…Имеем ли мы дело с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми?
Олдфилд, 1865
Единственным разумным и логичным решением в отношении низшей расы является ее уничтожение.
Г. Дж. Уэллс, 1902
На фото: последние коренные жители Тасмании
Одной из позорнейших страниц истории английской колониальной экспансии является истребление туземного населения о. Тасмании.,
Британские поселенцы в Австралии, и особенно на Тасмании, ради собственного процветания систематически уничтожали коренное население и подрывали основы его жизни. Англичанам «нужны» были все земли туземцев с благоприятными климатическими условиями. «Европейцы могут надеяться на процветание, поскольку… черные скоро исчезнут…
Если отстреливать туземцев так же, как в некоторых странах отстреливают ворон, то численность [туземного] населения со временем должна сильно сократиться», — писал Роберт Нокс в своем «философском исследовании о влиянии расы»». Алан Мурхэд так описывал фатальные изменения, которые постигли Австралию: «В Сиднее дикие племена были заморены. В Тасмании они были поголовно истреблены… поселенцами… и каторжниками… все они жаждали получить землю, и никто из них не собирался позволить черным препятствовать этому.
Однако те мягкие и добросердечные люди, которых за полвека до этого посещал Кук, оказались не столь покорными, как на материке». После того как фермеры отняли землю у коренных жителей (прежде всего на Тасмании, где климат был холоднее), туземцы с копьями в руках попытались оказать сопротивление пришельцам, вооруженным огнестрельным оружием. В ответ англичане организовали на них настоящую охоту. На Тасмании такая охота на людей происходила с санкции британских органов власти: «Окончательное истребление в крупном масштабе могло быть осуществлено только при помощи юстиции и вооруженных сил… Солдаты сорокового полка загоняли туземцев меж двух каменных глыб, расстреливали
всех мужчин, а потом вытаскивали женщин и детей из скальных расселин, чтобы вышибить им мозги» (ISSO). Если туземцы были «нелюбезны [непокладисты]», англичане делали вывод, что единственный выход из создавшейся ситуации — уничтожить их. На туземцев «беспрестанно охотились, их выслеживали, как ланей». Тех, кого удавалось отловить, увозили. В 1835 г. был вывезен последний оставшийся в живых местный житель. Причем эти меры не были секретными, никто не стыдился их, а правительство поддерживало эту политику.
«Итак, началась охота на людей, и с течением времени она становилась все более жестокой. В 1830 г. Тасмания была переведена на военное положение, по всему острову была выстроена цепь вооруженных людей, которые пытались загнать аборигенов в западню. Коренным жителям удалось пробраться сквозь кордон, однако воля к жизни покинула сердца дикарей, страх был сильнее отчаяния…» Феликс Мейнард, врач французского китобойного судна, вспоминал о систематических облавах на туземцев. «Тасманийцы были бесполезны и [ныне] все умерли», — полагал Хэммонд.
* Хэммонд Джон Лоуренс Ле Бретон (1872—1949) — историк и журналист.
Европейцы нашли остров довольно плотно заселенным. Р. Пёх, полагает, что продуктами охоты и собирательства на Тасмании могло существовать около 6000 туземцев. Войны между аборигенами не шли дальше мелких межплеменных распрей. Голодовок, повидимому, не было, по крайней мере европейцы не нашли туземцев истощенными.
Первые европейцы были встречены тасманийцами с величайшим дружелюбием. По свидетельству Кука, тасманийцы из всех виденных им «дикарей» были самыми добродушным и доверчивым народом. «Они не имели свирепого вида, а казались добрыми и весёлыми без недоверчивости к чужестранцам».
Когда в 1803г. на острове было основано первое английское поселение, тасманийцы также отнеслись к колонистам без какой бы то ни было враждебности. Лишь насилия и жестокости европейцев заставили тасманийцев изменить своё отношение к белым. В источниках мы находим многочисленные красочные примеры этих насилий и жестокостей. «Некто, по имени Carrots, — рассказывает Х. Паркер, — убил туземца, у которого хотел увести жену, отрезал ему голову, повесил её, как игрушку, на шее убитого и заставил женщину следовать за собой». Тот же автор сообщает о подвигах одного тюленепромышленника, который «захватил 15 туземных женщин и расселил их по островкам Бассова пролива, чтобы они добывали для него тюленей. Если к его приезду женщины не успевали заготовить положенного количества шкур, он в наказание привязывал виновных к деревьям на 24-36 часов подряд, причем от времени до времени сек их розгами.»
В начале 1820-х годов тасманийцы делают попытки организованного вооруженного сопротивления европейским насильникам и убийцам. Начинается так называемая «черная война» («black war»), скоро превратившаяся в простую охоту англичан за тасманийцами, совершенно беззащитными против огнестрельного оружия белых.
Х. Халл прямо говорит, что «охота за черными была любимым спортом колонистов. Выбирали день и приглашали соседей с их семьями на пикник… после обеда джентльмены брали ружья и собак и, в сопровождении 2-3 слуг из ссыльных, отправлялись в лес искать тасманийцев. Охотники возвращались с триумфом, если им удавалось подстрелить женщину или 1-2 мужчин.
«У одного европейского колониста, — рассказывает Линг Рот, — была банка, в которой он хранил в качестве охотничьих трофеев уши людей, которых ему удавалось убить».
