечто вроде того, что не только негры являются бывшими рабами. Через несколько дней чернокожие студенты обратились к профессору с упреками: им не понравилось выражение «бывшие рабы». Профессор извинился. Но этого им показалось мало: через три месяца Лига черных студентов потребовала его увольнения. Профессор снова извинился, на сей раз уже публично, но ему и это не помогло: университетская администрация отстранила его от преподавания на два семестра и потребовала, чтобы он посещал «тренировки чувствительности».
Вот как выглядела такая тренировка в университете Цинциннати. Одну женщину заставили встать. Ее начали высмеивать, как «члена привилегированной белой элиты», потому что она была голубоглазой, хорошо образованной блондинкой. «Тренер» заявил, что три ее диплома, полученные в престижных учебных заведениях, она не заработала: они, дескать, «достались ей по наследству, генетически». Когда «тренер» велел ей встать еще — очевидно, чтобы снова оскорбить — она могла только сидеть и плакать. Никто из сотни присутствовавших там коллег не сказал ни слова в ее защиту.
Хотя формально с расизмом в США было покончено уже более тридцати лет назад, для многих представителей меньшинств, считает Борк, он стал удобным оправданием для плохой работы или учебы. Не все, наверное, об этом знают, но в США существуют так называемые квоты: нанимателю спускают «сверху» план, и он обязан нанять на работу определенный процент представителей меньшинств, невзирая на их реальные способности и квалификацию.
Казалось бы, не на что жаловаться в США студентам азиатского происхождения: «они достигли удивительных высот в науке и бизнесе. Но, очевидно, чувствуя, что теперь без скорби на национальной почве нельзя достичь самоуважения, они начали действовать, как этническая группа; требовать для себя все привилегии — отдельные общежития, специальные курсы и так далее».
На деле мультикультуралистов собственно культура волнует мало. «Если бы мультикультуралистические программы обучения были предназначены для лучшего понимания других культур, они бы изучали эти культуры. Но никто не предлагает курсов по культуре Китая, Индии, Бразилии или Нигерии; в программе не предусмотрено изучение языков, без которых нельзя понять чужую культуру. Вместо этого упор делается на группы, которые якобы подвергались угнетению американской и западной цивилизацией — гомосексуалисты, индейцы, негры, испано-говорящие, женщины — и так далее. Нам хотят сказать, что европейская культура, которая характеризуется господством белых мужчин — ужасное зло… Хотя от белых студентов часто требуют изучать «угнетенные» субкультуры Америки и их якобы превосходящие достоинства, считается расизмом требовать от небелых изучать западную культуру. Так случилось с программой западной культуры Стэндфордского университета, в которой предполагалось, что студенты будут изучать творчество Шекспира, Данте, Локка и других. Один чернокожий студент сказал, что смысл этой программы: «Черномазый, убирайся домой».
Причина падения уровня образования, как считает Борк, в том, что люди просто не желают себя утруждать. Недавнее исследование показало, что если в 1914 году студенты учились в среднем 204 дня в году, то в 1993 — только 156. «Недавно меня попросили, — рассказывает Борк, — записать на пленку дискуссию о юридической системе как приложение к учебнику на тему «Американское правительство». Я спросил, зачем студентам университета нужна пленка. Мне ответили: «Они не читают. Они даже для удовольствия не читают. Если им дают задание что-то прочитать, они просто стонут. Поэтому учебники становятся все короче и тупее».
Чтобы спасти культуру от разложения, Борк готов даже отречься от принципа свободы и ввести цензуру. Он напоминает о том, что в Голливуде в 40-50-х годах цензурный устав был черезмерно строгим и в чем-то смешным, но ведь это был золотой век американского кинематографа. Конечно, трудно доказать непосредственный вред, наносимый продукцией, в которой фигурируют секс и насилие, но это не значит, что его нет. Исследования показали, что, например, в США, Канаде и ЮАР в десятилетие, последовавшее за появлением телевидения, число убийств значительно возросло.
Таковы лишь некоторые темы, затронутые в книге Борка.
Единого метода борьбы с грядущей Гоморрой автор не находит. Необходима более строгая судебная система, и, видимо — цензура. Но одно несомненно, — огромную роль в нравственном возрождении должна сыграть религия. Таков основной вывод судьи Борка…