«Много черных с женщинами и детьми собрались в овраге близ города… мужчины сидели вокруг большого костра, в то время как женщины были заняты приготовлением на ужин еды. Туземцы были застигнуты врасплох отрядом солдат, которые без предупреждения открыли по ним огонь, а затем бросились добивать раненых. Один солдат проткнул штыком ребенка, ползавшего около своей убитой матери, и бросил его в огонь». Этот солдат сам рассказывал о своём «подвиге» путешественнику Халлу, и когда последний выразил возмущение его жестокостью, тот с искренним удивлением воскликнул: «Ведь это был только ребенок!»
В 1834 г. всё было закончено. «28 декабря, — рассказывает Э. Реклю, — последние туземцы, преследуемые как дикие звери, были загнаны на оконечность одного возвышенного мыса, и это событие праздновалось с триумфом. Счастливый охотник, Робинсон, получил в награду от правительства имение в 400 га и значительную сумму денег.
Пленных сначала переводили с островка на островок, а потом заключили всех тасманийцев в числе двух сотен в одну болотистую долину о. Флайндерса. В течение 10 лет 3/4 ссыльных перемерли.
В 1860 г. оставалось уже только одиннадцать тасманийцев. В 1876 году умирает последняя тасманийка Труганини, остров оказывается, по выражению английских официальных документов, совершенно «очищенным» от туземцев, если не считать ничтожного количества европеизированных метисов англо-тасманийского происхождения.
«Во время холокоста Тасманию посетил Чарлз Дарвин. Он писал: «Боюсь, нет сомнения, что зло, творящееся здесь, и его последствия — результат бесстыдного поведения некоторых наших земляков». Это еще мягко сказано. То было чудовищное, непростительное преступление… У аборигенов были только две альтернативы: либо сопротивляться и умереть, либо покориться и стать пародией на самих себя», — писал Алан Мурхэд. Польский путешественник граф Стшелецкий,
(* Стшелецкий Эдмунд Павел (1796—1873) — польский натуралист, географ и геолог, исследователь Америки, Океании и Австралии) приехавший в Австралию в конце 1830-х годов, не мог не выразить ужаса от увиденного: «Униженные, подавленные, смятенные… истощенные и прикрытые грязными лохмотьями, они — [когда-то] природные хозяева этой земли — [теперь] скорее призраки былого, чем живые люди; они прозябают здесь в своем меланхолическом существовании, ожидая еще более меланхолического конца». Стшелецкий упоминал также про «освидетельствование одной расой трупа другой — с вердиктом: «Умерла настигнута карой божией»». Истребление туземцев можно было рассматривать как охоту, как спорт, потому что души у них как бы не было.
Правда, христианские миссионеры выступили против представлений об «отсутствии души» у «аборигенов» и спасли жизнь немалому числу последних коренных обитателей Австралии. Тем не
менее, конституция Австралийского Союза, действовавшая уже в послевоенные годы, предписывала (статья 127) «не учитывать аборигенов» при подсчете населения отдельных штатов. Таким образом, конституция отвергала их причастность к роду человеческому. В конце концов, еще в 1865 г. европейцы, столкнувшись с коренными жителями, не были уверены, имеют ли они дело «с умными обезьянами или с очень низкоразвитыми людьми».
Забота об «этих зверолюдях» есть «преступление против нашей собственной крови», — напоминал в 1943 г. Генрих Гиммлер, говоря о русских, которых следовало подчинить нордической расе господ.
Англичане, совершавшие в Австралии «неслыханное в деле колонизации» (по словам Адольфа Гитлера), не нуждались в подобного рода наставлениях. Так, одно сообщение за 1885 г. гласит:
«Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда [которую им раздавали] наполовину состояла из стрихнина — и никто не избежал своей участи… Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни черных». «В прежние времена в Новом Южном Уэльсе бесполезно было добиваться, чтобы те, кто приглашал в гости черных и давал им отравленное мясо, понесли заслуженное наказание». Некий Винсент Лесина еще в 1901 г. заявил в австралийском парламенте: «Ниггер должен исчезнуть с пути развития белого человека» — так «гласит закон эволюции». «Мы не сознавали, что, убивая черных, нарушаем закон… потому что раньше это практиковалось повсеместно», — так звучал главный аргумент англичан, убивших в 1838 г. двадцать восемь «дружественных» (т. е. мирных) туземцев. До этой резни на Майелл-Крик все акции по истреблению коренных жителей Австралии оставались безнаказанными. Лишь на втором году царствования королевы Виктории за подобное преступление в порядке исключения было повешено семеро англичан (из низших слоев).
Тем не менее в Квинсленде (северная Австралия) в конце XIX в. невинной забавой считалось загнать целую семью «ниггеров» -мужа, жену и детей — в воду к крокодилам… Во время своего пребывания в Северном Квинсленде в 1880—1884 гг., норвежец Карл Лумхольц(*Лумхольц Карл Софус (1851—1922) — норвежский путешественник, натуралист и этнограф, исследователь Австралии, Мексики, Индонезии) слышал такие высказывания: «Черных можно только стрелять — по-другому с ними обращаться нельзя». Один из колонистов заметил, что это «жесткий… но… необходимый принцип». Сам он расстреливал всех мужчин, которых встречал на своих пастбищах, «потому что они суть скотоубийцы, женщин — потому что они порождают скотоубийц, и детей — потому что они [еще] будут скотоубийцами. Они не хотят работать и потому не годятся ни на что, кроме как получить пулю», — жаловались колонисты Лумхольцу.
источник: Пиотровский А.Б. Тасманийцы (краткий очерк культуры). // Советская этнография, 1933, №3-4, с.166-168. Пиотровский ссылается в основном на свидетельства, опубликованные самими англичанами в середине 19 века.